От Чонхэ пришло два сообщения:
«Сегодня Каюн пошла встречаться с Ким Ёнён, как ты помнишь. Но почему-то от нее до сих пор никаких вестей».
«Извини, не волнуйся. Наконец написала. Все прошло как надо».
Первое сообщение заставило сердце замереть, но когда Ынчжу увидела второе сообщение, то сразу успокоилась. На секунду ее охватил испуг, что с Каюн что-то произошло, но раз та вернулась, можно считать, что это дело теперь закрыто навсегда.
Ынчжу решила окончательно выкинуть из головы воспоминания о тех событиях. Тем более что последние одиннадцать лет это не имело к ней никакого отношения.
Проблема возникла после того, как она вернулась с парнем домой и даже успела принять душ. Было больше одиннадцати вечера – от Каюн пришло сообщение: «Случилась неприятность. Все из-за Чонхэ. Я сейчас перед твоим домом. Выйди поговорить ненадолго».
Как она узнала, где я живу? Странно. Наверное, я сама рассказала, или она отыскала адрес в соцсетях. Без всяких подозрений Ынчжу накинула одежду.
Какая бы ни была причина, вот так заявляться домой – ни в какие рамки не лезет!
Ей совсем не хотелось давать будущему мужу повод для беспокойства. Хоть встреча с Каюн, которая уже успела стать мамой, и прошла в весьма дружеской атмосфере, впредь у Ынчжи не было желания укреплять эти отношения. Ни малейшего…
И совсем недопустимым она считала обсуждать события прошлого прямо перед своим домом. Опасаясь, что будущий муж что-то заподозрит, если она скажет, что к ней пришла подруга в такой поздний час, Ынчжу решила сделать вид, будто идет выбрасывать мусор, и направилась к чулану. Она взяла полупустой мусорный пакет и поспешила к выходу.
У порога стояла Ким Ёнён.
Ынчжу быстро поняла, что к чему, но не успела вовремя среагировать. До того как девушка успела закричать, Ёнён что-то поднесла к ее шее – в тот же миг в глазах потемнело.
* * *
Ынчжу громко выдохнула и открыла глаза. Вокруг было темно, но очертания окружающих предметов были различимы. Она долго не могла понять, что же произошло. Сначала она подумала, что это сон. Но когда ее озарило, кто перед ней стоит и когда именно они виделись в последний раз, она поняла, что это реальность.
Это была парковка, находящаяся позади дома, куда можно было попасть, только пройдя между домом и соседним зданием. На огражденном забором пятачке стояла пыльная, давно брошенная машина. Не было слышно ни звука.
Что-то закрывало ей рот. Ынчжу, тяжело дыша, попыталась двинуться, но не смогла. Она была привязана к покосившемуся офисному креслу, на котором не хватало одного подлокотника и нескольких колес. Ынчжу принялась извиваться – кресло заскрипело.
Метрах в пяти от нее стояла Ким Ёнён. Пленница вздрогнула от испуга, но закричать не смогла.
– Думала, убьешь мою сестру и будешь спокойно жить дальше?
Взглянув в лицо Ёнён, Ынчжу поняла, что женщине все известно.
– Зачем вы это сделали? – угрожающе спросила Ёнён.
Хоть бы кто-то заметил, что она здесь. В голове промелькнула ласковая улыбка будущего мужа. Но, вспомнив о ребенке в животе, Ынчжу будто потеряла рассудок и опять начала кричать и плакать.
– Я спросила, за что вы так поступили с Сугён?
Ёнён подошла ближе и схватила пленницу за горло. Ее глаза налились кровью. Ынчжу настолько испугалась, что даже прекратила плакать.
– Извините! Простите меня! – Не зная, за что и почему она извиняется, Ынчжу старалась говорить максимально отчетливо, хотя рот был заклеен скотчем. В голове пульсировала единственная мысль: лишь бы выжить и выбраться отсюда.
Но следующая мысль, что она может здесь умереть, заставила все внутри оборваться. Ынчжу вспомнила про будущего ребенка, и кровь снова прилила к лицу. Желая уберечь живот, она попыталась сжаться, но скотч крепко удерживал девушку на месте, не давая пошевелиться. Как только инстинкт защитить ребенка столкнулся с непреодолимым препятствием, ее охватил ужас.
Ёнён перестала душить Ынчжу и отступила на шаг назад. Налившиеся кровью глаза продолжали смотреть на обидчицу. Ынчжу жалобно заплакала и посмотрела на Ёнён, но ее взгляд по-прежнему оставался холодным – вдруг она бросила совершенно неожиданную фразу:
– А твой парень знает, кто ты на самом деле?
Ынчжу, рыдая, взвыла, как подстреленное животное. Но скотч удерживал ее и не давал прорваться ни звуку. Все боль и страдания Ынчжу превратились в еле слышное мычание.
Нельзя, чтобы он узнал. Ему нельзя этого знать. Только бы его это все не коснулось…
Он тот, кто вытащил меня из беспросветной тьмы. Он помог подняться на вершину, чтобы я увидела солнечный свет и смогла снова жить. Человек, подаривший мне новую жизнь, ставший причиной того, что я каждый день снова открываю глаза. Пожалуйста, только не его…
Ынчжу молила об этом с заклеенным ртом, желая, чтобы как можно скорее убрали скотч. Она надеялась, что, услышав эту историю, Ёнён все-таки сжалится над ней.
Будто прочитав ее мысли, Ёнён сняла скотч. Наконец-то Ынчжу получила шанс выплеснуть весь поток слез, который сдерживался в ней. И она решила действовать:
– Простите, извините, умоляю… – Ынчжу бросилась в мольбе повторять и даже лгать, что Ли Хангю и другие девчонки заставили ее, она же сама не имела к этому никакого отношения. Она как одержимая умоляла ради мужа, ради себя, прося о пощаде.
– Не волнуйся. Ты будешь жить. – Сказав это, Ёнён подняла и показала телефон. Ынчжу сразу прекратила беспрерывный поток оправданий. Раздавшийся знакомый голос заставил ее содрогнуться. Из телефона доносился записанный разговор.
«Ах, мы еще не представились. Приятно познакомиться. Меня зовут Мин Чинхи, а это…
Это точно было самоубийство. Сказали, сомнений быть не может. Больше никто не поднимался на крышу. Как только Сугён упала, практически сразу кто-то обнаружил ее внизу и закричал. Если б, помимо Сугён, кто-то находился на крыше, у него не было бы времени сбежать. И несмотря на весь переполох, начавшийся в школе, если б кто-то чужой был внутри, он бы не остался незамеченным. Я тоже ужасно перепугалась, поэтому отчетливо помню этот момент…»
Произнес голос Ынчжу. Другой рукой Ёнён подняла и показала другой телефон. Ынчжу сразу поняла, что это ее телефон: в темноте блеснул чехол, точно такой же, как и у ее молодого человека, – они специально купили парные.
Что она собирается делать? Ынчжу несколько раз моргнула, потому что из-за слез ничего не видела. Ей хотелось поднять руку и протереть глаза, но это было невозможно.
Ёнён что-то нажала в ее телефоне – там стал проигрываться точно такой же аудиофайл. Ынчжу постепенно начала
