— Встретил друга? — поинтересовался Сева.
— Ме-а, — отрицательно мотнул тот головой.
— Ты чего?
— Жуб.., ммм…
— Сочувствую, но ничем помочь не могу. У меня, правда, зубы целые, но, говорят, это больно. Ладно, беги, прими таблетку. Аптечка у дежурной.
Проводив глазами Макса, который растаял в воротах, Сева миновал площадку перед пансионатом, очутился на заасфальтированной дороге, ведущей к городу. Сумка болталась на плече, ударяясь о бедро при каждом шаге, Сева остановился, поправил ремешок, затянулся дымом…
Внезапно послышался треск, будто на сухую ветку наступила тяжелая нога и сломала ее. Сева замер, прислушиваясь. Здесь ничего не увидишь — темнота, до ближайшего фонаря метров сто, по обеим сторонам — типичные южные заросли. Он пошел медленно, слушая тишину.
Всеволод далеко не трус, но внутри сердце екнуло: здесь кто-то есть. Это неприятные ощущения, когда ты находишься один среди зарослей и не знаешь, кто притаился в них. Сева снова замедлил шаг, потом вовсе остановился, непроизвольно рука откинула полу куртки, легла на рукоятку пистолета. Второй рукой он отбросил окурок, поправил сумку и двинул дальше. Нет, показалось, либо собака пробежала. Звуки ночью усиливаются, давно подметил Сева, видимо, ночной воздух — хороший проводник шумовых эффектов.
Остальная часть пути выдалась без приключений.
У обочины стояла машина, за рулем сидел Паша. Упав на заднее сиденье, Сева поздоровался с ребятами. Ждали Руслана, вполголоса анализируя все тех же пятерых подозреваемых.
Кристина выпила половину бутылки шампанского и опьянела. Ждать от сегодняшнего вечера уже нечего, а все из-за Лики. Вот стерва, не могла позже утопиться! Кристина стащила с себя платье, отбросила одеяло на кровати, включила настольную лампу, а верхний свет выключила. Собираясь лечь, она решила еще немного выпить, чтобы сон был крепче, налила в бокал шампанского почти до краев. Пила без удовольствия, а когда осталось совсем немного, раздался звонок телефона. Кристина сняла трубку.
— Слушаю, — проворчала.
— Жду тебя… — загадочно сказал мужской голос.
— Кто это?
— Не узнала? Ты что, пьяная?
— Немножко. Кто это?
— Придешь и узнаешь. У меня офигенный сюрприз!
Жду на пляже.
С трудом припомнив, что вчера на пляж ее затащил Егор и заставил купаться в море, Кристина выговорила, с трудом ворочая языком:
— Егор, это ты? Опять купаться зовешь? Не хочу.
— Не скажу, — тихонько рассмеялся голос. — Начнем на пляже, продолжим у тебя в номере, не сдавай ключ.
— О! Это что-то новенькое. На пляже! Я иду.
Заинтригованная Кристина открыла шкаф, перебрала платья. У нее хватило соображения, что ночью не видно, в какой наряд она одета, поэтому торопливо натянула шорты, топ, сунула ноги в шлепанцы…
* * *
— Как обстановка? — наклонился к окошку автомобиля Руслан.
— В норме, — ответил Сева. — Вечером я выяснил…
— По дороге расскажешь, — перебил его он. — План такой. Сева берет под контроль катамараны. Игорь и Паша, ваш участок — дикий берег. Поскольку Игорь его неплохо изучил, думаю, вам будет несложно передвигаться.
Ночь тихая, в случае чего подадите сигнал. Сева услышит и придет на помощь. Гриша сидит в засаде возле дома на Виноградной. Юра берет на себя противоположный край пляжа. А я сориентируюсь на месте. Все понятно? Закрывайте машину.
Первым выскочил Сева со словами:
— Ты уверен, что сегодня будет нападение?
— Конечно, нет! Не сегодня, так завтра. Где есть три убийства, будет и четвертое. Надеюсь, эти парни до сих пор не знают, что мы выловили все трупы. Проблема в чем? Нам бы их не проворонить! Готовы? Пошли. Что там у тебя новенького, Всеволод?
— Мои предположения подтвердились, — ответил тот. шагая рядом с Русланом. — Алина не знакома с Эдвардом, я за ужином узнал. То есть она вообще с ним ни разу не разговаривала.
— А как Кирилл?
— Нормально. О переселении в дом на берегу речи не ведется. Прямо спрашивать не могу, а намеки они не понимают.
— Ты поаккуратней, — предупредил Руслан. — А то после твоих намеков он придумает другую.., фишку. Сегодня мне подсказали, что убийцы приготовили нам фишку, некий прикол. Может, это туфта, а может, суть как раз в фишке. Иначе чем объяснить их непомерную наглость?
