Иванович Коновалов тысяча девятьсот шестьдесят девятого года рождения устроился в экспедицию профессора Сикорского в конце июня восемьдесят седьмого года на должность разнорабочего. Через полтора месяца покинул лагерь в неизвестном направлении. То есть просто сбежал.
– Понятно, зачем работать, когда на руках целый клад?
– Не целый, половина, ну да неважно. Самое интересное, что домой он вернулся не сразу, по адресу регистрации явился через пять лет, в девяносто втором, на похороны матери. Официально нигде не был трудоустроен, своей фирмы, как многие в те годы, не открывал, учиться не учился. Не шиковал, но и не бедствовал.
– Прости, перебью. Откуда такие подробности? – удивилась я.
– Человек, который собирал инфу, первым делом наведался во двор того дома, где проживал наш беглец. Старушка-соседка отлично помнит его семью – они квартиры получили одновременно в только что отстроенном ведомственном доме. Женщина в то время работала на одном заводе с отцом Коновалова.
Лев, как она помнит, почти сразу после смерти матери привел в дом женщину, официально женился на ней в девяносто шестом перед рождением ребенка. А дальше, со слов соседки, его словно подменили – пьянки, девки, казино. Понятно, что реализовал золотишко. Семья бедствовала, а когда ребенку исполнился год, Коновалов выгнал жену с младенцем из квартиры.
В двухтысячном, доказав свое еврейское происхождение по матери, эмигрировал в Израиль. Скончался в две тысячи четырнадцатом там же.
– И что, тупик?
– Марья, мы едем к Игнату, – вдруг ошарашил меня Реутов.
– Это ты так решил? Поясни, зачем.
– Послушай, только не возмущайся сразу. Я хотя и бывший, но мент. Вы с Сикорской, конечно, хорошо придумали – нанять меня для поисков Коновалова. Но есть одно «но» – речь идет о потенциальном убийце двух человек, вы же сами это поняли. Как думаешь, имел ли я право скрывать эту информацию от следствия?
– Ты рассказал Москвину?! Ты же обещал Сикорской конфиденциальность!
– Утром я сначала переговорил с ней, женщина она умная, законопослушная, поэтому согласилась с моими доводами. Уже после я встретился с Игнатом.
– Интересно, когда только успел? Я приехала, ты уже тусовался у нашего дома!
– Мы с Москвиным встретились на трассе у моста, он туда подъехал. От Приозерья недалеко, так что я тебя опередил буквально на несколько минут. И если бы ты не начала на меня с ходу наезжать, узнала бы об этом не сейчас, а раньше, – упрекнул меня Реутов.
«Ловко! И стрелки на меня перевел, и оправдался походя. И что дальше?» – подумала я.
– Так ты сейчас с Игнатом говорил?
– Да. Давай только без обид, Марья. Успокойся – и поймешь, что иначе я поступить не мог.
– Быстро же вы сговорились за моей спиной! – все же высказала Григорию я, в душе признавая его правоту. – Только зачем мне ехать в СК? Отвези меня к Сикорской. Я хочу от нее услышать, что она не в претензии к тебе – и ко мне заодно.
– Как скажешь. У следствия есть подозреваемый.
– Кто-то из наших гостей? Или гостей Сикорских?
– Я не знаю, Марья. Честно. Могу только догадываться.
– Догадаться несложно, – бросила небрежно я. – Этот «кто-то» явно из родственников Коновалова: жена, повзрослевший ребенок. Кто еще мог владеть информацией о том, откуда у него столько денег, чтобы жить на широкую ногу? Одна из любовниц? Вряд ли он поделился сокровенным со случайной девицей.
Реутов молчал. Я полезла в сумку за телефоном, чтобы позвонить Аде Серафимовне. Договорившись о встрече в мэрии, я всю оставшуюся дорогу размышляла об Игнате. Предупредить меня о том, что Григорий рассказал ему о наших с Сикорской подозрениях, он мог бы простым звонком. Но он об этом даже не подумал. Да и вспомнил ли он обо мне этим утром хотя бы раз? Поинтересовался, чем закончилась встреча с Амоевым, зачем я понадобилась этому, как он однажды выразился, сложному человеку? Нет…
Я холодно попрощалась с Реутовым, который, высадив меня, тут же уехал. Зайдя в здание мэрии, я наткнулась на взволнованную Сикорскую.
– Марья, ты вовремя! Едем! В моем дачном доме сработала сигнализация, похоже, ко мне залезли воры! – сказала она, схватила за руку и повела к выходу.
Когда «Инфинити» Ады Серафимовны подкатил к воротам дачи, они были распахнуты, а во дворе стоял микроавтобус с надписью «Следственный комитет». Легковой автомобиль с такой же надписью был припаркован на противоположной стороне улицы. Не успели мы подойти к дому, как на крыльцо двое в форме вывели щуплого парня в наручниках. За ними вышел Москвин. Но когда они подошли ближе, я поняла, как ошиблась – из-за худобы приняла вполне взрослого мужика чуть ли не за подростка.
– Кто это? – с брезгливостью оглядев задержанного, спросила Сикорская.
– Ваш незадачливый вор, Ада Серафимовна. И подозреваемый в двойном убийстве Анатолий Курило. Вам знаком этот человек?
– Нет, конечно! Впервые вижу.
– А вам, Марья Семеновна?
– Нет, незнаком, – ответила я, отметив, какие грязные на воришке джинсы.
– Где ты лазил, чудовище? Что лапал? Отвечай! – набросилась на мужика Сикорская. – С хлоркой придется теперь все отмывать, черт тебя побери! За чем пришел? За гребнем? Говори!
– Ада Серафимовна, доверьте допрос подозреваемого нам, – вежливо остановил ее Игнат, делая знак рукой, чтобы мужика уводили. – Пройдемте в дом, нужно, чтобы вы посмотрели, не пропали ли какие-то вещи. При воре ничего не было найдено.
– Совсем ничего? А телефон, документы? – спросила я.
Москвин отрицательно помотал головой.
– Вы думаете, Игнат Васильевич, что он сдаст заказчика? Понятно же, что его нанял тот, кто разбирается в ценностях.
Одарив меня долгим, серьезным взглядом, майор ничего не ответил, развернулся и пошел за Сикорской.
Мне в доме делать было нечего, я устроилась на веранде. Игнат был со мной вежлив и холоден, а я понять не могла почему. Неужели это обида из-за того, что я посоветовала Ванькиной свекрови обратиться за помощью не к нему, а к Реутову? Другой причины я не видела.
Зря я не расспросила Григория, насколько подробную информацию о профессоре выдал он Москвину. Если я поняла правильно, сам Игнат с Сикорской сегодня не встречался, значит, письмо мужа она ему не показывала.
Они вернулись довольно быстро, что меня поначалу удивило. Хотя дом и небольшой, но наверняка у Ады Серафимовны есть чем поживиться – живет она на даче постоянно, и зимой тоже, одевается прилично и не все же украшения держит в сейфе? Кроме того, на стенах развешаны картины, написанные маслом, на книжных полках стоят фигурки дулевского фарфора, очень неплохая коллекция… ничего не тронуто. Значит, мужик все
