— Добрый день, — начал Гуров. — Мне бы порыбачить…
— На здоровье, — буркнул мужчина.
— А… как насчет лодки?
— Вон их сколько, выбирайте любую, — буркнул мужчина и снова склонился над мотором.
Кажется, ему было безразлично, выберет посетитель что-нибудь или нет. Гуров пожал плечами и начал экскурсию по дебаркадеру. В основном на эстакаде наличествовали катера разных мастей. Старых «Казанок» и «Прогрессов», как в прокате у старика, не было вовсе.
Полковник прошелся по всему первому этажу и поднялся выше. Лодка ему была не нужна. Ему бы получить информацию о Мажарове. Но не слишком приветливый вид лодочника говорил о том, что вряд ли тот будет особенно разговорчив.
Подойдя к самому краю эстакады, Лев невольно залюбовался открывшимся пейзажем. Море переливалось темно-голубым цветом, белые чайки, гортанно крича, пролетали над водой. Он постоял еще некоторое время, наблюдая за птицами и морем, мысленно смирившись с сегодняшним поражением. Ничего он здесь не найдет и не узнает. Особенно когда сам толком не знаешь, что ищешь.
Одна из чаек вдруг камнем упала на воду, и Гуров невольно склонился вниз, однако чайка тут же вынырнула и стрелой метнулась вверх. В клюве ее была зажата довольно крупная рыбина. Но не за ней следил взглядом полковник. Он уже потерял интерес к птице, потому что увидел кое-что, что привлекло его внимание гораздо больше.
Внизу, у причала, покачивались на волнах несколько яхт. А среди них красно-белым пятном маячил небольшой, на фоне высоких красавиц, катер. Гуров наклонился ниже. Белый фон катера на правом борту пересекала волнистая красная полоса, на которой он смог прочитать «Виктория».
Стараясь ничем не выдать своего волнения, Лев спустился на первый этаж, подошел к лодочнику, продолжавшему ковыряться в моторе, и сказал:
— Я выбрал.
— Угу, — кивнул мужчина, неохотно выпрямляясь и выжидающе глядя на Гурова.
— Вон тот красно-белый катер можно? — Лев непринужденно показал рукой на судно, принадлежавшее капитану Мажарову.
Лодочник посмотрел на него долгим взглядом, и Гуров вдруг заметил, что у него почти немигающие серые глаза. Эти глаза смотрели на него тяжело и явно недружелюбно.
— Нет, — кратко сказал он.
— Но почему? Мне очень понравился этот катер. И надпись «Виктория»… У меня жену так зовут, поэтому я думаю, что мне на нем повезет!
— Это частный катер.
— А чей он?
Лодочник молчал, продолжая сверлить Гурова взглядом.
— Я к тому, что, может быть, можно договориться с хозяином? — просительно заговорил Лев. — Я бы ему заплатил.
— Катер не сдается, — раздельно повторил лодочник. — Выбирайте любой другой или идите в другое место.
— Что ж вы так невежливо с клиентами-то? — посетовал Гуров, качая головой. — Антирекламу своему заведению создаете.
— Мое заведение в рекламе не нуждается, — отчеканил лодочник, не сводя с него глаз. — Вы рыбачить будете?
— Что ж, — вздохнул полковник. — Тогда я положусь на ваш опыт. Что вы мне посоветуете?
Лодочник смерил его презрительным взглядом и спросил:
— Права есть?
Гуров полез в карман. Права на вождение катера имелись у него давно, хотя собственного никогда не было. Получил он их как раз в ту пору, когда Крячко обзавелся своей «Казанкой», сдав вместе с ним за компанию на права. Кстати, Гуров ни разу не пожалел об этом, поскольку наличие этих прав, а тем более умение управлять лодкой, неоднократно пригодилось ему в жизни.
Он протянул права лодочнику, и тот, едва заглянув внутрь, вернул документ полковнику. Затем, широко шагая, подошел к краю причала, взявшись за веревку, подтянул к себе белый катер с синей кабиной.
— Удить как будете? Спиннинг, самодур?
— Пожалуй, спиннинг, — выбрал Гуров, вспомнив о предупреждении старого рыбака о скорпенах и прочих морских хищниках.
Ни спиннинг, ни удочка ему были ни к чему, потому что единственное, что волновало его сейчас, был красно-белый катер. Гуров не сомневался, что он принадлежит Мажарову, как не сомневался и в том, что лодочник знал его.
В голове у Льва мелькнула шальная мысль: отплыть подальше, а потом незаметно подобраться к катеру и попытаться осмотреть его. Как это удастся осуществить на практике и даст ли хоть какой-то результат, он пока не знал. Но уходить сейчас несолоно хлебавши было бы непростительно.
