ума, как и Марта.
– О чем вы говорите? Вы сообщники?
– Нет, – он замотал головой. – Моя жена – святая женщина. Просто она очень больна – так же, как теперь болен и ваш брат.
– Не могу поверить… – Крис держал нацеленный на мистера Бернара пистолет и сдерживался, чтобы не ударить того наотмашь.
– Марта, она ведь не сильно переживала на похоронах, – начал Грегори, глядя куда-то сквозь Криса, – будто не дочь хоронила, а кого-то другого – меня, например. – Он засмеялся, но смех его тут же перешел в тихий стон. – Она и потом была совершенно спокойна, а я не находил себе места, начал пить… Видит бог, я пил почти месяц или больше того. Если б все это время я был трезв, то, может, и увидел бы, что с ней что-то не так, но я не видел ничего – ни Марту, ни вообще белого света. Я заперся в этом подвале и пил. Когда же в один из дней все-таки вышел, то увидел жену совершенно спокойной; она только что приготовила ужин и расставляла столовые приборы. На троих. Я спросил, не ждем ли мы гостей, а она мне – какие гости, никого, мол, не ждем. Так и сидели за столом, так и ужинали с одним лишним прибором. Я не понял тогда, что она ждала Сильвию, я вообще мало что понимал. Потом снова ушел в запой. Она же ушла в себя, погружаясь все глубже и глубже, – и уже не вернулась.
С каждым месяцем становилось все хуже. Сначала Марта просыпалась от ночных кошмаров, в которых вечно теряла дочь; потом кошмары перешли в реальность, и дочь она стала терять наяву. Ждала ее возле школы, обзванивала подруг… правда, трубки никто не брал, а если и брали, то совсем не те люди. Она почему-то решила, что Сильвия все еще учится в школе. Сколько лет прошло с тех времен – около двадцати, в этом городе почти никого не осталось… А она все искала и искала нашу дочь, стучалась во все дома, пугая посторонних людей. Тогда я стал ездить вместе с ней, – Грег улыбнулся и вытер слезы, – я начал сам искать свою дочь. Знаешь, Кристофер, это оказалось заразно: пару раз я поверил, что и правда ищу ее. Чтобы Марте было легче, я предупредил мистера Коннора, отца пацана из параллельного класса – тот давно уже уехал отсюда, остался только старик, – так вот, он уже привык к нашим визитам. Каждый раз, когда Марта порывалась искать нашу дочь по друзьям, мы приезжали к Коннору, и тот подыгрывал нам. Да, мол, ваша дочь только что была здесь, так, мол, и так, не волнуйтесь, мой сын пошел ее проводить. На обратном пути я давал Марте снотворное или она сама засыпала, а наутро уже ничего не помнила. В последнее же время ей стало совсем плохо – она даже привела постороннего ребенка домой: нашла на улице какую-то бездомную девчонку с белыми волосами, такими же белыми, как у Сив, и притащила ее в дом. Дала ей игрушки Сильвии, которые заранее достала из подвала, уложила в детской спать… Я после отвез девчонку в город, оставил в холле центральной больницы, не на улице же ее бросать…
Кристофер не знал, как смотреть на этого старика, как относиться к нему. Впервые в жизни его всеобъемлющей ненависти мешала всепоглощающая жалость.
– Тогда, два года назад, я никак не мог свыкнуться с мыслью, что убийцу так и не нашли, – продолжал мистер Бернар. – Я просто не хотел в это верить… И тогда Эван сказал мне, что, будь то серийный маньяк, а не простой убийца, дело так просто не прекратили бы.
– И вы стали маньяком…
– У меня не было другого выбора, Кристофер.
– Значит, это он вас надоумил? Хитер…
– Однажды я чуть не убил твоего брата – там, на озере Роуз; но мне нужно было, чтобы он раскрыл это дело, а заодно и сошел с ума, как и моя жена, как и все мы. Вас же волнует только то, что касается ваших семей, не так ли, Кристофер?
– Маркус постоянно видел жену…
– Мистер Хейз, – из подвала вышел младший сержант, – мы нашли фотографии двух девочек, девушки и еще фото трупа.
Кристофер посмотрел на Бернара.
– Это все моя дочь.
– И вот еще что… – протянул сержант.
В руках он держал зеленое платье в мелко-белый цветочек и ярко-рыжий парик.
Быстрые языки красно-желтого пламени трещали и бились о почерневшие стенки металлического ведра. Фотографии Кэтрин растворялись в черном дыму, сворачиваясь и искривляясь в темной бесформенной массе, и Кэтрин исчезала с них, будто и не было ее там.
– До сих пор не пойму, зачем это нужно было делать. – Маркус смотрел на мертвое тело жены, поглощаемое огнем.
– До сих пор не пойму, зачем нужно было хранить эти фото. – Крис отвернулся от ведра.
Они стояли на заднем дворе казенного дома.
– Это часть терапии, мистер Хейз, это серьезный шаг. – Доктор Зимерман потряс коробок спичек над ухом и положил его обратно в карман.
– У этой терапии слишком много частей…
– Главное, чтобы они работали. Это неразрывная цепочка причин и следствий… да зачем мне вам объяснять, вы и сами все понимаете. – Он похлопал Маркуса по плечу.
Тот и не пытался что-то понять.
– До сих пор не верится, что вы раскрыли это дело. – Зимерман улыбался. – Я, честно сказать, первый раз такое вижу.
Маркус оглядел всю территорию. И как он раньше этого не замечал? Закрытая зона, высокие заборы, однотипные дома, машины медицинской помощи, дежурившие у ворот…
– Так, значит, вы нашли убийцу? – не унимался доктор.
– Нашли. – Кристофер кивнул. – А еще нашли призрак Кэтрин, преследовавший Маркуса.
– Да, вы говорили… Это просто немыслимо. Так, значит, это тоже живой человек?
– Живее не бывает.
– Невероятно…
– К сожалению, очень даже. Мы нашли у отца Сильвии платье Кэтрин и рыжий парик. Он давно все спланировал, тот еще тип… Парик он купил, а вот платье украл – точнее, для него украли. Женщина, которую я устроил когда-то уборщицей в наш участок. Она была его знакомой и как раз приходила мыть дом после…
– После убийства Кэтрин, – совершенно спокойно сказал Маркус.
– Да. Немало он ей заплатил за этот спектакль.
Маркус с трудом припоминал эту женщину, он вообще плохо что помнил.
– Когда отец Сильвии подошел к твоему дому, – продолжал Крис, – помнишь, ты побежал за ним?
– Помню.
– Я еще тогда тебе не поверил – думал, все это бред… Вот тогда-то она и воспользовалась моментом и украла личные
