– Он же преступник, – процедил мужчина со значком «Дейли госпел» <«Daily Gospel» – «Ежедневная проповедь».> на лацкане пиджака.
– Я понимаю, что кое-кому из вас будет недоставать старины Джеймса, – на лице губернатора отразилась печаль. Глядя на его профиль, Флетч отметил, что губернатор слишком уж явно отсчитывает секунды, скорбя об ушедшем соратнике. Затем на его губах вновь заиграла улыбка. – Как вы все знаете, старина Джеймс решил подыскать себе такую работу, где не надо спорить.
– Да, – ввернул Ленсинг Сэйер. – Когда все идут на теннисный корт, Джеймс тоже должен играть в теннис.
– Итак, – шея губернатора покраснела, – я оставляю вам Флетча, – Уолш заранее предупредил Флетча, что тот поедет в автобусе прессы. – Пожалуйста, не съешьте его живьем. На ленч я распоряжусь подать вам что-нибудь повкуснее.
– Эй, губернатор, – прокричал Джо Холл, – что вы можете сказать о вчерашнем заявлении президента по Южной Африке?
Помахав на прощание рукой, Кэкстон Уилер вышел из автобуса.
Флетч взял микрофон. Водитель включил систему громкой связи.
– Доброе утро. Как пресс-секретарь губернатора, я торжественно обещаю никогда не лгать вам. Сегодня, на этом автобусе, мы проследуем через Майами, Новый Орлеан, Даллас, Нью-Йорк и Кеокук, что в штате Айова. Как обычно, в полдень мы полетим на ленч в Сан-Франциско. Меню на сегодня: суп из мидий, жареный фазан и клубничный мусс. А все, сказанное губернатором этим утром, на злобу дня, дышит мудростью и не затерто, как старый шлепанец.
– К тому же пошел снег, – прервала его Фенелла Бейкер, протерев запотевшее стекло.
Тем временем Дорис Уилер садилась в черный седан. Автобусы с прессой и командой губернатора ехали на юго-запад, жена губернатора – на север штата. Предвыборная кампания стремительно накатывала на промежуточный финиш.
– Если у вас есть ко мне вопросы, запишите их на листочке и предложите вашим издателям в качестве загадки.
– Флетч, вы действительно преступник? – спросил Рой Филби.
– Нет, но ежели у кого из вас кончатся деньги, обратитесь ко мне, и я свяжу вас с людьми, которые с радостью ссудят их вам. Под скромные двадцать процентов в день.
– О, так вы работаете и на кредитную компанию?
– Это правда, что вы спасли жизнь Уолшу Уилеру? – спросила Фенелла Бейкер.
– И еще одно, – продолжил Флетч. – Я никогда не буду увиливать от ответа на ваши вопросы.
Он выключил микрофон и положил его в углубление на приборном щитке.
– И каково вам в шкуре противника прессы? – улыбаясь, спросила со своего места Фредерика Эрбатнот.
– Некоторые полагают, что это мое естество.
– Бетси Гинзберг, – представила Фредди свою соседку, миловидную, чуточку полноватую молодую женщину с блестящими глазами.
– У вас потрясающие статьи, – улыбнулся ей Флетч. – Я, правда, не прочел ни строчки, но решил говорить журналистам только приятное.
Бетси рассмеялась. Заревел дизельный двигатель. Шуму от него было, что от самолета на взлете. Автобус плавно тронулся с места.
Фредди подтолкнула Бетси локтем.
– Пересядь. Позволь мне первой вонзить зубы в нового пресс-секретаря.
– Это предлог, а на самом деле ты выгоняешь меня, потому что он такой симпатяга.
Бетси пересела.
– Правда? А я и не заметила.
Флетч плюхнулся в освободившееся кресло.
– Едва ли мне удастся стать добропорядочным членом общества. Для меня это внове.
Уже глубокой ночью, сняв ксерокопии и подсунув их под двери номеров на восьмом этаже, Флетч принял душ и забрался в кровать со всеми папками, полученными от Уолша. В одной он нашел тезисы программы кандидата, его точку зрения по основным вопросам внутренней и внешней политики. По некоторым позиция была ясной и четкой, по другим – столь расплывчатой и туманной, что Флетчу приходилось по два-три раза перечитывать текст, чтобы понять, чего же будет добиваться кандидат. Далее Флетч перешел к кратким биографическим данным каждого из команды кандидата. Имелась в папках, пусть и разрозненная, информация по освещающим предвыборную кампанию журналистам. Фотографии, сведения о родственниках, политические воззрения, наиболее известные статьи. Флетч так и заснул, обложенный папками. Разбудил его телефонный звонок...
– Мне уже прочитали две лекции об абсолютной верности, – продолжил Флетч под шуршание шин по асфальту.
– А вы ожидали чего-то иного? – удивилась Фредди.
Флетч на мгновение задумался.
