После ее слов оставаться на кухне было уже неприлично, и я вышла в прихожую.
— Здравствуйте, Василий! Ой, как Данилка вырос! Я его совсем крошечного помню, — скороговоркой выпалила я, сунула ноги в босоножки и подошла к двери. — Чужие дети так быстро растут.
— Девушка, а вы… — Хозяин явно не признал во мне сестру Степанова, у которой лет семь назад приобрел половину этой квартиры. — Вы что, уже уходите? Но…
— Да, мне пора, я со Светланой обо всем поговорила. До свидания!
И я шмыгнула за дверь. Быстро сбежав по лестнице вниз, вышла из подъезда и спокойной походкой направилась к арке.
— Ты все слесаря ищешь? — встретился мне по дороге тот мужик, у которого я спрашивала о Михаиле. — Ну как, успешно?
— Нет, видать, придется до понедельника ждать, чтобы вызвать участкового сантехника.
— Ну, жди, жди.
Я дошла до своего «Мини Купера», огляделась по сторонам, села в машину, сняла парик, причесалась и поехала домой. Нельзя сказать, что общение с бывшими соседями Степанова убедило меня в причастности Михаила к убийству богатенькой старушки. Но штрихи к его психологическому портрету были добавлены.
Итак, когда парню стукнуло восемнадцать, у него умерли родители. Вскоре после этого Михаила забрали в армию. Его сестра Валентина тем временем вышла замуж и продала свою половину квартиры посторонним людям, сделав младшего брата заложником коммуналки. Степанов отслужил срочную, вернулся домой и сошелся с девушкой по имени Лариса. Ее родители не одобрили их гражданский брак и примерно через полгода со скандалом забрали дочь домой. Расставшись по злой воле рока с любимой девушкой, Степанов запил и стал опускаться на дно.
Если верить Светлане, то Степанов после суда изменился к лучшему. Стал вести более или менее трезвый образ жизни, начал лучше питаться и даже больше внимания уделять своему внешнему виду. А местный пьянчужка заметил, что Мишка перешел на более качественные спиртные напитки. Но все это Степанов мог себе позволить и на зарплату слесаря-сантехника, тем более что у представителей данной профессии частенько случается побочный заработок.
Далее. Решение Михаила поменять место жительства само по себе не криминально. Но тут возникает вопрос, где он взял средства на то, чтобы купить квартиру в областном центре. Богатство обрушилось на него внезапно, как ливень в летний день, поэтому сразу приходит на ум, что все-таки именно Степанов на пару с кем-то ограбил Голубеву, после суда два года тщательно маскировался, а потом решил, что пришло время тратить награбленное на полную катушку. На всякий случай Михаил уехал из Горовска, но не слишком далеко. Неужели он не понимал, что в областном центре велика вероятность встретить старых знакомых? Или его это не слишком смущало?
Я еще немного подумала и решила, что рано вешать на Степанова ярлык убийцы и грабителя, надо разбираться с ним дальше.
* * *
В понедельник я поехала в областной центр. Дорога туда заняла около двух часов. Сначала я нашла ЖЭК, в котором теперь трудился Михаил, и выяснила, что мастер Степанов занимает отдельный кабинет, на двери которого висит листок с графиком приема граждан. Карьерный рост был налицо. Сидеть в кабинете и давать указания слесарям — это совсем не то, что лазить в канализационные люки и чистить забившиеся унитазы. Оказывается, у Мишани были скрытые амбиции, которые он неожиданно для всех смог удовлетворить.
Потоптавшись в коридоре ЖЭКа, я вышла на улицу. Общаться с мастером коммунального хозяйства было пока рано. Я лишь убедилась, что он на рабочем месте, и поехала искать место его проживания. Надо сказать, квартиру Степанов купил далековато от работы, практически в другом конце города, в районе новостроек. Так что машина ему была просто необходима.
Я стояла около четырнадцатиэтажного красавца-дома с домофоном на подъездной двери и думала о том, что мне делать дальше.
— Чего ждем? — обратилась ко мне бабуля, подошедшая к парадному. — Думаешь, я тебя внутрь пущу? Как бы не так! Много вас тут ходит…
— Да я и не прошу, — скромно ответила я и даже отошла в сторонку.
— А чего тогда стоишь здесь? Ждешь кого? — не унималась старушка.
Меня вдруг осенила одна идея, и я спросила:
— Скажите, а вы Михаила Александровича из сто четырнадцатой квартиры случайно не знаете?
— Из сто четырнадцатой, говоришь? — Старушка задумалась. — В лицо, наверное, знаю, а кто он таков, без понятия. А тебя что интересует?
— Даже не знаю, как вам сказать… — замялась я. — Дело уж больно деликатное…
— А ты говори как есть, раз уж начала.
