Ознакомительная версия.
– То есть?
– А вот то самое и есть! – жестко сказал Федор Данилович. – Знаешь, чем может запахнуть в случае, если?… Тут уж не о большой звездочке тебе придется думать! Я понимаю твое положение, Александр Петрович, и сочувствую. Но все, чем могу помочь, сам знаешь… И времени у тебя по сути нет. Он что-нибудь знает?
– О чем? Ах, об этом? Ну что я могу сказать?… К великому сожалению, немцы правы: где знают двое, знает и свинья. Не исключаю!
– Тогда и сомневаться не в чем. Черт возьми!… О, Господи, теперь одна надежда, что вы не опоздаете. Аркадий же хитрющий лис! Ему много времени не надо, чтобы замести все следы! Ты это понимаешь? И этот твой мудак дал ему наводящие, ты чувствуешь? Все – в жопу!
– Ну уж все!… Подчистить концы за каких-то пару дней никто не способен. Хвостики да останутся. А налоговики научились их вытягивать и на пальчик накручивать. Хороший клубочек получается. Но вы сейчас-то не переживайте, я все-таки поговорю с Машковым. Жаль будет, он толковый опер… Посмотрим. Ну что, это все?
– А тебе мало?
– Более чем достаточно. Ладно, тогда я поеду. Не надо, не провожайте. Я ближе к вечеру позвоню… если что.
– Хорошо. Обязательно только. А я уж тебе в крайности так и быть помогу. Тебя не заденет…"
Федор Данилович – видел это молодой человек, присевший в отдалении на лавочке и «углубившийся в книгу», – в сердцах махнул рукой и ушел домой.
Полковник повернул по дорожке обратно, к своей машине, а молодой человек спрятал книгу в кейс и отправился в другую сторону, к своим «Жигулям».
Усевшись в машину, он сказал водителю:
– Меня обратно, а кассету передашь немедленно Третьему. Вместе с катушкой.
Он перемотал пленку в фотоаппарате и вынул катушку. Отдал все водителю.
– Пока за ним? – водитель кивнул на удаляющуюся голубую «Ладу».
– Так нам же по дороге! – хмыкнул молодой человек.
Олег Машков ехал домой в Люблино. Он не торопился, потому что за рулем хорошо думалось. А подумать было о чем.
Тревожил сегодняшний разговор с начальником. Тот посреди дня куда-то укатил, сославшись на важные дела, – так сказала секретарша, когда Олег сунулся было к нему в кабинет. А когда возвратился, позвал к себе и был как-то неприятно сух и официален, что ли. Неожиданно спросил, в курсе ли он того дела, которым занимался Рогожин. Ну конечно в курсе, смешно говорить, но вот как раз именно говорить об этом Олег не мог. Не положено ему быть в курсе. И Вадим тоже ничего ему не говорил. Хотя в принципе какая уж тут тайна среди своих? На всякий случай ответил уклончиво: мол, весьма приблизительно. Знал же, куда собирался лететь Рогожин, догадывался зачем. А чтобы сделать определенный вывод, много информации не требуется. Так, пару раз в разговорах мелькнула фамилия Деревицкого. Да вот и Осетров уже после гибели Вадима намекал, что, возможно, Олегу придется войти в группу, которую возглавляет сам генерал Васнецов. Так сказать, заменить Вадима. Но пока приказа или указания руководства нет, он предпочитал об этом не думать.
Кажется, полковника удовлетворил такой его ответ. Хотя этот сухарь вечно всем недоволен.
Потом вдруг спросил: приходилось ли когда-нибудь Олегу бывать в офисе Деревицкого? На это Машков лишь пожал плечами: откуда же? Ни повода не было, ни нужды. Да ему и вообще неизвестно, где находится офис олигарха. Или нет, кто-то говорил: в районе Ордынки, да? Но бывать там не доводилось ни разу. А что, надо будет поехать туда?
Оказалось, никуда ехать не нужно, просто полковник прикидывает планы дальнейшей работы. Действительно, не могут же остановиться все дела только из-за смерти Рогожина! Кто-то должен их продолжить.
Чего– то хмурился Караваев, поглядывая не на своего сотрудника, как обычно, а в окно. Манера у него такая: время от времени кидать взгляды на собеседника, словно подлавливая его на чем-то. Неприятная, надо сказать, манера. Раздражающая.
И так же сухо подвел итог непонятной беседы:
– Ну ладно, свободен. Иди занимайся. Я попозже тебе кое-что передам. Посмотри, но не уходи, в конце дня еще поговорим.
Олег вернулся к себе в кабинет, сел за стол и стал размышлять: что бы все это значило?
О том, что он сегодня с утра был у Жегиса, не знала ни одна живая душа – в этом Машков был просто уверен. Сто раз проверялся, никого на хвосте не было. Да и сама встреча была обговорена еще вчера, и не отсюда, а, естественно, из телефона-автомата. И в самом здании банка никто Олега не видел, за исключением секьюрити на площадке второго этажа да еще двоих французов. А, вот еще и секретарша Жегиса, которая провожала этих французов к президенту банка! Но она совершенно точно с Олегом незнакома. Тогда почему возник вопрос: бывал ли он в офисе?
