— Это уж вам выбирать! — воскликнул с досадой пастор. — Я лишь могу добавить, что нельзя позволить ему довести молитву до конца.
— Потому что… — Грин специально замолчал, ожидая объяснений святого отца, снова не сдержался и сострил: — Потому что иначе настанет конец света, вылезут из пещер красные гномы с острыми топорами и увлекут нас, грешных, в недра земные!
Глендиннинг бросил на него очередной свирепый взгляд.
— Потому что это нарушение Закона Божьего!
— Я полагал, мы говорим об «абсурдных» делах, как вы сами изволили выразиться, — подал голос Спир. — А теперь вы заявляете, что верите в них?
— Да, это лишь абсурд, но абсурд очень опасный. Никто не должен применять такие знания для достижения личных целей.
— Джил, — обратилась к Юн Хейзел, — не покажете, что у вас получилось?
— Я вам все рассказал! — возмутился священник. — Зачем еще раз воспроизводить хотя бы и часть этой молитвы!
— Да, недаром государство отделено от церкви, — заметил Грин. — А вот я бы хотел послушать молитву, с помощью которой покойников превращают в зомби.
Хейзел укоризненно покачала головой, давая Реймонду понять, что пора прикусить язык, потом повторила просьбу:
— Давай прослушаем еще разок!
Джил нажала пару кнопок на ноутбуке, и проектор ожил. Луч света упал на экран и принял очертания лица, которое так пугало святого отца. Не желая смотреть на дьявольское изобретение, Глендиннинг отвернулся.
— Готовы? — спросила Джил.
— Начинай!
Лицо на экране сделало вдох, нараспев произнесло: «Libera… eos… de vinculis mo…» — и замолчало.
Как это переводится? — обратился Уингейт к священнику.
Отведя глаза в сторону, пастор неохотно ответил:
— «Избавьте их от уз смерти!» Добавить еще пару звуков, и молитва закончена.
— Скоро пришлют фотографии Тамары Лоуренс, — пояснила присутствующим Хейзел, — но отец Глендиннинг знает последние фонемы.
Под ее настойчивым взглядом священник поднялся с места и со страдальческим видом подошел к экрану, потянул его вниз и отпустил, после чего тот скрутился в трубочку и спрятался в корпус над демонстрационной доской. Отец Глендиннинг начал писать, а на его спине появилось проецируемое изображение лица и заходило волнами при каждом движении священника. Когда он отступил от доски, все увидели буквы RTIS.
— Буду сердечно благодарен, если вы, из уважения к моим сединам, удержитесь от произнесения всей фразы, которую я вам дописал. — Он повернулся к Хейзел, сложив руки как для молитвы. Лицо пастора в свете ламп казалось бордовым — видно, испытание далось ему нелегко. — Теперь я могу идти?
Она молча подошла к двери и открыла ее, но на выходе взяла отца Глендиннинга за руку и поинтересовалась:
— Что еще нужно знать о воскресении, святой отец? Я имею в виду то, что поможет нам понять поведение преступника и предугадать его дальнейшие действия.
— Все мои знания о воскресении заключаются в одной фразе: я никогда не видел, чтобы оно произошло.
— Тем не менее вы верите в него. Ведь воскресение Христово — основа вашей веры?
— А разве и не твоей тоже, Хейзел?
— Да, конечно. Простите, святой отец.
Священник уже стоял на пороге, но вдруг обернулся к полицейским, вероятно, решив задержаться еще на пару минут, чтобы сказать последнее слово.
— Только те, кто чист душой и телом, восстанут из мертвых. Их сердца чисты, а тела не повреждены и не осквернены!
— Вы уж извините меня, — через всю комнату протянул Реймонд. — Как наши убитые могут считаться неповрежденными, если их разрубили на части и выкачали кровь?
— Я же не сказал, что тело должно быть одной целой частью, мистер Грин. Господь, воскрешающий из мертвых, всемогущ! Но если человек сам отказывается от дара Божьего, то не сможет его и получить обратно.
Хейзел взяла Глендиннинга за руку.
— Значит, несмотря на кровавые сцены, наш убийца придерживается определенных правил?
— Разве имеет значение, что я об этом думаю?
— Мне нужно знать ваше мнение: действительно ли преступник верит в святость своих деяний?
— Хейзел, его вера сильна и непоколебима! — ответил отец Глендиннинг и, махнув рукой, вышел из кабинета, не желая продолжать разговор.
Когда Хейзел закрыла за ним дверь, Уингейт кивнул Джил Юн, и та послушно выключила аппарат.
— Получается, убийца обязательно постарается довести молитву до конца? — предположил он.
— А до Смоутса ему как до луны… — напомнил Грин и, уставившись в потолок, затянул: — Libera… eos…
— Прекрати! — неожиданно выкрикнул Джеймс.
