по доброте душевной. А ваша ложь иного рода. Она грязная и призвана скрыть истинную суть. Дорогое цифровое устройство предназначалось для того, чтобы без разрешения записывать голос Каэдэ. Ручаюсь, вся его память забита записями ее голоса. Ах, да: начнем с того, что никакой вы не Глупапаша. И никакой дочери у вас нет. И когда вы напропалую гордились красотой волос своей дочери, на самом деле вы хвалили волосы Каэдэ.
– Да кто ты вообще такой?!
– Просто старик с деменцией.
Тон Глупапаши – нет, Икса, – мгновенно изменился до неузнаваемости.
«Осторожнее, дедушка!»
Каэдэ отчаянно терлась правым боком об пол, но веревка никак не лопалась. «Наверное, сейчас пригодились бы длиннющие яркие ногти, какими щеголяют некоторые ее ровесницы», – думала она. Словно в насмешку, она, пытаясь вытолкнуть кляп, почти доставала кончиком языка до ленты, которой был заклеен рот, но теперь громкие крики о помощи наоборот казались ей неудачной затеей.
«Он такой сильный…»
К ней на миг вернулось ощущение чудовищной силы, с которой в саду он вцепился в нее.
– Игра еще продолжается, Химонъя-сан?
– По-моему, она скоро закончится. А вы хотите спросить о чем-нибудь еще?
– В игре веду я. И у меня такое чувство, что я, не напрягаясь, ловко ускользну.
– А-ха-ха, а вот и нет. Не так давно был допущен промах.
– Не так давно?
– А вы вспомните: я начал разговор словами «моей внучке досаждает преследователь». Обычно в таких случаях первым делом возникает вопрос: «Кто он?». Или же «что это за человек, в каких отношениях с ней, друг или коллега?» – словом, важно то, что особый интерес представляет именно личность виновника. Вы же перескочили этот этап и вдруг заговорили о том, что лучше заявить в полицию. Вот тут вы и промахнулись. Можно сказать, крупно промахнулись. Когда не знаешь сути дела даже в общих чертах, обычно мысли о полиции не возникает. Значит, эта суть дела в общих чертах известна вам лучше, чем кому бы то ни было.
– Ясно. Наверное, игра и в самом деле скоро закончится.
– Собственно говоря, вот сейчас я не отказался бы от еще одной сигареты. Ну, поскольку уже пора, обойдусь.
– Минутку, при чем тут «пора»?
– А вы успокойтесь и послушайте, это же такой шанс! Итак, под конец игры попробуем по аналогии оценить цели преследователя Икс. На днях вы звонили Каэдэ из телефонной будки и сообщили следующее: «Все уже готово, так что не беспокойтесь». А вот что это такое «все», которое уже «готово»? Извращенная страсть преследователей порой принимает такие трагические формы, как совместное самоубийство по принуждению, но, к счастью, здесь, по-видимому, не тот случай. Потому что если иначе взглянуть на угрозу, сказанную вами Каэдэ по телефону: «Убью. Не имея в виду то, что говорю…» – то можно сделать вывод, что убивать ее не входит в ваши планы. Если так, тогда «все готово» означает «готово к браку». Не удивлюсь, если сейчас ваш дом украшен волосами и снимками Каэдэ, а на самом видном месте висит свадебное платье. Вы намерены навсегда запереть Каэдэ в своем доме и жить там с ней. Вот что такое для вас «брак».
– Поразительно, Химонъя-сан. И обидно умирать в такой тесной комнате.
– Хм, о чем это вы? О ближайшем будущем? Или о настоящем?
– А если о втором, что тогда?
– Тогда вам следует остановиться. Говорил же я недавно, что уже пора. Другими словами, пора приехать полиции.
– Что?!
Должно быть, он вскочил. Загрохотал опрокинутый стул.
«Это же дедушка. Он все продумал заранее».
Оба они спасены – при этой мысли жалкие остатки сил разом покинули Каэдэ. Больше их было незачем тратить.
Затаив дыхание, она стала ждать приезда полиции. И слегка приподняла голову, чтобы не упустить ни слова, сказанного в кабинете.
– Когда это вы вызвали полицию?
– Прямо перед вашим приходом. Могла бы уже приехать, но, видимо, задерживается.
– В этой комнате нет смартфона. Как же вы ее вызвали?
– Как раз заходила Канаэ – и очень удивилась, узнав, что Икс – это вы. Поэтому сказала, что вызовет полицию сразу же.
– Канаэ?
– А вы разве не знаете ее? Это моя дочь, она иногда заглядывает ко мне.
О-о, не может быть. Как глупо. А ведь он только что блистал умом.
«Дедушка, хватит. От этого слишком горько. Мама… мама!»
– Как отец скажу, что Канаэ с малых лет была светлой и яркой, как подсолнух, и очень любила петь гостям. В соседней гостиной теперь все переделали для моих ограниченных возможностей, а раньше это была комната в японском стиле. Там была даже перегородка-фусума, разделяющая комнату пополам, и когда собирались наши родственники, Канаэ незаметно пряталась за ней и шептала мне через перегородку: «Папа, я здесь. Открой фусума, только медленно». Вскоре кассетник за перегородкой начинал играть вступление к традиционной песне энка. А я медленно отодвигал фусума, словно занавес. «Всем спасибо за ожидание! Пятилетняя Канаэ с трогательным и проникновенным исполнением песни “Зимний пейзаж в проливе Цугару”». Канаэ пела, а все наши родственники громко хлопали, ах-ха-ха. Сколько раз мне пришлось открывать этот занавес! А песня почему-то звучала всегда одна и та же – «Зимний пейзаж в проливе Цугару». Потому-то и на своей свадьбе Канаэ пела ту же песню… нет, не помню, пела она ее на свадьбе или нет. Ну, в чем дело? А? Что это у вас такое странное лицо?
– Это я смеюсь.
– Почему?
– Почему бы и нет, тут не захочешь, а засмеешься. Ведь в этой игре победа была за мной с самого начала.
– О чем вы говорите?
– Ничего не вышло, Химонъя-сан. Хоть вы и похожи на умного, вы все-таки выживший из ума старый хрыч.
– Выживший из ума… хрыч…
– Поскольку вы, видно, гордитесь своей логикой, что, если я опровергну ее тем же логическим путем? Контактную информацию Каэдэ-сэнсэй я действительно увидел в памятке для экстренных случаев тут на стене. Тогда вот вопрос: почему в той же памятке не указана контактная информация Канаэ-сан? Она же ваша дочь и, вероятно, часто бывает в этом доме. И все же контактной информации вашей драгоценной дочери здесь нет. Ну, что? Разве это не удивительнее отсутствия отпечатков пальцев на щетке?
– А я и не замечал.
– Вы забыли, как я подловил вас во время упражнений? Я спросил: «Поболтали с кем-нибудь?» – и вы ответили уклончиво: «Ничего такого». Однако перед тем, как войти к вам в комнату, я отчетливо слышал, как вы увлеченно болтали с тем, кого уже нет на свете. А вы –