— Понятно, — прервал его Лев. — То есть вы располагаете информацией, которая может помочь найти убийцу Мажарова?
— Надеюсь, что так, — подчеркнул Еремин. — Правда, на большой успех не рассчитывайте. Не так уж много я знаю.
— Ничего, меня сейчас любая мелочь устроит, — подбодрил его Гуров.
Солнце немилосердно било в глаза, и Михаил все время щурился. Не помогали даже солнцезащитные очки. Наконец он проехал вперед, остановил машину под большим раскидистым платаном и снова заговорил:
— В последние дни Руслан был сильно озабочен. Это было связано с делом подрядчиков. Не знаю, что конкретно он накопал, но это его сильно волновало. Думаю даже, что он и сам был не рад тому, что раздобыл.
— Почему вы так решили? — насторожился Гуров.
— Потому что он давно жил в Приморском и знал местные реалии. Здесь рука руку моет, верить никому нельзя. С тем, что он нашел, нельзя было идти к Орленко, и он это понимал. А делать что-то нужно было.
— То, что он нашел, было оформлено документально? Или это просто слова?
— Какие-то документы у него были, — ответил Еремин, постукивая по рулю. — Но что в них — мне неизвестно. Мажаров лишь сказал мне, что бумаги, которые у него есть, произведут взрыв, если их обнародовать. И он не уверен, что сам не пострадает при этом взрыве… Главный вопрос, который его беспокоил, — где их хранить. Мы с ним обсудили ситуацию, и я посоветовал пока подождать. Даже предложил оставить документы у меня. Я мог бы их спрятать где-нибудь вне стен ОБЭПа. В гараже, например. Но Мажаров отказался. Сказал, что не стоит хранить их у человека, который служит там же, что мой гараж — место ненадежное и что он сам решит этот вопрос.
— И решил? — вперил взгляд в Еремина полковник. Это был очень важный вопрос. Гурову необходимо было знать, добрался убийца до документов или Мажаров сумел их надежно спрятать.
— Не знаю, — выдохнул Еремин. — С тех пор как его убили, я себе места не находил, все ломал голову над этим. Что он выяснил? Если бы я знал хоть немного!
— И он даже не намекнул, что это?
— Кроме того, что информация взрывная, нет. Мажаров — стреляный воробей, привык держать язык за зубами. Мне он более-менее доверял, потому и рассказал о документах. Совсем в одиночку трудно что-то сделать.
Сведения, полученные от Еремина, были, конечно, весьма интересными. Но они не давали никакого направления дальнейших поисков. Обыскать квартиру Мажарова? А что это даст? Ее и так перевернули вверх дном. Если Мажаров поостерегся прятать документы в гараже у Еремина, тем более не стал бы этого делать у себя дома.
— И вот еще что я хотел вам сказать, — продолжал Еремин. — За день до смерти Мажаров взял отгул. А перед этим беседовал по телефону с человеком по имени Анатолий. И говорили они о чем-то важном, потому что Мажаров сказал: «Смотри, я на тебя рассчитываю!»
— Кто этот Анатолий, вы знаете?
— Понятия не имею, — покачал головой Михаил. — Мажаров разговаривал в курилке, я как раз туда заходил, и он сразу свернул разговор, сказал только: «Ну все, до завтра!»
Гуров задумчиво смотрел в окно. Определенная ниточка появилась, но вот кончик ее ухватить пока не получалось. Кто этот Анатолий? Где его искать?
— У Мажарова был друг с таким именем? — спросил он Еремина.
— Я вообще никого из его друзей не знаю, — ответил тот. — Мы помимо работы встречались только в баре.
Упоминание о баре заставило Гурова вспомнить кое-что еще.
— В каком баре?
Еремин посмотрел на него с легким недоумением и пожал плечами:
— Во «Флагмане». А что?
— Да нет, ничего. — Гуров задумался. — Скажите, Михаил, а фамилия Красицын вам не знакома? Мажаров никогда не называл ее? Может быть, не в беседе с вами, а в постороннем разговоре?
— Нет, я не слышал от него такой фамилии, — ответил Еремин.
— А для чего Мажаров брал отгул?
— Он собирался поехать на рыбалку.
— И поехал? — Гуров приподнял брови.
— Знаете, — несколько смутившись, признался Михаил, — вообще-то мне это показалось немного странным. Не то, что он собрался на рыбалку, нет — он вообще увлекался этим, частенько выезжал. Удивило меня то, что он взял отгул для этого. Через день была суббота, выходной, вот и ехал бы себе. А он отпросился на пятницу. Что за необходимость? Да и сейчас только начало сезона! Нет, ловят, конечно, рыбу, вон на окуня стали выходить, но все равно несколько странно.
