Как выяснилось, на момент убийства девушки Зеленский был в отъезде, и это, по его мнению, гарантировало ему стопроцентное алиби. Поэтому и во время вчерашнего разговора со мной он держался с таким апломбом.
Впрочем, стоило бросить лишь один взгляд на спесивого пана, чтобы понять, что марать свои собственные белы рученьки в таком грязном деле, как убийство, он не захочет. А если он выступал в этом деле в качестве заказчика, то его отсутствие в городе на момент преступления – это свидетельство скорее против него, а не за. Думаю, приблизительно так рассуждали и следователи, которые его допрашивали. Поэтому и взяли подписку.
Но на самого Зеленского посещение прокуратуры произвело впечатление неизгладимое. Как по волшебству бесследно улетучился куда-то весь гонор, голос то и дело подрагивал, он путался в словах и даже забывал при каждой новой фразе задирать к потолку свой польский нос.
Разумеется, я не преминула воспользоваться таким замешательством господина Зеленского, чтобы немного вознаградить себя за вчерашнее фиаско.
Во-первых, я со всей доходчивостью постаралась объяснить ему, что, взяв с него всего лишь подписку о невыезде, следователи проявили просто из ряда вон выходящую мягкость. Во-вторых, учитывая сложность нового дела, я настояла на том, чтобы мой новый аванс был в два раза больше предыдущего. Ну и в-третьих, я постаралась вытянуть из него как можно больше информации относительно этого наследства и всего, что с ним связано.
Совершенно растерявшийся в этой ситуации пан, полностью уверенный, что только чудом избежал кутузки, послушно отвечал на все мои вопросы, кажется, абсолютно позабыв про свои заносчивые интонации и язвительные комментарии.
Когда наша беседа закончилась и он убрался восвояси, я уже имела перед собой довольно ясную картину происшедшего и вполне отчетливо представляла, что мне нужно будет сделать в ближайшее время.
Очевидно, что первым делом нужно было выяснить, что по этому поводу думают официальные органы, то есть позвонить Кире, а также необходимо было посетить этот загадочный «умный дом», о котором я слышала уже столько разных историй. К тому же именно дом и являлся местом преступления, поэтому попасть туда было просто необходимо.
День уже заканчивался, по крайней мере рабочий день, и я подумала было, что сейчас самое время позвонить бравому подполковнику, но потом отказалась от этого решения. К Кире я могу явиться практически в любое время, а вот попасть в дом, боюсь, будет не так-то просто.
Если верить всему, что я слышала об этом уникальном здании, зайти в него, просто взломав замок, – дело немыслимое. С другой стороны, ребята Кири наверняка уже осмотрели дом и имеют достаточно внятное представление о его особенностях. Например, об охранных системах. Ведь убийство произошло в доме, и, значит, они должны были тщательнейшим образом изучить все возможности для проникновения в здание посторонних. Если этот убийца был посторонним.
Ну и, наконец, с третьей стороны, я смогу гораздо более предметно беседовать с товарищем подполковником об этих самых охранных системах, если предварительно сама ознакомлюсь с этим домом. Хотя бы поверхностно.
То, что день заканчивался, в этом случае было мне на руку. В сумерках гораздо легче соблюдать конспирацию. Дом наверняка огорожен, и разгуливая вокруг него среди бела дня, я неминуемо привлекла бы чье-нибудь ненужное мне внимание. А сейчас… спрячусь где-нибудь за кустиком, на цыпочки встану, за заборчик загляну да и отправлюсь восвояси.
Адрес был мне известен, и, не тратя понапрасну драгоценного времени, я поехала на улицу Речную.
Коттеджный поселок на Речной был одним из наиболее престижных жилых массивов нашего города. Точнее, загорода. Здесь совершенно не чувствовалась та экономия места, которая иногда просто режет глаз в поселках такого типа, когда в стремлении извлечь максимум дохода от продажи земли ее нарезают на малюсенькие участки, и кажется, что возведенные на них коттеджи превышают площадью сами участки.
Здесь все было наоборот. Дома располагались очень свободно, вокруг было очень много разросшихся старых деревьев, и казалось, что это не населенный пункт, а несколько домиков, стоящих посреди леса.
Такой ландшафт был мне только на руку. Оставив машину в сторонке, я нашла нужную мне улицу и, стараясь не привлекать внимания, отправилась к дому номер девять пешком.
