— А ты мог предоставить ей только одно качество из двух. — Фелисити вернулась с полным подносом. — Надеюсь, ты не собираешься заливать «баккарди» поверх выпитого шампанского?
— Я готов залить «баккарди» поверх чего угодно, милая. А теперь, сэр Джеральд, не расскажете ли мне, что случилось с коммандером Моккой?
— В конце концов русские вернули его нам. Его рассудок не в полном порядке, но мы надеемся, что со временем он совершенно восстановится. — Сэр Джеральд потягивал свой херес. — А теперь, Фелисити, я намерен обсудить минувший вечер.
— Как и было намечено, я выявила рекламодателя и положила на нее глаз. Следила три дня. Этим вечером появился Уайльд. Поэтому я позвонила вам и вернулась к исполнению служебных обязанностей.
— Уайльд?
Уайльд пересказал все вечерние события, начиная с телефонного звонка в клуб «Мечта».
— Инга Либерстайн, Фелисити?
Фелисити уставилась в кремовый потолок.
— Инга Либерстайн. Родилась в Дрездене, Германия, 16 декабря 1935 г.
— Так вот почему у нас с ней вместе ничего не получилось, — сказал Уайльд. — Мы оба Стрельцы.[7]
— Происходит из буржуазной семьи, — продолжала Фелисити, — рано проявила необычайный интеллект. К четырем годам говорила на девяти языках, обладала фотографической памятью и замечательно схватывала математические теории. Считается, что по взрослому коэффициенту умственного развития она выходила из 183. Нацистское правительство демонстрировало ее как пример тех людей, которых должен был порождать Третий рейх. Захвачена русскими в 1945 г. и после этого демонстрировалась уже восточногерманским правительством. Бежала из Берлина в 1951 г. — тогда это было нетрудно — с помощью шведского агента Гуннара Моэля. В течение нескольких лет работала со Скандинавской системой Моэля. Прибыла в Англию и натурализовалась как британская подданная. Как физик работала с Комиссией по ядерной энергии, но нашла обязанности неинтересными, и в конечном счете была завербована Специальной службой, чтобы действовать на запасном выходе из Центральной Европы. О, чуть не забыла… Поскольку ребенком она была слишком уж известна, то по прибытии на запад она подверглась пластической операции за счет Гуннара Моэля. Она была не особенно красивой девочкой, и выбрала себе до противоестественности красивую внешность. Вышла замуж за Кристофера Морган-Брауна, своего напарника по заданию. Успешно использовалась в течение нескольких лет. Была прикомандирована к Секции устранения, чтобы помочь Джонасу Уайльду убрать Гуннара Моэля, после того, как стало известно, что Моэль намеревается вывести Скандинавскую систему из НАТО и переориентировать ее на Варшавский договор. Во время выполнения этого задания Уайльд узнал, что она на самом деле была двойным агентом. В результате этого открытия ее муж был убит, но она сама исчезла. Это последняя запись в ее досье, а датирована она более чем тремя годами тому назад.
— Уайльд, установив, что она является предательницей, вы не подумали, что необходимо, э-э, устранить ее?
— Моей целью был Гуннар Моэль. Как только задание было выполнено, следующей целью стало оставить Швецию как можно быстрее. Может быть, шведские тюрьмы наиболее цивилизованные в мире, но находясь в них вы все же не можете выйти наружу.
— Подозреваю, что необычная индивидуальность миссис Морган-Браун сильнее подействовала на вас, чем вы согласитесь признать. Расскажите об этом тайном обществе, о котором упомянула эта женщина, Боске.
Фелисити вернулась к изучению потолка.
— Западная Африка полна тайных обществ. Я считаю, что речь шла о человеке по имени Укуба, чья штаб-квартира, как предполагается, расположена на острове в озере Чад. Вы наверно помните, что года два назад он совершил поездку по всему миру, пропагандируя свои взгляды о том, что единственный недостаток человечества это чрезмерное развитие цивилизации и технологии. Это ни в коем случае не оригинально, но Укуба был, по крайней мере, достаточно подготовлен, чтобы заниматься тем, что сам проповедовал. Газеты отвели ему много места, когда снял целый этаж в «Королевском дубе», выкинул прочь всю мебель, и спал там на полу среди своих последователей. По-видимому, их совсем немного. Люди идут посмотреть на него, и, возможно, это лучшее, на что он может рассчитывать. Нужно добавить, что при всем этом секта никогда не имела никакого политического значения. Он рассматривается как второразрядный гуру.
— Я выпью еще хересу, Фелисити, — сказал сэр Джеральд. — А теперь сообщите мне, Уайльд, соответствует ли описание, э-э, личного состава этой нигерийской секты, сделанное Фелисити, тому, что рассказала вам эта женщина, Боске?
