министерство был представлен акт ревизионной комиссии, из которого выходило, что заводу нанесен серьезный экономический ущерб. Комиссия-то интересы нового потенциального собственника представляла, вот и подделала документики. Это председатель совета директоров нашего завода, ну тот, толстый, московский, который министерством поставлен федеральные интересы защищать, а на деле только свой карман защищает. Он уже нашел покупателя — иностранную фирму, которая готова была купить завод вместе с его якобы имеющимися долгами. А наши (Лера усмехнулась, услышав такое определение губернатора и директора завода) предоставили данные, что мы работаем эффективно и с прибылью. Тут-то и выяснилось, что никаких долгов нет. Кто-то финансовые показатели подделал.
— Знаю я этого кого-то, — вздохнула Лера, осведомленная теперь о том, какую роль в попытке рейдерского захвата завода сыграл ее бывший муженек.
— Да все знают, — махнула рукой Валентина. — Светку Зеленину из бухгалтерии, ну, знаешь, такая, в кудряшках, уволили вчера с треском. Говорят, она вещи собирала и так рыдала, что стены ходуном ходили. Оказывается, она в сговоре была с этими рейдерами. В общем, теперь министерство нас передумало продавать, тем более что мы базовое предприятие для молочной академии. Не может же старейшее в стране учебное заведение без технологической площадки остаться!
— Ой, Валя, не знаю я, есть ли чему радоваться, — задумчиво сказала Лера. — Найдется в нашей бухгалтерии очередная Светка, появится очередной покупатель, и снова министерство на чужой каравай начнет рот разевать. Свято место пусто не бывает.
— А вот и не начнет! — Валентина торжествующе засмеялась. — Марьяна сказала, что губернатор в Москве выбил, чтобы нас в областную собственность передали.
— Дай бог, — Лера застегнула белый костюм, в котором ходила на работе, и шагнула к дверям. — Так-то я слышала, что мы в планах приватизации на 2016 год стоим. Так что если до этого времени область нас под свое крыло не заберет, то в любом случае кто-нибудь нас да купит. Я вот все удивляюсь, как можно выставлять на продажу такое огромное предприятие, совершенно не думая ни о социальных последствиях, ни о пользе для региона, ни об экономическом эффекте. Глупость одна, а не промышленная политика!
— Марьяна говорит, что директор так возмущался, что завод на торги всего за девятьсот миллионов выставили! — сказала Валя, тоже закончив переодеваться и запирая дверцу своего шкафчика. — Это ж наш уставной капитал без учета стоимости оборудования!
— Ты откуда такие слова знаешь? — засмеялась Лера.
— А я заочно на экономиста учусь, — гордо доложила Валя. — Ты что, Лерка, я ж тебе говорила. Я на примере нашего завода все курсовые пишу и к диплому уже приступила. Мы в прошлом году новый цех по производству детского питания открыли, так в него сорок миллионов евро вложено. Это федеральные средства были, их министерство выделяло. А завод весь целиком хотят продать в три раза дешевле! Ясно же, что это кому-то очень выгодно.
— В общем, хорошо бы область нас все-таки забрала, но понятно, что эти министерские без боя не сдадутся, — резюмировала Лера. — Валька, пойдем работать, мы уже минут на десять опаздываем. Начальник увидит, опять орать будет. Оно нам надо?
Выйдя из раздевалки, она быстрым шагом направилась к своему рабочему месту и с тоской обнаружила, что начальник ее уже дожидается. Настроение сразу испортилось. Впрочем, начальник, как ни странно, агрессии не выказывал. Совсем наоборот, он смотрел на подходящую к нему Леру и улыбался. Она не верила собственным глазам и даже незаметно ущипнула себя за ляжку. Улыбающимся начальника она не видела никогда. Его лицо всегда было надменным, мрачным, как предгрозовая туча, и таким недовольным, будто все несовершенство мира сосредоточилось аккурат в Лере Соболевой.
— Валерия Константиновна, — голос начальника был тихим, вежливым и доброжелательным.
«Боже мой, я сплю?» — подумала Лера, у которой даже рот приоткрылся от изумления. Начальник никогда не называл ее иначе чем по фамилии.
— Да, Сергей Николаевич, — пытаясь попасть в тональность, сказала она. — Извините, что я опоздала.
— Ничего-ничего, я понимаю, вы же в положении, вам беречься нужно, — на этих словах Лера физически почувствовала, что у нее отвисает челюсть. — Валерия Константиновна, я хотел с вами поговорить. Пройдемте в мой кабинет.
— Пр-пойдем-мте, — запинаясь, согласилась Лера. Шагая по цеху вслед за начальником, она поймала удивленный взгляд Валентины и слегка пожала плечами в ответ. Не понимаю, мол, чего происходит.
Начальник вежливо пропустил Леру в кабинет вперед себя, указал на мягкое кресло в углу, сам сел на стул, спросил, не хочет ли Лера пить и не нужно ли приспустить жалюзи на окне, а потом, проникновенно глядя ей в глаза, сказал:
— Наверное, мне нужно попросить у вас прощения. Я некрасиво себя вел по отношению к вам все это время, Валерия Константиновна.
«Что происходит? — смятенно думала Лера, не понимая произошедшей с шефом метаморфозы. Сказочным принцем из «Аленького цветочка» он, конечно, еще не стал, но и страшным чудищем больше не был. — Может, с ним тоже Олег воспитательную беседу провел, как и с Игорем? Чего это он ко мне так переменился?»
— Я понимаю, вы сейчас думаете, что это со мной произошло, что я к вам так переменился? — проницательно заметил начальник. — Все просто, на самом деле. Видите ли, Валерия Константиновна, у меня есть некоторые связи, и я знал, что на наш завод готовится некоторым образом рейдерский захват. Также я был в курсе, что ваш муж, бывший муж, имеет к этому самое непосредственное отношение. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что на заводе у него был свой человек, который ему помогал. Поставлял информацию, так сказать. Так вот, простите меня, уважаемая Валерия Константиновна, но я был уверен, что это вы.
— Что я? — тупо спросила Лера, запутавшись в вязи слов.
— Я был уверен, что именно вы помогаете захватить завод, поэтому и относился к вам неприязненно. Но теперь, когда все разъяснилось и виновные найдены и даже уволены, эта девушка из бухгалтерии уволена, я и хочу принести вам свои извинения, чтобы между нами на стояло ни малейшей тени недопонимания. Ну что, мир?
— Мир, — неуверенно ответила Лера. — То есть вы считали, что я передаю Игорю информацию, которая помогает рейдерам? Да вы что, Сергей Николаевич, я на заводе с самого института работаю, это мне как второй дом! У меня с ним часть жизни связана. Я-то, наоборот, думала, что к рейдерам имеете отношение вы. Появились у нас внезапно, ни с кем не сближаетесь, всем недовольны…
— Я — рейдер? — начальник залился веселым смехом. — Да бог с вами, Валерия Константиновна! Вижу, мы с вами друг друга стоим, взаимные