Во время этого небольшого путешествия я могла убедиться, что впечатление лесной глуши – весьма поверхностное и обманчивое. При ближайшем рассмотрении стало совершенно очевидно, что жители этого благословенного места пользуются всеми самыми последними достижениями цивилизации.
Практически на каждом доме висела «тарелка», на многих оградах были заметны видеокамеры и разные подозрительные провода, ясно говорящие о том, что жители поселка заботятся о своей безопасности.
«Умный дом» в этом плане ничуть не уступал домам соседним. Какой же наивной я была, думая, что смогу заглянуть за этот забор, встав на цыпочки!
Непрошибаемая кирпичная стена, высотой как минимум два с половиной метра, завершавшаяся торчащими по всему периметру заостренными кольями из арматуры, – вот картина, представшая моему взору. Не то что встав на цыпочки, а даже имея специальное снаряжение, мне не так-то просто было бы заглянуть во двор.
«Как же пролез сюда убийца? – медленно обходя забор и осторожно осматриваясь, думала я. – Даже простое механическое попадание внутрь весьма затруднительно, а ведь основное препятствие не в этом. Если верить восторженным отзывам Ленки, дом должен быть начинен электроникой и, уж конечно, не только на высоту забора надеялись хозяева, оберегая свое добро».
Между тем я дошла до въездных ворот, но и тут не увидела ни малейшей возможности для посторонних проникновений. По высоте ворота лишь немного не достигали уровня забора, а сделаны были из настолько качественного железа, что взять их можно было только штурмом. К тому же для злоумышленников путь через ворота был бы неудобен еще и потому, что площадка перед ними была открытой и просматривалась со всех сторон.
Нет, если уж нашелся такой безумец, который собрался лезть в дом, то, скорее всего, он выбрал путь через забор. Там и тенек, и деревца…
Тут меня осенила весьма удачная мысль. Некоторые деревья росли довольно близко к ограде. Если я не могу заглянуть внутрь, встав на цыпочки, кто мешает мне сделать то же самое, взобравшись на дерево?
Сказано – сделано.
Не прошло и пяти минут, как я оказалась в кроне высоченного ветвистого вяза, с которого обзор внутренней площадки перед домом был просто идеальным. Впрочем, обозревать я могла действительно только площадку. С вяза было видно, что позади дома усадьба не заканчивается, а простирается дальше, но тот сектор полностью заслонял собой коттедж.
«Хм, помнится, Ленка говорила, что большую часть земли хозяева вынуждены были отдать под национализацию во времена большевиков. Если то, что осталось, – это меньшая часть, то какова же была усадьба в своем первоначальном объеме? Величиной с какую-нибудь Испанию?»
Впрочем, рассуждать о пустяках было некогда. Я наконец-то нашла подходящий плацдарм для обзора и сейчас необходимо было извлечь с помощью этого обзора максимум информации.
Для начала я обратила свое внимание на сам дом и постаралась запомнить его расположение и архитектурные особенности. Это оказалось не так-то просто.
Мансарды и мезонины перемежались мансардочками и мезонинчиками, маленькие, почти игрушечные балкончики – просторными террасами, и от всего этого нагромождения архитектурных элементов поначалу так рябило в глазах, что не было ни малейшей возможности запомнить архитектуру дома.
Но постепенно, внимательно и прилежно вглядываясь, я начала улавливать логику этой причудливой постройки и даже обнаружила, что во всем этом есть некий стиль. Правда, стиль довольно своеобразный, но… кто платит деньги, тот и заказывает музыку.
«Люди богатые, но недалекие», – как-то само собой сложилось в голове.
Очевидно, архитектор сделал все возможное, чтобы придать запросам своих нанимателей более-менее приличный вид, но все равно немногого добился. Стараясь запомнить расположение всех этих пристроек и надстроек, я вдруг вспомнила гоголевскую Коробочку со всеми ее мешочками, сумочками и баночками, в которых хранились разные ценные вещи типа распоротых панталон.
Вот и здесь… коробочки, коробочки. К одним коробочкам побольше прилеплены другие – поменьше и каждая коробочка имеет свою отдельную крышу, так что с высоты птичьего полета дом, наверное, напоминает выводок опят на пеньке.
Кстати, о крышах. Думаю, если и есть в этом здании такая щель, через которую сторонний человек может проникнуть внутрь, то эта щель должна располагаться именно на крыше.