— Джим, ты что, религиозный фанатик? — Уингейт не ответил, однако глаз не отвел. Как оказалось, не только он был недоволен поведением Грина. Хейзел тоже буравила заместителя сердитым взглядом. — Ребята, вы действительно верите во всю эту ерундистику? С каких пор вы стали суеверными?
— Мы просто хотим разобраться, что делать дальше, Рей. — Грин пожал плечами, словно не понимая, о чем идет речь. А Хейзел тем временем продолжила: — Севиньи переслал нам полный список намеченных жертв Усыпителя, но нам неизвестно, есть ли у убийцы запасные варианты. Вполне возможно, что да.
— Запасные варианты? — вмешался Спир. — Если он настолько привередлив и разборчив, вряд ли к нему выстроилась очередь. А из основного списка никого не осталось. Уингейт прав: убийца бросится на поиски подходящей кандидатуры.
— А как бы вы поступили на его месте? — спросила вдруг Хейзел.
После минуты размышлений Грин сказал:
— Ну, если желающие умереть перевелись, есть много…
— Или можно свести счеты с жизнью! — перебил его Уингейт.
Хейзел отрицательно покачала пальцем:
— Нет, этот вариант точно вычеркиваем. Что бы ни значила сцена в хибаре в Порт-Хард и, он не для того отправился в смертельное турне, чтобы в итоге вышибить себе мозги в одной из приморских провинций страны! — На мгновение она задумалась. — По-вашему, его действительно беспокоит, войдет ли Роберт Фортрум в Царство Божие? Или Рут Марис? Неужели преступник приходил к этим людям, чтобы подарить новую жизнь? Ищите ответ сами! — По лицам подчиненных Хейзел поняла, что они уловили смысл ее слов. — Эти жертвы… они как электрическая цепь, по которой пройдет заряд! Один конец цепи в мертвом сердце Питера Маллика, а другой — прямо в сердце Бога. Конечно, все убитые оживут, но не это главная цель Усыпителя. Ему и дела нет, восстанет ли из своей могилы Делия Чандлер. Он просто хочет вернуться домой и увидеть на пороге дома живого брата!
— Тогда убийца испробует все способы, чтобы завершить миссию! — воскликнул Уингейт.
— Да, он считает, что только так воссоединится с Питером, — подтвердила она. — И теперь ему очень важно найти кого-нибудь вместо Смоутса. Ему нужна жертва, но та, которая сама желает себе смерти!
Хейзел застыла в ожидании, что сейчас кто-нибудь из ребят вслух выскажет ужасную догадку, которая только что пришла ей в голову. И тогда не придется оставаться с этой мыслью один на один.
Как только Глендиннинг ушел, Хейзел отпустила всех, кроме Грина и Уингейта.
— У меня к тебе тоже небольшой разговор на пару минут, — обратился к ней Реймонд.
— Что, нельзя подождать?
— Не хотелось бы откладывать в долгий ящик.
Уингейт поднялся, чтобы выйти из кабинета, но она остановила его жестом.
— Извини, Рей, наше расследование тоже откладывать нельзя. Давай поговорим после обеда, хорошо? Теперь присядьте. — Детективы сели. — Что там с Карлом Смоутсом?
— Он слишком тяжело болен и не выдержит переезда в безопасное место, — доложил Уингейт. — Старик согласился, чтобы в доме дежурили полицейский и сиделка.
— Отлично, хотя их присутствие в доме теперь излишне. Вряд ли Саймон объявится в Ньюфаундленде. Он понимает, что его инкогнито лопнуло как мыльный пузырь. Впрочем, мы тоже себя разоблачили.
— Мне предупредить конную полицию, чтобы забрали своих людей? — спросил Грин.
— Не стоит, — решила Хейзел. — Пусть на всякий случай охраняют старичка. — Она села за стол и сменила тему: — Вы уже знаете про Севиньи?
— Кое-что слышали, — отозвался Уингейт. — Говорят, он поколотил напарника.
— Да, потому что тот брал взятки, а Адьютор про это узнал. Они сцепились прямо на крыльце полицейского участка. Кстати, напарник Севиньи — англоканадец, как и его начальник. Поэтому, как я понимаю, исход дела предрешен. Его собираются временно отстранить от должности.
Грин равнодушно пожал плечами:
— Хейзел, дело вовсе не в шовинизме. Этот француз — ходячая бомба со взведенным часовым механизмом! Вспомни, как он пришел к нам и стал указывать со своим смешным акцентом, что и как делать. Настоящее шило в заднице! Так что он получит по заслугам!
— Севиньи очень помог с расследованием, — напомнила ему Хейзел. — Как-то неудобно его бросать в тяжелую минуту!
