Гилберт Честертон - Собака-оракул

Он замолк на мгновение, потом продолжал негромко и взволнованно:

- А теперь попробуйте восстановить эту сцену так, как если бы вы присутствовали при ней. Стоя у изгороди и хмелея от чудовищной возможности, представившейся ему, он случайно поднял голову, увидел странные очертания скалы - символ его собственной колеблющейся души - и вспомнил, что скалу эту зовут Скалой Судьбы. Знаете ли вы, как воспринимает такой человек в такой момент подобное предзнаменование? Я уверен, что вид этой скалы заставил его действовать и в то же время разбудил в нем осмотрительность и осторожность. Он - тот, кто хочет стать башней, возвышающейся над людьми, - не должен, не смеет быть падающей башней! И он действует, а потом начинает думать, как замести следы. Если его найдут со стилетом, спрятанным в палке да еще обагренным кровью, все погибло! А искать орудие убийства, конечно, будут. Если он положит палку куда-нибудь, то ее найдут и пойдут по следам. Даже если он забросит ее в воду, то это покажется подозрительным. И вот он наконец придумал более естественный способ запрятать концы в воду. Способ блестящий, как вам известно. Из вас троих у него одного были при себе часы. Он сказал вам, что домой возвращаться еще рано, вышел на берег и затеял игру с собакой - стал бросать камни и палки в воду. Но с каким отчаянием блуждали, должно быть, его глаза по этому пустынному берегу, прежде чем они остановились на собаке!

Фьенн кивнул, задумчиво глядя в пространство.

- Как это удивительно, - сказал он, - что собака в конце концов все-таки оказалась замешанной в этом деле!

- Собака могла бы, пожалуй, рассказать вам почти всю эту историю, если бы она умела говорить, - промолвил священник. - Об одном я жалею: из-за того, что она не умеет говорить, вы придумали за нее ее повествование и заставили ее говорить на языке людей. Все это часть того явления, которое я все чаще наблюдаю в современном мире. Это явление затопляет весь ваш былой рационализм и скептицизм; оно надвигается, как море. И имя ему - суеверие. Он резко встал и, озабоченно хмурясь, продолжил свою речь, словно он был один в комнате. - Вы перестаете видеть вещи такими, какие они есть. Обсуждая то или иное событие, вы говорите: "тут что-то нечисто", и все становится смутным, растяжимым, бесконечным, как перспектива аллеи в ночном кошмаре. Собака - предзнаменование, и кошка - тайна, и поросенок - маскотта, и майский жук - скарабей. Вы воскрешаете весь зверинец египетского и древнеиндусского многобожия: собаку Анубиса, и зеленоглазую Пашт, и священных быков Башана. Вы убегаете к богам-животным доисторических времен, вы ищете защиты у слонов, змей и крокодилов! И это все потому, что вы боитесь простого слова: Человек.

Фьенн встал с кресла несколько смущенный, словно он подслушал чей-то монолог.

Он окликнул собаку и вышел из комнаты, нерешительно и в то же время облегченно попрощавшись со священником. Но ему пришлось окликнуть собаку вторично, потому что она, несмотря на его зов, неподвижно сидела в комнате и пристально глядела на патера Брауна, как некогда волк глядел на Франциска Ассизского.