себя и все документы по строительству, все наряды-заказы и накладные, тоже сам подписывал и оплачивал со своего счета. И не важно, откуда этот счет пополнялся. Платил он. Точка!
– Мы здесь не за этим, – неожиданно подал голос из своего угла Карелин. – Сумел подстраховать себя от бедности, не дурак, значит. А если ты не дурак, то как сумел так подставиться, Леша?
– В каком смысле?
Он потащил стул в противоположный от Карелина угол. На ходу представив, что они на ринге. И пообещал себе – победить.
– У тебя нет алиби на ночь убийства Сироткиной, – наконец-то подал голос бесстыжий любовник его жены. – И тому есть подтверждение.
– Какое же?
Леша сел, закинул ногу на ногу. Смахнул что-то с колена. Так себе прием. Но намекал на беззаботность.
– Видеофайл с видеокамеры дверного глазка. Я установила его. Тебе ничего не сказала, – заговорила Лиза странным расстроенным голосом. – И там очень отчетливо видно, во сколько ты ушел и когда вернулся.
– Допустим.
Он склонил голову к левому плечу, сощурился. Да-а, на этом ринге он вынужден обороняться сразу от нескольких нападающих.
– То, что меня не было дома, не доказывает, что я кого-то там убил! – фыркнул он со смешком. – По Москве в ту ночь наверняка не одно убийство произошло. Я во всех виновен?
– На твоем месте я бы не радовался, – проговорил сиплым голосом Женя Осипов. – Мы проверили все камеры на районе. Искали твою тачку. И нашли, Окунев. Ты ее спрятал достойно, спору нет. Но встал на чужое место. И мужик, чье место ты занял, сфотографировал твою машину. Хотел выяснить, что за наглец. И когда мы ходили по району и опрашивали народ, то он нам на тебя и пожаловался. А? Как тебе такой расклад?
Леша молчал, быстро соображая. Достойной версии не находилось. И он просто пожал плечами и спросил:
– Ну и что? Поставил тачку в соседнем дворе. Это преступление?
– Нет, – снова подал голос Карелин. – Это не преступление. Преступление то, что ты травил мою соседку, подсыпав ей в упаковку с чаем ядовитые листья.
– Бред! – тут же вспылил Леша.
– Нет. Не бред. Я нашел упаковку с этими тропическими листьями в своей квартире. Не знал, кто мне их подсунул. Долго не решался попросить помощи у капитана Осипова, чтобы они проверили пакет на отпечатки. Но когда меня прижали, я это сделал. И было установлено, что на пакете с сухими листьями твои пальцы, Окунев. Это ты травил Зинаиду Павловну. Зачем? То, что ты подбросил пакетик в мою квартиру – тут понятно. Нашли бы у меня, все – новый срок без вариантов. Зачем ты ее травил?
Ему показалось вдруг, что стены его гостиной начали крениться и заваливаться прямо на него. И стул из-под него кто-то выдернул. И с кислородом вообще беда – его катастрофически на всех не хватало. И эта острая боль в желудке…
Она снова вернулась и резала его изнутри.
– Ты ответишь нам тут всем или только мне в отделе? – привстал Осипов со стула и поправил кобуру.
– Я не хотел ее отравить! Мы очень хорошо с ней общались. Я пил кофе, она чай. Я подсыпал ей листья в упаковку с чаем, думая, что это просто снотворное. Никакого вреда, кроме крепкого сна.
– Но зачем?! – вытаращилась на него Лиза. – Ты извращенец? Ты насиловал спящую пожилую женщину?
– Все мысли у тебя вокруг ширинки, – скривился он презрительно. И добавил: – Шлюха…
– Тогда зачем ты ее усыплял, Окунев? Погоди, угадаю… – Карелин смотрел на него как на нечто омерзительное. – Тебе никто не должен был помешать искать в ее квартире коллекцию дорогого фарфорового антиквариата. Так?
Окунев лишь слабо кивнул.
– И ты нашел тайник. Не сразу. Через какое-то время, но нашел. Понял, что антиквар может увести у тебя из-под носа желанные вещи, увеличил дозировку. А потом задушил хозяйку, – предположил Осипов.
– Это не я ее задушил. – Леша уронил голову, ему снова захотелось плакать от жалости к себе. – Дозировку я увеличил, потому что она однажды заворочалась и даже поднялась с кровати. Тут же снова легла, но это вызвало опасения. И я досыпал листьев ей в упаковку с чаем. Перемешал. Все, с того времени она спала как убитая.
– Ты нашел тайник? – с неожиданным интересом поинтересовался тесть.
– Да. И все вытащил. Но не успел вернуть на место шкаф. Увидел в окно, как подъехала машина ее дочери. Удрал к себе. Потом еще какая-то девка приезжала к Сироткиной. Потом она вернулась с зятем. Всю ночь ее квартиру навещали.
– Как ты подобрал код сейфа? – вытаращилась Лиза.
– Она выболтала мне его. Как-то в шутку зачитала считалку с цифрами. Говорит. Если сейф будет, непременно такую комбинацию наберу, чтобы не забыть. Потом смутилась. Перевела разговор на другое. Но я запомнил. И сразу попробовал эту комбинацию. И подошло. Глупая женщина даже не подумала о том, что я запомню.
– Где коллекция? – не унимался тесть.
– В надежном месте, а что? – вскинулся Леша.
– Ничего, – шевельнулось в кресле его крупное тело. – Тебе просто придется все вернуть.
Осипов неодобрительно покосился на отца Лизы. Его вопросы были неприятны всем.
– То есть ты утверждаешь, что в ночь убийства Сироткиной в ее квартире побывали: ты, ее дочь и зять с любовницей?
– Так точно, – вялым голосом ответил Леша.
– Тому требуются подтверждения. Одних твоих слов мало.
Леша запустил руку в карман штанов, достал мобильник, порылся в папках, протянул его Осипову.
– Там несколько фото. Успел сделать. Так, на всякий случай.
– Для шантажа? – бесцветным голосом поинтересовался Карелин.
Ответа не последовало.
– А Пачкин? Как тебе удалось заставить его выпить чай? Зачем? Чтобы сунуть его в петлю?
– Нет… – резко вскинул голову Леша. – Петля уже была у него заготовлена. Я увидел ее, когда руки пошел мыть. И записка там лежала. Он попросил ему чая приготовить. Подавленный такой был, словно его раздавили. Я всыпал ему листьев, тех самых. Думал, может, уснет и не повесится. Он задремал. Но когда я ушел, проснулся и задуманное довел до конца. Не хотел он жить. Не собирался. Это точно!
– Зачем ты вообще к нему поперся? – покачала головой Лиза.
– Мне нужно было найти у него бейсбольную биту и убедиться, что именно он разбил тебе голову. И именно он убил свою подругу… – Он виновато глянул на Карелина. – За которую ты отсидел…
– Так, значит, Окунев не видел Пачкина в тот роковой вторник? – Маша нахмурилась, оглянувшись на Карелина от раковины.
– Нет. Он видел какого-то мужчину, выходившего из