— Алчностью, — бросил Паша.
— Э, ребята! — остановил всех Руслан. — Давайте-ка вспомним детство, перемахнем через ограду. У ворот сторож, не нужно, чтобы он нас останавливал, выяснял личности.
Преодолев ограду, они не воспользовались аллеями, а пошли напрямую через парк, а то и через цветники. Ребята остались неподалеку от корпуса, а Сева и Руслан двинули на разведку. Сева обследовал номера, прыгая по деревьям, затем отчитался:
— Егор у себя лежит. Кирилл в номере Алины, пьют вино и телик смотрят. Любочка и Эдвард куда-то собираются. У Кристины горит настольная лампа, но ее я не видел, наверное, она в ванной. Макс у себя.
— А Викентий?
— Вик не живет в корпусе, иногда он ночует в массажном кабинете. Перед нашей встречей я проходил мимо, свет в кабинете не горит. Где он, я не знаю.
— Говоришь, собираются? — задумчиво произнес Руслан. — Я послежу за ними.
— Внешность их запомнил?
— Ты же показывал мне парней и девушек. Уж как-нибудь узнаю. Иди.
Сева побежал к ребятам…
* * *
Кристина пожалела, что надела шлепанцы, быстро ходить в них не удается, а «на низком ходу» у нее больше нет обуви. На шпильках не походишь по гальке, поэтому Кристина предпочла, как ей казалось, удобную обувь. Но то одна, то другая нога вылетали из шлепанцев, когда она переходила на бег, приходилось останавливаться, искать обувь. Захмелевшая Кристина посмеивалась над своей неловкостью и бежала дальше, ожидая от встречи чего-то необычного, романтичного.
Романтики в ее жизни всегда недоставало. Некоторые связывают романтику только с влюбленностью, а у Кристины в данном вопросе был неудачный опыт. Как только она подросла, поклонников нахлынуло море, да все они были какие-то пришибленные, не как в кино или в книгах. Первый, сделавший ее женщиной еще в десятом классе, здорово вешал лапшу на уши, так как являлся студентом университета, а для нее — так почти академиком.
Говорил без остановок, как радио, говорил умно и занудно, отчего Кристина тупела, считала себя беспросветной дурой, а потом глядь — оказалась в постели с ним! Короче, он гипнотизировал словами, внушил, что он самый умный на свете и оказал ей великую честь, переспав с ней.
Честь он оказывал до тех пор, пока не обнаружилась беременность, после чего студента смыло. Родители едва не убили Кристину, заботясь теперь о своей чести, заплатили бешеные бабки врачу, который сделал тайком ото всех аборт на дому десятикласснице, чтобы ненароком не просочились слухи о недостойном поведении дочери. Где же тут романтика?
Кристина долго сторонилась мужчин, только на третий год после аборта повстречала «пацана» из братков. Поскольку «умных» она теперь на дух не переносила, он подчинил ее противоположными свойствами. Этот почти не говорил, в его лексиконе было слов двадцать, в основном он обходился междометиями, писал с ошибками в каждом слове, водку пил стаканами. Но иногда дарил цветы и подарки, кидая их на стол, а не давая в руки, мол, я и так снизошел — купил веник и подарок, а ты уж сама возьмешь. Он был здоровенный, как слон, и тупой, как валенок. Кристина сразу же переехала к нему, ибо видела в нем защиту и опору. Именно с него начались побои, поводом служила любая причина: пережарила мясо — недожарила мясо, хмуро встретила — не по делу зубы скалила, не ту рубашку погладила, не так посмотрела. Не любила его, боялась и раз в квартал делала аборты. Так прошло четыре года. Однажды ее вызвали в больницу, куда доставили ее сожителя с несколькими пулями в теле, на руках Кристины он и отошел, не приходя в себя. Родственники «братка» выставили ее из дома, так как прав у нее на жилье не было, ведь брак не был зарегистрирован, и она вернулась к родителям. В сущности, ей крупно повезло, иначе «браток» искалечил бы ее.
Снова пару лет Кристину от мужиков тошнило. Родители требовали, чтобы она шла работать, а куда? Техникум она бросила, когда связалась с «братком», делать ничего не умела. Устроили ее официанткой в ресторан — тоска зеленая, вечно пьяные рожи, норовившие хлопнуть ее по заду, а то и в сортир затащить, но хоть деньги приличные. В ресторане она встретила следующего — бизнесмена средней руки, тщедушного, всеми покинутого, несчастного и некрасивого. Ну, этот, по идее, должен был в ноги падать Кристине за то, что пожалела его и взяла на себя заботу о нем. Дудки! И он — маленький замухрышка, огородное пугало, весь в комплексах — поколачивал Кристину. Денег не давал, потому что его преследовали неудачи, в конце концов он разорился, а Кристина бросила его.
