ушей, и потрепала по плечу совсем расклеившегося Анатолия, решив ему напомнить о своих словах.
– Помнишь, что я тебе сказала в квартире? Шанс есть всегда!
Анатолий подобрался. Ему было сложно, очень сложно. Но, видя своего соперника под носом, он все же решился:
– Мати, помнишь наше сегодняшнее утро? Мы поехали ко мне на работу и сделали одно дело. И…
– Заткнись, идиот! – Женщина дернулась от его слов, как от пощечины. – Что ты несешь?!
– Нет, Мати, мы должны признаться!
Сергей, молча стоявший все это время, обратился почему-то ко мне:
– Таня, я ничего не понимаю! – Он обвел взглядом двух замолчавших супругов, все еще крепко сжимая ручонку девочки. – В чем они должны тебе признаться? Вы что, знакомы? И что все это значит?
«Я тебя тоже о многом поспрашиваю, но наедине как-нибудь!»
– Таня? – Матильда переметнулась от мужа к Сергею. – Это твоя новая пассия? Та самая? Бурная молодость, воспоминания давно минувших дней?
«И правда, на двух стульях желает усидеть».
– Да, я та самая! – не дожидаясь ответа удивленного Сережи, ответила я. – Та, которой ты как-то утром пыталась своим истеричным голосом испортить настроение, и та, которой ты присылала странные любовные письма, подписываясь именем Сергея!
Оба мужчины по-своему отреагировали на мое заявление: Анатолий разочарованно, а Сергей еще выше поднял брови. Поэтому, пока они оба подбирали слова для своих диалогов, Кирьянов незаметно подошел с тыла и предъявил «обвинение» Матильде Коваленко, демонстративно, но аккуратно надев на нее наручники.
– У вас есть право хранить молчание, но это нежелательно. Проедемте в стоматологию! А вы, молодой человек, – он обратился к Сергею, – поможете нам в одном очень щепетильном деле.
Ничего не понимающий Сергей просто кивнул, послушно следуя слову человека в форме.
– Даже если она не станет ничего рассказывать, ее зубы скажут за нее, – добавила я и поймала на себе злобный взгляд женщины.
Мы всей толпой двинулись к выходу, тихо расталкивая людей, спешащих на посадку. Анатолий подхватил дочку на руки, чтобы оградить от толпы.
– У меня самолет! Меня ждут во Франции! У меня бронь слетит… – Это были эмоции, перемешанные с чувством утраты надежды на лучшие времена.
Так как патрульная машина у стоматологии привлекла бы к себе внимание посторонних лиц, было принято решение ехать всем вместе на моем «Ниссане». Киря не дал мне сесть за руль, хотя видел, что я сама прекрасно справлялась до этого.
С другом не поспоришь. Я удобно расположилась на переднем сиденье, а троица с ребенком уселась на заднем. Девочка устроилась на коленках Сергея, Матильда в наручниках – в центре, Анатолий – по ее правую руку.
Повисла неловкая ситуация для обоих мужчин, видимо так и не выяснивших между собой отношения, но не для Мати, ее больше заботило направление нашего движения и обвинения, что были выдвинуты в ее сторону.
– В чем бы вы меня не обвиняли, у вас нет права меня арестовывать без ордера и доказательств!
– Мы как раз едем за доказательствами. – Я улыбнулась ей своей коронной улыбкой. – Вашему мужу было предоставлено право выбора: либо вы добровольно отдаете чужое имущество, либо садитесь оба за кражу в крупном размере. Он выбрал второе. И теперь в присутствии третьего лица, Сергея, мы получим доказательство вашей вины и отправим вас далеко и надолго.
– П-постойте. – Анатолий внезапно начал заикаться, он посмотрел на Матильду. – Я ведь вам сам хотел признаться, но меня заставили изменить решение. Могу ли я претендовать на снижение срока?
– Ты с ума сошел? – Мати была в бешенстве. – Ты хочешь, чтобы я отсидела и за тебя, и за себя? А как же наша семья?
– Ты только сейчас о ней вспомнила? А когда вечерами бегала к своему бывшему, не думала о нас? – Униженное мужское достоинство Анатолия проявилось в твердости его голоса.
Сергей, оказавшись в щепетильной ситуации, сконфуженно смотрел на меня, но взгляда не отводил, завораживая своими бессовестными глазами цвета темнеющего моря.
«Так вот оно что! Сергей – это бывший парень или муж этой Мати?»
– Честно признаться, я до сих пор не понимаю, зачем мы едем в стоматологию? И в чем, в конце концов, виновата Матильда? – Сергей нашел возможность вставить свое слово, пытаясь не обращать внимания на обвинения Анатолия…
– Тебе придется поработать по профессии, ты же сам говорил, что ювелир в какой-то степени, вот и проявишь себя! – Может, вышло грубо, но я ни о чем не жалею.
– Подожди, но ты сама говорила, что работаешь в ювелирном деле. Как так получилось, что мы едем с полицейским?
Киря глянул на меня боковым зрением, и его рта коснулась понимающая улыбка.
– Сейчас не время на пространные разговоры и тем более выяснение отношений! У меня тоже немало вопросов к тебе, Сережа. – Я посмотрела на девочку и Матильду.
– Это его дочь! – Конечно, Мати не сдержалась.
– Дочь от первого брака, – уточнил Сергей.
«Счет: один-один. Значит, бывший муж».
– А она детектив, – добавил Анатолий, чем поверг Сергея в шок.
Матильда на несколько минут замолчала, и в машине воцарилась идеальная тишина.
– Хорошо, если вы даете право выбора, то я сдаюсь. Хочу быстрее избавиться от пломбы и вернуться к прежней жизни. – Она коснулась брюк Сережи незаметно для всех, но не для меня.
– Выбор я дала Анатолию, ему и решать, что делать. – Я даже виду не подала, что узнала ее «коварный» план вернуться к «прежней» жизни в лице Сережи. Ну, Анатолий, не подведи. – Вы же любите свою жену?
Сейчас я тоже пользуюсь служебным положением, и это очень, очень плохо. Но в контексте происходящего это будет благом и для меня с Сережей, и для этой буйной парочки. Я трезво оценила происходящее, ведь оправдание чужих поступков никогда не было моей слабостью. Учитывая внезапно всплывшее прошлое Сергея, у меня нет морального права обвинять его в чем-то, ведь мы даже и не были парой. Все только начинается, и, я надеюсь, продолжится. Да и у него теперь отпадет несколько неразрешенных вопросов. Осталась надежда на Анатолия…
– Моя жена собиралась