И Олег вдруг рассмеялся. Чушь какая! Ну конечно, ведь банк и офис Деревицкого – оба расположены на Ордынке. Только первый – на Большой, а второй – на Малой. Рядом, но не вместе. Значит, тут нет никакого подвоха. И он успокоился.
А вот то, что начальник, кажется, собирается поручить ему продолжить оперативную разработку, начатую Вадимом Рогожиным, это действительно удача. И Жегис об этом предупреждал. И беспокойство, вызванное странным вопросом, улеглось, а в голове стали роиться приятные мысли. Гонорар оказался вполне достойным той информации, которую сегодня утром привез Жегису Олег. Десять тысяч баксов – сумма приличная. Молодец Жегис, не мелочится. С таким и работать одно удовольствие, знаешь хоть, за что стараешься…
И ведь как интересно началось!
Это случилось практически сразу после смерти Вадима. Уже поздно ночью, в первом, что ли, часу, вернувшись из Голутвина и сдав девочку Нине Васильевне, Олег позвонил Караваеву и рассказал, что и как было на даче. Тот велел отдыхать, а с утра – на доклад. И Олег поехал к себе домой.
Но возле подъезда его встретил незнакомый мужик, вежливо поздоровался и попросил уделить ему буквально несколько минут. Место у дома было освещенное, да потом Олег и не сомневался в своих способностях, ежели чего, «успокоит» незнакомца, тем более что тот был один.
Ну отошли в сторонку. Незнакомец показал свое удостоверение. Олег прочитал: «Частное охранное предприятие „Кречет“, Савицкий Игорь Анатольевич». Кому принадлежит «Кречет» – известно. Но особый интерес Олега вызвало то обстоятельство, что именно о людях Деревицкого сегодня шла речь у Караваева, когда в качестве одного из предположений – «Ну кому нужна смерть Рогожина?» – прозвучала и фамилия Деревицкого. Правда, остановились на версии самоубийства, однако появилось и много неясностей. Да хоть с теми же баксами в цветочном горшке. Словом, вот так: поговорили, а он уже тут, как черт из банки, господин Деревицкий! Точнее, его посланник. Вежливый и спокойный.
И вопрос– то у него был по меньшей мере смешной: на кого грешат?
Честный ответ Машкова стоил бы ровно тысячу баксов, которые для большей убедительности протянул ему этот Савицкий. Полагаясь на искренность. Только соображения начальства – и ничего более. Ну и что? И какая тут тайна? К тому же никакой расписки не требуется.
Прощаясь, Савицкий сказал, что вся информация по делу о самоубийстве Рогожина будет также оплачена, и продиктовал свой номер телефона.
Баксы, свалившиеся с неба, были очень приятной неожиданностью. Но гораздо большей неожиданностью для Машкова стало известие о том, что на дело Рогожина приглашен адвокат, у которого, похоже, нет никаких сомнений в том, кто виноват. Нет, уже не в самоубийстве, а в убийстве сотрудника ФСБ. И как этот самый адвокат ни темнил, ни прикидывался простачком, Олег сумел-таки вычислить, что за стараниями Гордеева стоит вовсе не супруга покойного, а другие силы. Одного пока только на мог понять Олег: этим сучкам-то какой оттого прок? И он решил сам разобраться. Времени вот только все не хватало…
Но Машков был уверен, что и эту задачку ему удастся решить.
Олег ехал уже по Люблинской улице. До поворота на Нижние Поля оставалось несколько десятков метров. Слева, освещенная прожекторами, тянулась бетонная ограда новостройки. Неожиданно из проема в ограде показался кузов здоровенного камазовского самосвала, груженного бетонными плитами. Олег притормозил. Это ж надо, идиот-водитель сдавал задом, даже не глядя на машины, едущие по противоположной стороне улицы. Ну так и есть, перегородил и стал как-то странно дергаться взад-вперед. Позади раздались сигналы – нетерпеливые шоферы были недовольны невольной задержкой. Засигналил и Олег. Из кабины самосвала высунулся человек и резко замахал рукой: мол, проезжай давай, не стой!
Олег добавил газу и, заехав правыми колесами на тротуар, стал объезжать препятствие…
Через двадцать минут, когда на месте происшествия собралась милиция и примчалась уже ненужная «скорая», водители ехавших сзади машин давали показания, которые выглядели по меньшей мере фантастическими.
В тот момент, когда красная «шестерка» проезжала почти под кузовом «КамАЗа», этот кузов вдруг сам собой поднялся, и на «Жигули» рухнули бетонные плиты, вмиг превратив машину в груду покореженного металла. Все это случилось так неожиданно, что никто и отреагировать не успел. А когда очухались и кинулись к самосвалу, оказалось, что его водитель исчез. Сбежал, просто пропал.
Ознакомительная версия.
