– ни словом, ни взглядом не дал понять, что мы одеты неподобающе для лелеемого им заведения. Профессионал.
– Афанасий, подожди минуточку, будь добр. – Лидия Ильинична оглянулась на удаляющуюся «Тойоту», потом быстро вынула из сумки папку Виктора Рыбы. – Не в службу, а в дружбу – сохрани пока у себя. На часик-другой. Заберу после встречи.
Афанасий лишь кивнул, без единого вопроса. А на протянутые за эту «дружбу» чаевые сердито махнул рукой:
– Лидия Ильинична, что вы, в самом деле! – Переложил папку так, что она стала не видна под солидным толстым планшетом, который у Афанасия и в прошлый раз был при себе. – Идемте, Дафна Болеславовна уж заждались.
«Гневаться изволят-с», – мысленно сыронизировала я, пока мы следовали за Афанасием в отдельный кабинет – совсем не тот, в котором ужинали в прошлый раз.
Этот был роскошнее. Типичная демонстрация превосходства.
Дафна Болеславовна производила неоднозначное впечатление. Представьте себе оперную диву – в возрасте, но роскошную даму при теле, при голосе, с прической и дорогим маникюром, в бархатном жакете, с жемчугами в ушах и на пальцах. Затем дополните это великолепие толстой папкой с бумагами, вложите в холеную руку огрызок карандаша, а на точеный нос усадите толстые очки в дорогой и стильной оправе. Образ готов: не то светская львица за бухучетом, не то просто хваткая дамочка, не теряющая ни минуты своего времени. А стоит ее время очень дорого.
– Лидия Ильинична, премного благодарна, что вы выкроили минутку! Садитесь, пожалуйста! – Дафна Болеславовна сразу же взяла мою клиентку в оборот: поднялась, первой протянула свою руку и крепко пожала руку ей. И даже отодвинула стул для Рубиновой, не позволив Афанасию сделать это. И, двинув всеми своими богатыми телесами, вместе со стулом придвинула Лидию Ильиничну к столу.
– Э, – заметила я. – Аккуратнее, пожалуйста.
– Извините, Евгения Максимовна, – мгновенно повинилась Брагина. – Садитесь, пожалуйста.
Я села не раньше, чем Дафна Болеславовна умостилась на свой стул и свернула бухучет, убрав бумаги в шикарный кожаный портфель. Несмотря на весь мой цепкий осмотр, я не увидела по дороге в кабинет ни одного потенциального телохранителя Брагиной. Такие люди, и без охраны? Слабо верится.
Либо – неприятная, нехорошая мысль! – телохранителей было не один и не два, и они пасут объект дистанционно.
– Откуда вы знаете мое имя? – удивилась я.
– Софьюшка сказала. Вы же ей представлялись, – удивилась в ответ Дафна Брагина. – Лидия Ильинична, вы еще на сегодня заняты? Срочных дел не намечается?
Она выспрашивала так, будто не хотела доставлять неудобство. Но чувствовалось, что она ожидает одного ответа: нет, никаких срочных дел на сегодня нет.
– Я в вашем распоряжении, – устало заверила Рубиновая.
Да, знаменитое «Бороться и искать, найти и не сдаваться» Альфреда Теннисона сейчас было явно не про мою клиентку.
– Замечательно! Афанасий, будьте добры…
Брагина подробно расписала заказ, уточнив у каждой из нас – кто что будет.
Во время ужина она отклоняла малейшую попытку Ильинишны перевести разговор в деловое русло. И только когда подали кофе (Рубиновая налила себе побольше сливок и положила четыре ложки сахара), Дафна Болеславовна подперла подбородок пухлой маленькой ладонью (сверкнул бриллиантовый браслет на запястье) и поинтересовалась:
– Как ваши дела с программой? С «табачным» репортажем?
– Плохо, – не стала скрытничать Рубиновая. – Мой начальник боится иска, ассистентка стучала в «Гефест», информаторов нет, а сроки поджимают.
Брагина лишь кивнула, с тем же участливым выражением на ухоженном лице.
– Я выяснила, что спровоцировало приступ аллергии у Станислава Родионовича, – продолжила Рубиновая. – Он заказал апельсиновый сок, а ему туда долили ананасового. Халатность сотрудников «Метрополя», скорее всего.
Так, а это Лидия Ильинична молодец, подбрасывает сестре Брагина конфетку.
– Стасик уже поправляется, – заверила Дафна Болеславовна. – Софьюшка держит меня в курсе. Что еще вы знаете, Лидия Ильинична?
– А вы? – Госпожа продюсер показала зубы.
– Софьюшка поделилась, что Стасик вам говорил про статью. Про бензпирен. Заказная, от конкурентной компании. Статью заказывала я лично. Компания «Ява» оплатила исследования обезвреженного бензпирена.
– Это потому что у вас с Рыбой ничего не вышло? – Рубиновая шла по прямой, уже безо всякой дипломатии и интриг. – Он ведь не подписал с вами договор, просто не успел. «Гефест» об этом позаботился, да и меня чуть не убрали.
– «Гефест» – молодая компания и, не спорю, очень перспективная. Но много о себе возомнили. Особенно муж ваш, Леонид Георгиевич. – Дафна Болеславовна тоже не таилась.
Лидия Ильинична и тут не стала поправлять оговорку относительно своего брачного статуса.
Я потянулась, зевнула и почесала за ухом, заодно поправив пристроенный в прическе диктофон. Потом подняла руку, как ученица. Мол, имею вопрос, можно?
– Кто вы, Дафна Болеславовна? – спросила я.
– Простите?
– Ваш пост в «Яве»? – Я показала взглядом на шикарный портфель, на жемчуга. – Или вы частным порядком обращались к Станиславу Родионовичу? Или это секрет?
– Почему же секрет, – с достоинством отозвалась Брагина. – Я вхожу в совет директоров табачной компании «Ява».
– И ваша компания – ну, ваша, в смысле, вы сейчас разговариваете как ее представитель, простите, представительница, ну, то есть представляете ее интересы… – Я тараторила, словно на ходу формулировала то, что давно сложилось в моей голове.
Дафна Брагина мой спектакль наблюдала отстраненно.
– Словом, ваша компания – она же не только российская, она и британская тоже. То есть выход на иностранный рынок у вас есть.
– Совершенно верно. И это тоже не секрет.
– То есть, если бы Рыба продал вам свое вещество, вы бы запустили его и за рубежом? Ну, пустили бы его в разработку? – Тут подключилась и Лидия Ильинична, принялась копать.
Брагина чуть поджала аккуратно накрашенные полные губы. Обвела нас обеих пристальным взглядом.
– Я из уважения не стала просить обыскивать вас на предмет записывающих или прослушивающих устройств, – медленно проговорила она. – Очень надеюсь, что мне не придется об этом пожалеть. Наш разговор, дамы, строго приватный. Надеюсь, мы поняли друг друга?
– Разумеется, Дафна Болеславовна. Строго приватный, – серьезнее некуда заверила Рубиновая. – Меня едва не взорвали в моей собственной машине, будешь тут языком трепать…
– Прекрасно. – Брагина улыбнулась. –