– Я не верю в абсолюты.
– Позиция у вас незавидная, с этим я согласна, – кивнула Фредди. – Между молотом и наковальней. Как репортер, вы обучены добывать новости и доносить их до читателя. Как пресс-секретарь, вы обязаны препятствовать другим репортерам узнавать то, что знать им не положено. Идти супротив прессы. Переламывать себя. Бедный Флетч.
– Благодарю за сочувствие.
– Победителем вам не выйти.
– Я знаю.
– Тогда все в порядке, – она похлопала Флетча по руке. – Я уничтожу вас совершенно безболезненно.
– Отлично. Я ценю вашу заботу. Но вы уверены, что вам это по силам?
– Что?
– Уничтожить меня.
– Так это не составит труда. Благодаря вашим же внутренним конфликтам. Вы никогда не пытались вписаться в общество, Флетч. Давайте смотреть правде в глаза, вы – прирожденный бунтарь.
– Готовясь занять эту должность, я купил галстук.
Фредди повернулась, чтобы взглянуть на его новый красный галстук.
– Приобрел его в аэропорту Литтл-Рок.
– Ограниченный выбор?
– Мне предложили пять или шесть.
– И этот был лучшим?
– Мне так показалось.
– Вы купили только один галстук, так?
– Я же не знал, сколь долго придется мне работать пресс-секретарем.
– Что ж, порадуемся, что ваши инвестиции в новое дело невелики. Так что вы хотите мне сказать насчет вчерашнего вечера?
– А что тут говорить? Я проводил вас до номера, чтобы вы захлопнули дверь перед моим носом.
– Прошлым вечером на тротуаре под окном кандидата нашли мертвую женщину. Разве вы не читаете газеты?
– Читаю. Сегодня тема номер один – потасовка болельщиков на хоккейном матче между...
– К черту сегодняшнюю тему, – оборвала его Фредди. – Меня интересует, о чем напишут на первой полосе завтра.
– О том, как жестоко обошлась полиция с драчунами.
Фредди отвернулась к окну и заговорила со своим отражением.
– Этот пресс-секретарь полагает, что ему удастся ничего не сказать о молодой женщине, которую выбросили на мостовую из окна спальни губернатора.
– Перестаньте, Фредди. Я действительно ничего не знаю.
– Должны знать.
– Я обратил внимание, что никто из вас не спросил о ней губернатора, когда он заходил в автобус.
– На данной стадии расследования задавать подобные вопросы нелепо.
– Естественно.
– Во всяком случае, ему.
– А мне можно?
– Такова доля пресс-секретаря.
– Фредди, мне известно лишь то, что я слышал в утреннем выпуске новостей по ти-ви. Ее звали Элис Элизабет Филдз...
– Шилдз.
– Около тридцати лет.
– Двадцать восемь.
– Из Чикаго.
– Тут вы не ошиблись.
– На асфальт она упала головой. Ее жестоко избили перед тем, как выбросили из окна.
– Но не изнасиловали, – уточнила Фредди. – Странно, не правда ли?
– Ужасная история. Мурашки бегут по коже.
Два больших автобуса мчались по шоссе сквозь падающий снег. За ними следовали несколько легковушек с добровольцами и два микроавтобуса телевизионщиков.
– Кстати, Флетч, вполне возможно, что упала она с балкона «люкса» губернатора.
– Возможно, – кивнул Флетч. – В «люксе» губернатора собирались журналисты и члены его команды. Выпивали, беседовали. Мне к тому же известно, что входная дверь «люкса» не запирается.
– Понятно. Вижу, вы со мной откровенны.
– Я знаю, что вы не опубликуете рассуждения безответственных лиц.
– И... – Фредди вздохнула, – ...последнюю неделю эта женщина переезжала из города вместе с командой губернатора.
– Не с командой. Просто следовала за ней. Она из породы политических маркитанток. В предвыборной кампании она никакого участия не принимала.
– Вроде бы да. Я узнала ее, когда увидела фотографию в утреннем выпуске «Курьера».
– Вы говорили с ней?
– Два или три дня тому назад. В каком городе, не помню. Мы обе решили поплавать в бассейне мотеля. Я сказала: «Привет». Она ответила: «Привет». А когда я вылезла из воды, она уже ушла.
– И какое у вас сложилось о ней впечатление?
– Скромница. Думаю, она хотела бы помочь, но не знала, как и к кому подойти, чтобы ее зачислили добровольцем или дали какое-нибудь разовое поручение.
– А не могла она быть обычной проституткой?
– Исключено. Впрочем, об этом лучше спросить мужчин.
– Я спрошу, – внезапно Флетчу захотелось кофе. – Локальное происшествие. И расследование будет вести местная полиция. Кто-то сказал мне, что она упала на тротуар, едва губернатор вошел в мотель. То ли был еще в вестибюле, то ли поднимался на лифте.