— Она мало что успела рассказать мне. Но учитывая размер вступительного взноса, думаю, что вряд ли они спят на полу из-за нужды.
— А не производила ли Инга Либерстайн на вас впечатления женщины, неприязненно относящейся к цивилизации?
— Недовольство как фигура речи — да. Но не в ущерб личному комфорту. Основное из моих воспоминаний, связанных с Ингой — белая норка.
— И все же она так увлечена этим специфическим сообществом, что желает трудиться вместе со своим старым другом Уайльдом, человеком, которого она видела в действии и потому смогла определить ему настоящую цену. К тому же он позабыл убить ее при их последней встрече. — Сэр Джеральд чуть заметно улыбнулся. — Конечно, она могла решить, что непродолжительный период, э-э, жизни в примитивных условиях, пойдет вам на пользу, Уайльд. И я согласен с нею.
— Возможно она рассчитывает использовать секту для собственных целей, — сказала Фелисити.
— Несомненно. Но мне кажется, что ее планы провалились, и она могла оказаться в затруднительном положении. Вполне могло случиться, что население Северной Нигерии, а главное — его мужская часть, оказались не восприимчивы к ее скандинавскому обаянию, в то время как способность вести на дюжине европейских языков беседы о молекулярных взаимосвязях, вполне возможно, не соответствует интересам большинства жителей столь отсталого общества. И, конечно, в атмосфере, столь отчаянно накаленной национализмом, любое вмешательство европейцев могло быть воспринято как откровенный вызов. Да, фрау Либерстайн наверняка находится под давлением ограничений. Очевидно кто-то там понимает, что она представляет собой ценный человеческий товар, и поэтому позволяет ей оставаться в живых, но она не в состоянии уехать. Так, что же она может сделать? Эта женщина за свою жизнь заимела гораздо больше врагов, чем друзей, положившись ради выживания на свою искусственную красоту и замечательный мозг, и кто же теперь, когда она увязла в трясине, будет искать ее там? В отчаянии она вспомнила о человеке, который при последней встрече проявил слабость по отношению к ней, хотя они формально могут быть врагами. Она посылает преданную служанку, чтобы вызвать Уайльда себе на помощь. Но злой халиф, который держит ее в плену, узнал о ее планах и послал своего преданного слугу, чтобы остановить ее, и в самых лучших традициях, тот добрался до несчастной девушки только после того, как она успела выболтать существенную часть сведений нашему галантному герою.
Уайльд прикончил свой стакан.
— Вы ни разу не упомянули имя вашего издателя.
— Это и впрямь великолепный романтический заговор. Да, действительно, я вижу фрау Либерстайн в качестве дамы, попавшей в беду, и вижу вас, Уайльд, смелым рыцарем, который мчится спасти ее. Из вас получится хороший рыцарь Уайльд. Судя по всему, под личиной религиозного рвения они наверняка столь же аморальны, столь же порочны и столь же смертоносны, как и вы. Фелисити организует вашу поездку.
— Повторите, пожалуйста!
— Разве вы не намереваетесь ответить на такой cri de coeur?[8]
— Инга может кричать что угодно и когда угодно — я никогда не окажу ей помощи.
— Но вы тем не менее отправляетесь ей на помощь, Уайльд. Я настаиваю на этом.
— Коммандер Мокка по крайней мере сообщал мне основания большей части таких неприятных решений.
— Мне кажется, что от вашего замечательного восприятия ускользает то, что фрау Либерстайн все еще остается предательницей этой страны. Что еще важнее, эта предательница в течение нескольких лет работала в британской разведке, а ведь мы уже установили, что она обладает фотографической памятью, по сравнению с которой достижения Фелисити можно сравнить лишь с выученным в три года алфавитом. Фрау Либерстайн дала нам пример своей, э-э, неплохой памяти хотя бы тем, насколько легко она вспомнила вашу систему связи, привычки, и втянула вас в свою орбиту. Бог знает, что еще она способна сделать, и что она уже сделала, чтобы воспрепятствовать нашей работе. На протяжении трех последних лет я направил двоих прекрасно обученных агентов, только для того, чтобы установить местонахождение этой неприятной дамы… Безуспешно. Теперь она сделала ошибку раскрыв свое местонахождение. Причины, по которым она желает, чтобы вы приехали к ней, не имеют вообще никакого значения. Мы можем предоставить вам возможность в некоторой (небольшой) степени искупить вашу ошибку — то, что вы позволили ей пережить Гуннара Моэля. Вы, как сказала покойная девушка, сядете на первый же самолет в Кано, на который будет билет, там вы присоединитесь к этой секте, попадете туда, где находится фрау Либерстайн, и там сразу же свернете ее хорошенькую шейку.