— Сто долларов за час, — тем временем сказал лодочник. — На сколько брать будете?
— Пожалуй, часа хватит, — кивнул Гуров.
— В залог оставляете паспорт. Если через час не вернетесь, за второй лишний доплачиваете плюс десять процентов. За третий — двадцать.
— У вас прямо ростовщическая контора, а не лодочный прокат, — заметил Лев. — Вы что же, думаете, я угоню ваш катер?
— Я ничего не думаю, — мрачно произнес лодочник. — Я предпочитаю действовать.
«Зачем он так себя ведет? — недоумевал Гуров, взбираясь на борт катера. — Строит из себя какого-то злодея. Он же явно этим вызывает неприязнь и нежелание иметь с ним дело! Обычно эти прокатчики ведут себя куда вежливее. Странный, весьма странный субъект…» И чем страннее вел себя лодочник, тем больше Гуров убеждался, что не зря пришел по этому адресу и что спешить покидать его не стоит.
— А вы уверены, что на море сегодня спокойно? — обратился он к лодочнику, уже стоя в катере. — Мне говорили, шторм ожидается.
— На небо взгляните, — грубовато ответил тот. — Ни облачка.
Небо и впрямь было чистым и ясным, ярко-лазурного цвета, и уверенное предположение старика о приближающейся буре казалось абсурдным. Гуров завел мотор, сел за руль и устремился вперед. Катер легко и мощно скользил по воде, пенные брызги расходились по сторонам, соленые капли попадали в лицо, заставляя полковника морщиться. Дебаркадер стал стремительно удаляться.
Достигнув нужного расстояния, Гуров включил эхолот. Сразу обнажилась ровная площадка дна, на ней были видны сновавшие туда-сюда рыбы разных размеров и мастей. Он заглушил мотор и принялся готовить снаряжение для рыбной ловли, посматривая в сторону дебаркадера. Фигура лодочника с такого расстояния казалась малюсенькой. Она маячила некоторое время в поле зрения Гурова, а потом и вовсе исчезла.
На катере имелись специальные приспособления, фиксирующие спиннинги. Гуров расставил их, насадил наживку и устроился на сиденье в ожидании поклевки. Но мысли его были далеки от рыбалки. Он все время думал о покачивающемся у причала катере Мажарова и странном поведении лодочника.
Рыба ловилась не слишком активно. За двадцать минут клюнула одна мелкая рыбешка, названия которой Лев даже не знал, еще через десять минут — вторая. Гуров снял ее с крючка и кинул в приготовленное ведро. Да, большим уловом он вряд ли сегодня себя порадует. Но полковник куда больше порадовался бы другому улову — информационному. Тому, что приблизил бы его к разгадке убийства Руслана Мажарова. Он обдумывал дальнейшую стратегию. Лодочника обязательно нужно разговорить на предмет катера. Собственно, можно было просто предъявить свое удостоверение и заявить, что он расследует убийство Мажарова. В конце концов, доставить лодочника в убойный отдел. Но полковник не склонялся к такому варианту. Из беседы с Михаилом Ереминым, а также из собственного опыта он уже уяснил, что здесь нужно держать ухо востро и не слишком доверять местным правоохранительным органам. И в то же время действовать надо быстро.
Если прямо задать вопрос лодочнику о катере и Мажарове, тот может от всего откреститься. Где доказательства, что катер принадлежит именно Мажарову? Гуров снова ощутил, как сковывает его то обстоятельство, что он находится в Приморском, а не у себя в Москве. Здесь он был не только чужим, но и совсем один. Как-то не ощущалась поддержка со стороны местной полиции…
Он взглянул на часы. Прошло полчаса. Ровно половина времени, что было выделено ему на рыбалку. Вскоре нужно возвращаться, а он так и не придумал, как вести себя с лодочником. Может быть, просто вернуть ему лодку, вежливо распрощаться, а затем прислать сюда следователя Селедцова?
Лев задумчиво покусывал губу. Он был в легкой рубашке и вскоре почувствовал, что стало прохладно. Небо неожиданно начало темнеть прямо на глазах. Стремительно набежали тучи, за которыми скрылось солнце, и морская вода из голубой становилась темно-синей, а затем черной. Волны яростно бились о края катера, и его начало болтать из стороны в сторону. Похоже, старик оказался прав, и шторм действительно начинался. Нужно было возвращаться на берег.
Он принялся сматывать удочки, ощущая, как ветер усиливается. Следующий порыв его так качнул катер, что Гуров едва устоял на ногах и ухватился за край, чтобы не упасть. Спиннинги мотало из стороны в сторону, лески цеплялись одна за другую, катер болтало, вода захлестывала за борт.
