— Меня не устраивает ваше объяснение! — высокомерно заявил вождь. — Я уверен, что снадобье мне не повредит. А, обретя молодые силы, я смогу сделать для человечества гораздо больше.
— Но вы и так уже совершили главное — то, что всколыхнуло мир, — уклончиво обронил Иван Иванович.
— Этого недостаточно! — царственно изрек Ильич. — Я должен контролировать ситуацию, долг требует постоянного общения с народом. Кстати, почему вы держите меня взаперти? Человечество ждет, чтобы Спаситель непрестанно выступал с проповедями — как сказано: ныне, присно и во веки веков!
Он немного выждал, надменно глядя на собеседника, и добавил:
— Еще я хочу, чтобы вы, мои ученики, каждое утро собирались здесь и, преклонив колени, читали мне "Отче наш"!
Иван Иванович чуть не поперхнулся от такого требования. Однако он смог сохранить самообладание и спокойно произнес:
— Хорошо, Владимир Ильич, мы рассмотрим все ваши пожелания в ближайшее время.
Он понял, что подопечный становится опасным, пришла пора вывести его из игры.
Ганченко все больше чувствовал себя обманутым. Погрузившись в пучину Интернета, он искал людей, которые успешно прошли тест на праведность, но таковых не находилось. Правда, на форуме сайта voskres.com значились упоминания о счастливчиках, кому была дарована вечная молодость, однако журналисту не удалось связаться с ними, чтобы получить информацию из первых уст. В конце концов, он пришел к выводу, что эти сведения запустили сами создатели портала, чтобы страсти вокруг эликсира праведников не остывали.
"Меня использовали как легковерного дурачка!" — к такому выводу пришел Евгений, жизнь которого превратилась в непрекращающиеся споры с самим собой. Он много раз пытался дозвониться до ученого-волшебника, но неизменно натыкался на металлический равнодушный голос: "Абонент отключен или находится вне зоны досягаемости". Наконец, журналист разыскал номер телефона Института проблем долголетия, действительно, располагавшегося в том месте Подмосковья, где он дважды побывал. Приветливая секретарша проинформировала Ганченко о том, что Якуб Алексеевич уже не работает в данном учреждении, а куда он уехал, никто не знает. Ничего не смогла она сказать и об эликсире праведников, заметив, что, возможно, им и занимался ее бывший шеф.
Последним разговором Ганченко был буквально раздавлен. Ему казалось, что все в газете, начиная от главного редактора до самого последнего курьера, смотрят на него как на бесчестного фальсификатора, который ввел в заблуждение миллионы людей.
В довершение всего журналисту позвонили из Генеральной прокуратуры и попросили приехать для важного разговора. Евгений уже клял все: и собственную догадку, где искать Ленина, и восторженность, с какой он воспринял якобы воплотившуюся в жизнь мечту о бессмертии, и свое решение пройти испытание, чтобы узнать, достоин ли он сам обретения молодости?
В назначенное время он сидел в кабинете следователя по особо важным делам Анатолия Михайловича Сивцова, где находился и его коллега, представившийся Юрием Курковым. Собственно, он и нашел Ганченко, проанализировав публикации, связанные с Лениным, и придя к выводу, что именно этот журналист действительно знал нечто важное, в отличие от других, перепевавших его публикации и строивших на чужом материале свои догадки.
— Евгений Петрович, нам нужна ваша помощь, — сразу попытался расположить к себе собеседника Сивцов. — Надеюсь, вы понимаете, что фантасмагория с воскрешением Ленина, действиями против крупнейших мировых корпораций, появлением эликсира молодости зашла слишком далеко.
Ганченко кивнул. Он подумал, что судьба в очередной раз преподнесла ему подарок: следователи, рассчитывая на его поддержку, и сами помогут ему разобраться в том, что произошло.
Анатолий сделал паузу, еще раз сверив ход предстоящей беседы с указаниями, которые ему дал накануне Генеральный прокурор. Предложив вернуться к делу Ленина, шеф был приятно удивлен ответом подчиненного. Сивцов проинформировал его о том, что два убийства, похищение тела и появление человека, утверждающего, что он еще недавно лежал в Мавзолее, взаимосвязаны и находятся в разработке, чем и занимается созданная в свое время группа. И уже есть вполне правдоподобная версия, кому и зачем все это понадобилось. Остается только найти мумию вождя, и тогда клубок распутается сам собой. "Генералу" доклад понравился и он пообещал вновь оформить создание группы приказом и, заканчивая разговор, попросил Сивцова докладывать о результатах следствия только лично ему: события, развернувшиеся вокруг Ленина, "раскрутили" серьезные международные процессы и пока неясно, выиграет от этого Россия, или нет. Так что спешить с обнародованием результатов расследования не нужно.