— Понимаете, Миша замуж меня позвал, а мы знакомы всего пару месяцев. Вот я и хотела поговорить с его соседями, узнать, что он за человек, не водит ли к себе женщин, ну и все такое прочее.
— Вот и правильно, девка! Мужиков надо проверять. Сейчас столько аферистов вокруг! Тебя как зовут?
— Оля.
— А меня Любовь Алексеевна. Можно просто — баба Люба. Значит, в сто четырнадцатой, говоришь, твой жених живет? — переспросила бабулька, и я утвердительно кивнула. — Думаю, Клавдия Петровна должна его знать. Сейчас мы все про твоего жениха выясним…
Баба Люба нажала на домофоне какие-то кнопки, и вскоре из переговорного устройства раздался голос:
— Ну кто там?
— Петровна, это я. Узнала?
— Лексевна, ты, что ли?
— Да я, я.
— А чего звонишь? Ключ дома забыла? Сейчас я тебе открою.
— Погоди, я спросить у тебя кое-что хочу. Ты с жильцом из сто четырнадцатой знакома?
— С Михаилом?
— Да, с ним, — подтвердила баба Люба, подмигивая мне.
— Ну так он мне смеситель недавно менял. А ты чего хочешь? — уточнила Клавдия Петровна.
— Погоди, мы сейчас к тебе поднимемся. Надо у тебя кое-что уточнить.
— А кто это — мы?
— Сейчас узнаешь, — сказала баба Люба и открыла дверь. — Ну заходи, что ли, Оля.
Мы поднялись на лифте на тринадцатый этаж. Соседка Степанова уже стояла в открытых дверях и ждала гостей.
— Вот, Петровна, я к тебе девушку привела. Ее Олей зовут.
— Так я комнату больше не хочу сдавать. Мороки с квартирантами больше, чем пользы.
— Да я по другому вопросу, — сказала я. — Мне бы у вас кое-что уточнить.
— Насчет соседа твоего, — подсказала баба Люба.
— Ну, проходите тогда. Только разувайтесь, я утром полы вымыла.
— Нет, я, пожалуй, к себе пойду, мне еще суп варить надо. — Любовь Алексеевна нажала на кнопку лифта.
— Как знаешь, — сказала ей приятельница. — Заходи, Оля.
Расположившись в уютной гостиной, я повторила ту же легенду: Степанов позвал меня замуж, но я его плохо знаю, а потому сомневаюсь в серьезности намерений парня. Клавдия Петровна, как и ее соседка, с готовностью поверила в мою сказочку.
— Ну, что тебе сказать, Оля… Михаил — вроде бы положительный мужик. Всегда здоровается, спрашивает, как дела. Однажды я пожаловалась, что кран подтекает, а зятю никакого дела нет, так он пришел, посмотрел и сказал, что смеситель менять надо.
— Да, в этом-то он разбирается, не зря же мастером в жилконторе работает. А что он за человек? Женщины к нему приходят?
— Ни разу не видела. Миша один живет, и никто к нему не приходит, ни женщины, ни мужчины. Я даже спросила как-то, есть ли у него родственники. А он мне сказал, что сестра имеется и племянники, но все в каком-то райцентре живут, уж не помню, в каком, и сам он тоже родом оттуда. Был Миша женат или не был, не скажу, разговора у нас с ним про то не заходило. Но вот одна вредная привычка у него имеется…
— Выпивает? — уточнила я.
— Ни разу его сильно пьяным не видела, только так, слегка выпивши, на какой-то праздник. Но это нормально. Мой зятек чаще напивается. Тут другое дело… Миша казино посещает, — заговорщическим тоном сообщила мне Петровна.
— Казино? — удивилась я. — Откуда вы знаете?
— А Миша сам зятю моему рассказал. Он и деньги-то на квартиру в рулетку выиграл, еще там, у себя в райцентре. Вот такие дела, Оля! Так что, милая, тебе есть о чем подумать. Я тут передачку одну по телевизору про казино смотрела. Какие деньжищи-то люди там проигрывают! — Старушка осуждающе покачала головой. — В такие долги залезают, что бомжами становятся. Ни жена, ни дети, ни родители — никто их не останавливает. Михаилу вот повезло — выиграл, но может все и обратно проиграть… Игромания — зависимость похлеще алкоголизма будет, так по телевизору говорили. Ой, что это я? Вдруг Михаил уже завязал? Да и казино вроде все закрыли…
— Закрыли, — подтвердила я. — Но все равно, хорошо, что вы мне рассказали. Я вас очень прошу, вы Мише ничего не говорите о том, что я справки о нем здесь наводила. Ладно?
— Да разве ж я не понимаю? Потом мы ведь соседками с тобой можем стать…
— Да, можем, но я еще подумаю над его предложением, — сказала я и направилась в прихожую.
