Ознакомительная версия.
Через десять минут она была на Сити-Милл-Лейн – узкой извилистой улочке, взбиравшейся вверх по западному склону утеса. Подъем оказался крутым, и Анника скоро запыхалась под тяжестью объемистой сумки. Место здесь было не таким шикарным, как главная улица, стало безлюдно. Пахло пылью и копченой колбасой.
Коричневая дверь дома номер 34 была зажата между входами в бюро путешествий и мужскую парикмахерскую.
Датский адвокат Стиг Зейденфаден занимал в этом старом доме скромную контору на втором этаже. Стиг приветствовал Аннику вежливым поклоном и проводил в небольшой кабинет. На столе уже стояли чай и печенье.
– Так, значит, ты хорошая знакомая Рикарда Мармена. – Он с интересом посмотрел на Аннику. – Давно ли вы друг друга знаете?
Анника села сбоку, Стиг Зейденфаден устроился в торце длинного стола.
– Иногда мы встречаемся и вместе обедаем, – уклончиво ответила Анника. – Рикард обычно помогает мне налаживать контакты…
Вошла секретарша, поставила на стол сахарницу и бесшумно вышла, плотно закрыв за собой дверь.
Пока она не ушла, в кабинете стояла несколько напряженная тишина. Анника осмотрелась. Стену, выходившую на улицу, почти целиком занимали три окна. Было видно здание напротив с таким же кабинетом в три окна. Солнце заглядывало в верхний угол окна, подсвечивая пляшущие под потолком пылинки.
Стиг Зейденфаден откашлялся и облокотился на стол.
– Рикард сообщил мне, что тебя интересует интервью со скандинавским адвокатом в Гибралтаре, – сказал он. – Нас здесь немного, и к тому же один из нас зимой умер.
– Ты имеешь в виду Веронику Сёдерстрём, – догадалась Анника.
– Нам, северянам, надо держаться вместе под этим палящим солнцем. Друзья Рикарда – мои друзья. Чем я могу тебе помочь?
– Ты был знаком с Вероникой Сёдерстрём?
Стиг налил себе чаю из чайника и вздохнул.
– Она не была моей задушевной подругой, но, естественно, мы были знакомы. Немного чаю?
Анника подвинула адвокату свою чашку, и он налил туда чай. Чашки были из тонкого фарфора, с розочками и золотистым кантом. У блюдца был отколот край.
– Какой юридической деятельностью занималась Вероника Сёдерстрём?
Адвокат удивленно посмотрел на Аннику:
– Поле ее деятельности было шире моего. Она бралась как за хозяйственные, так и уголовные дела. Насколько я помню, занималась она и нотариатом. Я же оказываю исключительно корпоративные услуги.
– Это предприятия и налоги?
Он кивнул.
– Ты не мог бы рассказать мне, как устроена налоговая система Гибралтара?
Он снова кивнул и принялся размешивать в чашке сахар.
– Возможность открывать здесь освобожденные от налогов предприятия появилась в 1967 году, но только после вступления Испании в Европейский союз, то есть после 1985 года, здесь начались скандалы и махинации.
Анника достала блокнот и записала услышанное.
– Кто вообще учреждает здесь предприятия?
Адвокат откинулся на спинку стула, крепко ухватил чашку за маленькую ручку и оттопырил мизинец.
– Для того чтобы открыть здесь предприятие, оно должно отвечать нескольким условиям. Акционерный капитал компании не должен быть меньше ста британских фунтов.
Он помолчал, дав Аннике возможность записывать.
– Ни один человек, постоянно проживающий в Гибралтаре, не может быть окончательным владельцем предприятия. Предприятие осуществляет свою деятельность на доходы, полученные за пределами Гибралтара.
Анника украдкой взглянула на важное лицо и выступающий под рубашкой живот этого человека.
Значит, именно сюда, в Гибралтар, ежедневно ездила Вероника Сёдерстрём, чтобы заниматься поддержанием подмоченной британской деловой репутации на этом клочке земли у африканских берегов?
– Предприятие должно иметь официально зарегистрированный юридический адрес и хранить здесь регистр владельцев акций. До последнего времени собственник предприятия был должен оставлять сведения о своих расходах и финансовом положении.
Анника с большим трудом старалась сохранить на лице выражение заинтересованности.
– Кому предоставляются эти сведения?
– Они предоставляются банку, адвокату или аудитору.
Анника кивнула. Об этом ей рассказал Рикард Мармен.
– Но никто не имеет права знакомиться с деятельностью предприятия?
– Нет, вся эта информация считается конфиденциальной, по меньшей мере информация, касающаяся налогов. Предприятия не платят гербовых сборов, акцизных сборов и предварительных налогов. Единственный вмененный налог – это двести двадцать пять британских фунтов в год.