— Но я попрошу вас об одном, — продолжил беседу с Ганченко Анатолий. — Все, о чем мы станем говорить, не может быть использовано в ваших публикациях, более того, никто об этом не должен знать до того времени, пока следствие не будет закончено и я не дам разрешение на обнародование его результатов. Но в любом случае, если вы согласитесь честно сотрудничать с нами, получите неоспоримое преимущество перед коллегами и даже напишите книгу. А сейчас давайте выполним небольшую формальность.
Он протянул журналисту лист бумаги, который тому нужно было подписать. Набранный текст гласил, что Ганченко обязуется хранить тайну следствия по делу о похищении тела Ленина и использования его имени в мошеннических целях.
Евгений, не задумываясь, поставил свою роспись и, не дожидаясь вопросов следователей, сам начал говорить:
— Думаю, больше всего вас интересует, где может скрываться Ленин? Мне удалось разыскать это место.
Курков, стоявший у окна, после его слов присел, а Сивцов, наоборот, привстал из кресла.
— Евгений Петрович, что же вы молчали раньше! — воскликнул он.
— Во-первых, никто не называл воскрешение Ленина преступлением, — с достоинством ответил журналист. — А, во-вторых, у меня создалось впечатление, что он находится как бы в изоляции, то есть его держат там чуть ли не насильно.
Ганченко рассказал следователям о подмосковном особняке, откуда, возможно, Ленин пытался совершить побег, о том, что сам он не решился проникнуть в здание и парк, окружающий его, не зная, как смогут отреагировать вероятные надсмотрщики.
— Вы готовы показать нам это место? — осведомился Анатолий.
— Конечно, мне и самому интересно побывать там, — отозвался журналист.
— Хорошо, — заключил Сивцов и сменил тему: — А теперь давайте поговорим об Институте проблем долголетия и его директоре, Якубе Алексеевиче Громыко. Вы давно его видели?
— Больше месяца назад, — сказал Ганченко. — Я пытался разыскать его по телефону, но тот заблокирован. В институте сообщили, что директор уволился и о его местонахождении ничего не известно.
— Мы тоже располагаем такой информацией, — заметил следователь. — Добавлю, что мы изучили личность этого человека. Он вдовец, проживает в Москве, но давно не появлялся в своей квартире. У него есть взрослый сын, и он также исчез из поля зрения: уволился с работы, а соседи по месту жительства не видели его несколько недель.
— Вы говорите сын? — поинтересовался журналист, почувствовав, как внутри зашевелилась смутная догадка.
— Да, и нам удалось достать фотографии обоих представителей семьи Громыко, — произнес Сивцов и достал из ящика стола две карточки. — Мы хотим, чтобы вы посмотрели на них.
На одном снимке был запечатлен солидный седовласый мужчина — тот Якуб Алексеевич, с которым в первый раз встретился журналист, и Евгений подтвердил следователям, что это действительно директор института Громыко. Второе фото бросило Евгения в пот: именно изображенный на нем молодой человек, удивительно похожий на своего отца, во время второго посещения института утверждал, что он — омолодившийся Якуб Алексеевич.
— Они меня провели! — воскликнул Ганченко. — Надо дать опровержение!
— Евгений Петрович, вы же дали письменное обязательство! — остановил выплеск эмоций журналиста Сивцов. — Пока никаких опровержений. И не мучьте себя: вы добросовестно заблуждались, от этого никто не застрахован. Сейчас гораздо важнее найти концы всей этой истории. Думаю, в институте мы ничего нового не узнаем, только вспугнем Громыко, если у него там остались осведомители. А вот в самом тайнике, где может находиться Ленин, побывать нужно. Вы сегодня свободны?
— Ради этого я брошу все! — обрадовался Евгений, хотя и дел-то у него никаких не было — в последнее время он не мог ничего писать: все его время занимали мысли о несостоявшемся бессмертии.
— Прекрасно! — заключил Анатолий. — Через несколько минут и поедем. Я только распоряжусь, чтобы нас сопровождала группа омоновцев. Вдруг придется кого-то задержать.
