пару раз в неделю.
– А остальные пять дней чем занимаетесь? Как время убиваете?
– Это время меня убивает. Дня два-три я занимаюсь изготовлением фигурок лошадей, кенгуру и прочих зверюшек. Сижу в мастерской и леплю их из глины, а иногда и формы отливаю. В духе Челлини. За белку мне платят восемь долларов. За жирафа – двадцать.
– Где находится мастерская?
– В подсобке магазинчика на Первой авеню. «Зоопарк Гарри» – так магазинчик называется. Владеет им некий Гарри Аркази. У него есть шестнадцатилетняя дочка, прекрасная, как розовая заря, но вот беда – шепелявит. Илонка ее зовут. И еще сын…
– Это вам не водевиль, мистер Феррис, – жестко оборвал его Вулф и крутанул шеей, чтобы посмотреть на настенные часы. – Я согласился представлять интересы мисс Эннис всего пять часов назад и еще не успел продумать точный план действий, однако, хотя и задаю вам вопросы вразброс, они отнюдь не праздные. – Он обвел всю четверку глазами. – Теперь, увидев и выслушав вас, я уже четче представляю, как быть дальше. За приход вас поблагодарит мисс Эннис – троих из вас. – Он встал. – Рассчитываю увидеть вас снова.
Марта вытаращилась на него:
– Но Хетти велела рассказать вам все, что мы говорили полицейским!
– Знаю, – кивнул Вулф. – Это заняло бы всю ночь. К тому же если вы сказали им хоть что-нибудь стоящее, то они меня опережают, а я не собираюсь глотать чужую пыль.
– И это вы называете расследованием убийства? – негодующе прогрохотал Делл. – Поинтересовались только, плачу ли я за жилье и как провожу время?
Со стороны это и впрямь выглядело странновато. Четверо подозреваемых явились без приглашения, убежденные, что им учинят допрос с пристрастием, а вместо этого их бесцеремонно выпроводили, не успев задать и по паре вопросов.
Ноэль Феррис, скривив рот, встал и зашагал в прихожую. Марта Кирк, не удостоившись ответа от Вулфа, воззвала ко мне: неужели я не понимаю, что Хетти Эннис арестовали по подозрению в убийстве, которое она не совершала? Пол Ханна сидел и слушал нас, кусая губу, потом поднялся, взял Марту за локоть и позвал с собой, вполголоса добавив, что оставаться бессмысленно. Реймонд Делл встал в полный рост и, возвышаясь над Вулфом, с полминуты негодующе смотрел на него, а потом круто развернулся и вышел. И я невольно подумал: точь-в-точь как на сцене. Я последовал за Мартой и Полом Ханной в прихожую, но она предпочла сама надеть галоши. Когда я приоткрыл дверь, в дом ворвались снежинки.
Вернувшись в кабинет, я увидел, что Вулф сидит за столом с закрытыми глазами. В ответ на мое предложение принести ему пива он только кивнул, и я, прогулявшись на кухню, принес ему бутылку пива и бокал, а себе захватил стакан молока. Вулф открыл глаза, с шумом втянул воздух через ноздри, выдохнул через рот, выпрямился, откупорил бутылку и наполнил бокал.
– Вызови Сола, Фреда и Орри, – приказал он. – В восемь утра, в мою комнату.
Я приподнял брови. Сол Пензер был лучшим сыщиком-оперативником к югу от Северного полюса. Брал он десять долларов в час, хотя стоил все двадцать. Фред Даркин получал семь долларов, отрабатывая на семь пятьдесят. Час Орри Кэтера тоже обходился клиенту в семь долларов, хотя стоил на полдоллара меньше.
– Вот, значит, как? – произнес я, попивая молоко. – И когда вас осенило?
– Я пришел к умозаключению, что расспрашивать их дальше бесполезно. Мистер Лич следил за ними уже три недели, а теперь к осаде присоединилась и армия мистера Кремера. Моя единственная надежда – нанести противнику упреждающий удар с тыла.
Дождавшись, когда пена осядет до кромки бокала, Вулф поднес его к губам и сделал изрядный глоток.
– Шансы на успех невелики, но за неимением лучшего придется воспользоваться ими. Я не слишком хорошо знаком с повадками фальшивомонетчиков, но сомневаюсь, чтобы новичку доверили хранение пятисот двадцатидолларовых купюр. Десять тысяч долларов. Столь значительное количество позволяет предположить, что он имел дело не с посредником, а с самим источником. Если так, то быстрее всего мы решим эту загадку, выйдя на источник.
– Угу. Я даже подозреваю, что и Личу эта блистательная идея пришла в голову.
– Несомненно. Думаю, в задачу мисс Бакстер, поселившейся в этом доме, входил поиск оборудования для изготовления фальшивых денег. Судя по всему, ей не удалось ничего найти. Возможно также, что кого-то из жильцов подозревали в распространении фальшивок, но за руку не поймали, поэтому слежку установили за всеми. С помощью мисс Бакстер и, видимо, еще кого-то. Будь я агентом Секретной службы, которому поручили слежку, скажем, за Реймондом Деллом, то предположил бы, что любое его свидание с первоисточником должно держаться в строжайшей тайне. Так уж устроен мой мозг. В первый же день, проследив его до известного дома в Ист-Сайде, я бы осторожно навел справки, но затем, увидев, что он проводит там пять дней в неделю, и узнав от мисс Бакстер, чем именно он там занимается, я бы переключил свое внимание на кого-нибудь другого. Однако я не агент Секретной службы. Меня этот дом, а особенно его обитатель, художник по имени Макс Эдер, очень даже интересует. Завтра утром туда отправится Орри Кэтер – пусть разведает, что к чему. Фред Даркин займется магазинчиком на Первой авеню – узнай, кстати, его адрес. «Зоопарк Гарри». – Вулф скорчил гримасу. – Сол Пензер пойдет в театр «Машрум». Шансы невелики, как я уже говорил, но ничего лучшего нам на завтра не остается. Если, разумеется, у тебя нет альтернативных предложений. Нет?
– Есть, – многозначительно произнес я. – С должным уважением рекомендую вам напрячь мозги и хотя бы на послезавтра измыслить что-то более стóящее.
Вулф негодующе хмыкнул. Потом взял бокал, отпил пива, облизал губы и поставил бокал на стол.
– Хорошо. Сказав, что шансы невелики, я покривил душой, – признался он. – Кое-что подсказывает мне, что завтрашние усилия бесплодными не окажутся. Двенадцать часов работы нашей троицы плюс расходы обойдутся больше чем в триста долларов. Я не могу рискнуть такой суммой, пусть даже это и клиентские деньги, на поиск иголки в стоге сена.
– Значит, вас и в самом деле осенило?
– Разумеется.
– Отлично! Надеюсь, вы не слишком утомились?
Сделав вид, что не заметил его испепеляющего взгляда, я развернулся, придвинул к себе телефонный аппарат и набрал номер Сола Пензера.
Во вторник, в восемь утра, я присутствовал при начале инструктажа в комнате Вулфа, однако, когда телефон прервал нас во второй раз, Вулф велел мне спуститься в кабинет и разговаривать там. В первый раз звонил репортер из «Таймс», желавший побеседовать с Вулфом;