Анника не удержалась и удивленно покачала головой.
– Это просто замечательно, что в Европе до сих пор существуют такие порядки, – саркастически произнесла она.
– Они просуществовали не очень долго, – возразил адвокат. – Система в таком виде прекратила свое существование в 2010 году по настоянию ЕС.
Она отвела взгляд от адвоката, который, громко хлебнув, отпил чаю.
– Правда, существуют и другие решения, – сказал он, – но они, как ты понимаешь, существуют всегда.
– То есть после 2010 года появилась возможность знакомиться с деятельностью предприятий?
– Такого я себе не могу даже представить, – сказал адвокат. – Ты не попробовала печенье? Его испекла моя жена.
– Твоя жена?
– Да, и секретарша тоже печет.
Он намазал апельсиновый мармелад на печенье и с хрустом откусил кусок.
– Я говорила с людьми, которые утверждают, что Гибралтар – это самая большая европейская прачечная по отмыванию денег, – сообщила Анника. – Какова твоя точка зрения на этот счет?
Адвокат прожевал печенье, взял салфетку и вытер губы.
– Я адвокат, – сказал он, – а не прокурор. Я здесь для того, чтобы помогать моим клиентам. Если они говорят, что источники их доходов легальны, то у меня нет никаких оснований оспаривать эти утверждения. Здесь мы должны выступать заодно. Но, разумеется, я пишу заключения, в которых лично гарантирую легальность расходов моих клиентов.
– Видишь ли ты какие-то опасные лазейки в этой системе?
Он наклонился к ней через стол.
– Эти лазейки и опасности создают не юристы. Мы лишь следим за исполнением законов. Адвокаты, занимающиеся отмыванием денег, находят лазейки между законами, но я стараюсь держаться от них подальше.
– Знаешь ли ты лично таких адвокатов?
Он посмотрел на Аннику и лукаво улыбнулся:
– Неужели ты думаешь, что я стану тебе о них рассказывать, даже если их знаю?
Анника ответила ему такой же улыбкой.
– Нет, – сказала она, – я так не думаю. Можно я тебя сфотографирую?
Он удивленно вскинул брови.
– Да, конечно, – ответил он. – Где? Здесь?
– Может быть, в твоем рабочем кабинете, на фоне бумаг и книг?
Обычно следует избегать фотографий людей, сидящих за столом, но в данном случае это было необходимо. Читатель должен догадаться, что скрывается за переплетами толстых книг, и услышать стук стиральных машин европейской прачечной.
Адвокат, однако, покачал головой:
– Нет, в свой рабочий кабинет я не пускаю никого.
Умный парень.
Анника подняла фотоаппарат и поднесла видоискатель к правому глазу.
Нет, ракурс явно получился неудачным. Фоном стало какое-то комнатное растение, так как адвокат сидел точно между Анникой и горшком. Было такое впечатление, что этот кустик растет прямо из головы адвоката.
– Может быть, ты подойдешь к окну? – спросила она. – Свет должен…
Она усадила Стига на подоконник, попросила повернуть голову и смотреть прямо на нее. Дневной свет был рассеянным, половина лица была освещена, а другая половина попала в полутень. Это эффектно подчеркивало фактуру лица.
Анника сделала несколько снимков и за столом. Они вышли в холл, откуда-то бесшумно возникла секретарша и осведомилась, все ли прошло хорошо. Женщина говорила по-английски с британским акцентом.
– Все было замечательно, – вежливо ответила Анника. – Спасибо за печенье, оно просто прекрасно.
Только в этот момент она вспомнила, что так и не успела его попробовать.
– Где была контора Вероники Сёдерстрём? – торопливо спросила Анника.
– Она находится на прежнем месте, – ответил Стиг Зейденфаден. – В переулке Тарика, напротив церкви.
Анника вскинула сумку на плечо, протянула адвокату руку и поблагодарила за интервью.
– Привет Рикарду! – крикнул Стиг Зейденфаден с лестничной площадки.
Поток людей на главной улице стал гуще и превратился в сплошную темную массу. Дорога полого забирала вверх, Анника достала фотоаппарат и остановилась у скамейки. Подняв камеру, она телеобъективом сделала несколько снимков толпы, потом поднялась выше и сделала несколько пейзажных фотографий.
Так, с видовыми фотографиями покончено.
Она остановилась и, переминаясь с ноги на ногу, принялась ждать появления подходящего объекта. Он явился в образе широкоплечего парня в тесных джинсах и наброшенном на плечи пиджаке, шедшего в обнимку с подругой.
Ознакомительная версия.