— А с кем он собирался рыбачить, не знаете?
— Мажаров на рыбалку всегда ездил один. Насколько я знаю, в компании он не нуждался. У него был свой катер, очень хороший, и место на лодочной станции. Катер у него приметный такой, красно-белый с волнистой полосой, и надпись «Виктория». Так его дочку зовут.
— А что за лодочная станция?
— Стоянок на побережье сколько угодно, — повел плечами Еремин. — И пунктов проката тоже. Они часто совмещены. Многие курортники любят порыбачить. Берут напрокат катера, яхты и выходят в море…
Еремин перешел на тему лодочного бизнеса на черном море, а Гуров, казалось, был погружен в свои мысли.
— Вы о чем задумались? — спросил Михаил.
— О том, ездил ли Мажаров на рыбалку перед смертью или нет? — ответил тот. — Вы, кстати, не видели его в день гибели?
— Нет. Последний раз мы виделись с ним в четверг. Он как раз сказал, что завтра не выйдет, так как взял отгул. Мы должны были увидеться в понедельник на службе. А в субботу его убили. Да, вот еще что. Он говорил, что на следующей неделе — то есть как раз теперь на этой — ему нужно идти к Орленко, докладывать о результатах работы, а он не знает, о чем докладывать. И не потому, что нечего, а как раз потому, что результаты были, но они вряд ли понравились бы Орленко.
— Михаил, опишите мне личность подполковника, — попросил Гуров. — Мне не совсем понятно: Мажаров работал по его распоряжению, то есть это был приказ Орленко — проверить подрядчиков, получивших деньги на строительство объектов к ЧМ. Вы же мне ясно дали понять, что Орленко намеренно зажимает рты тем, кто может что-то сказать о Мажарове, а Мажаров не хотел говорить Орленко правду. Почему? Орленко не заинтересован в том, чтобы изобличить воров?
— Орленко сам первый вор, — заявил Еремин. — Разумеется, это между нами. Но об этом знают все, просто говорить никто не станет, так как боятся. Да и доказательств нет. Орленко на короткой ноге с местной администрацией. Лучший друг многих влиятельных людей. Фамилий я вам перечислять не буду, но это известный факт. По субботам он, к примеру, с заместителем мэра в сауне отдыхает, а по воскресеньям часто гостит на яхте у городского прокурора. И приказ проверить подрядчиков отдавал не Орленко. Такое распоряжение пришло сверху, из столичного ОБЭПа. Орленко просто вынужден был его озвучить, но при этом его бы устроило, чтобы результаты показали, что с деньгами подрядчиков все в порядке. Потому как подрядчики с ним же и делятся.
— Что, прямо все? — не поверил Гуров.
— Я при дележе не присутствовал. Но здесь, в Приморском, ни один сытный кусок мимо рта Орленко не проплывает. Так что… Не мне, конечно, по званию вам советы давать, но вот как местный житель, знающий, что к чему, посоветовать могу. С Орленко нужно держать ухо востро.
— Это я уже и сам понял, — улыбнулся Лев, вспомнив о прослушке и видеокамере в собственном номере. Кроме подполковника Орленко, никто не знал, какой номер он займет. Более того, Гуров был убежден, что это по распоряжению Орленко его поселили в триста восьмом номере. Ведь телефонный звонок от подполковника с информацией о Мажарове и Рожкове поступил именно в гостиничный номер, а не на сотовый Гурова, который он оставил Орленко. То есть подполковник прекрасно знал, где именно поселился Гуров, и хотел удостовериться, насколько хорошо работает поставленный «жучок».
— Спасибо вам за беседу, Михаил, — протянул Еремину руку Гуров. — Вы возвращайтесь к себе на службу и спокойно работайте. Дайте мне ваш номер телефона, я вам сам позвоню, если будет нужно. Не стоит, чтобы в ОБЭПе знали, что мы с вами встречались.
Еремин продиктовал свой номер, и Лев забил его в мобильник. После этого вышел из машины, решив пройтись, чтобы обдумать услышанное и разработать план дальнейших действий.
Гуров не спеша шел по Приморскому, переваривая информацию и размышляя. Больше всего его интересовали документы, пропавшие у Мажарова. Что удалось раскопать майору, раз он так нервничал? Выяснил причастность подполковника Орленко к хищениям? Но чьим?
По словам Орленко, Мажаров в последнее время плотно занимался Рожковым. Рожкова звали Анатолий… И какому-то Анатолию, по словам Еремина, майор звонил за день до своей смерти.
На следующий день Мажаров взял отгул и собирался на рыбалку. Он был заядлым рыбаком и имел свой катер, который ставил на одной из лодочных станций. Катер — рыбалка — лодочная станция — человек по имени Анатолий…
