Кстати, о крышах. Думаю, если и есть в этом здании такая щель, через которую сторонний человек может проникнуть внутрь, то эта щель должна располагаться именно на крыше.
Действительно, если предположить, что убийца – это не бесплотный дух, а обычный человек, то проходить сквозь стены он, скорее всего, не умеет. Двери и окна наверняка подключены к сигнализации. А вот крыша…
Мне были известны основные схемы расположения сигнализации в частных домах и было известно также, что слуховые окна и чердачные проходы в этих схемах учитываются далеко не всегда. Впрочем, не будет ничего удивительного, если окажется, что в таком навороченном строении существуют и другие системы контроля, кроме обычной сигнализации, но не будем забегать вперед.
Внимательно осматривая крышу, я все больше убеждалась, что она – довольно удобный плацдарм для передвижений. В связи с многочисленностью пристроек крыша представляла собой дробленую поверхность, каждая грань которой была довольно покатой и сводила к минимуму возможность неожиданно свалиться вниз. То там, то сям виднелись небольшие окошки, некоторые из которых явно играли только декоративную роль. Если предположить, что хотя бы к нескольким из таких окошек сигнализация не подведена…
Впрочем, пока я, сидя на дереве, предавалась размышлениям и сомнениям, в глубинах моего подсознания план уже созрел. Поскольку старой хозяйки «умного дома» уже нет в живых, а новый хозяин в права наследства еще не вступил, дом наверняка стоит пустой. Поэтому, если тщательно продумать пути отхода, точнее, быстрого отхода, то не будет ничего страшного, если в каком-нибудь из чердачных окон сигнализация окажется в наличии. Когда еще там все переполошатся… А я между тем…
Впрочем, это пессимистический вариант. Но ведь существует еще оптимистический. Я проберусь на крышу, внимательно изучу ее вдоль и поперек и, вполне возможно, обнаружу безопасную лазейку.
Но тут я поняла, что пробраться на крышу – дело не такое уж легкое, как кажется. Несмотря на, так сказать, многоступенчатость этой самой крыши, самая низкая ее «ступенька» находилась на высоте не менее четырех метров над землей, и, чтобы забраться на нее, необходимо было преодолеть четыре метра совершенно вертикальной, гладкой, как лысина, поверхности.
Но самым неприятным было даже не это. Чтобы попасть на крышу со стены, а следовательно, с площадки возле дома, на эту площадку еще нужно было попасть. А вот тут-то и была загвоздка. Взобравшись на дерево, я могла видеть внутреннюю часть забора и на этой части обнаружила очень неприятный для себя сюрприз.
Еще когда я подходила к дому, то отметила про себя отсутствие на ограждении видеокамер. С дерева я могла заметить, что их нет и на доме. Это немного удивило меня. Коттедж был огромным и даже внешне выглядел так, что не оставалось никакого сомнения, что это – богатый дом богатых людей. Но почему же они не позаботились о том, чтобы установить видеонаблюдение?
Но возникнув, эта мысль почти сразу покинула меня, поскольку в тот момент внимание было занято другим. Теперь же, увидев внутреннюю часть забора, я снова вспомнила о ней.
По всему верхнему периметру ограды шел сплошной ряд острых железных кольев высотой приблизительно полметра. Перелезть через забор, не задев эти колья, было практически невозможно. Кирпичная же часть забора представляла собой большие квадратные столбы, соединенные более тонкими пролетами в один кирпич. И то, что я увидела на этих столбах, сразу поставило под сомнение всю мою затею.
От каждого из железных прутьев, расположенных над серединой каждого из столбов, шел изолированный провод, который соединялся с укрепленным на столбе датчиком. Принцип действия системы был мне непонятен, но ее предназначение не вызывало сомнений. Очевидно, что датчики фиксировали каждое прикосновение к прутьям верхней решетки и передавали сигналы на некий пункт наблюдения. Этот пункт мог находиться в доме или вне его. Или датчики могли быть соединены с общей системой сигнализации…
Короче, вариантов было множество и главное заключалось не в том, каким образом работает система, а в том, что наличие этой системы делает абсолютно невозможным незаметное проникновение в дом через ограду. Датчики могли реагировать на что угодно. На тепловое воздействие, на механическое, на влажность, на давление… А возможно, и на все сразу.
«Черт бы вас побрал всех с вашими умными домами, – скрючившись на дереве, со злостью думала я. – Окопались здесь… как будто к осаде готовились. И как ведь спрятали, сволочи, эти свои проволоки, – с улицы и не догадаться».
Досада моя была велика, но общее положение вещей я для себя уже уяснила и дальнейшее пребывание на дереве не имело смысла. Еще раз бросив взгляд на коттедж, на забор и на расположенные за этим забором деревья, я спустилась вниз и поехала домой.
В этот день я планировала еще побеседовать с Кирей, но когда я вернулась, был уже поздний вечер да и настроение у меня было не самым лучшим, так что беседу я решила отложить на завтра.
Размышляя над увиденным и тщетно пытаясь придумать способ проникновения в дом, я никак не могла отделаться от одной навязчивой мысли. Все известные мне на данный момент факты – и устройство охранной системы на заборе, и неприступность самого коттеджа, и расположение его, напоминающее бесконечный лабиринт, – все говорило о том, что убийца был хорошо знаком со всеми особенностями «умного дома».
Действительно, ведь если верить Ленке, даже замок не был взломан. А ведь убийца не только должен был попасть внутрь дома. Ему еще предстояло среди лабиринта комнат отыскать спальню, и не какую-нибудь, а именно ту, в которой спит девушка. И сделать все это нужно было быстро, бесшумно и не попадая в поле зрения камер.
Впрочем… Ведь та же Ленка, помнится, говорила, что львиная доля электроники располагается на кухне, а не в спальнях и гостиных. Но ведь и это нужно было знать тому, кто решил проникнуть в дом.
Нет, как ни крути, а все указывает на то, что убийца – кто-то из своих.
Зеленский не шел у меня из головы. Правда, из наших с ним разговоров я вынесла впечатление, что сам он ни разу не бывал в доме. Но разве это такая уж проблема? Ведь собственноручно он, скорее всего, и не убивал. Кстати, не помешает проверить, насколько факт его отсутствия в городе соответствует действительности.
Если Зеленский знал, что он является потенциальным наследником некоторого состояния, и знал это давно, что могло помешать ему загодя позаботиться о некоторых деталях? Ведь не всегда же жили в этом доме одинокие старики с геном неизлечимой болезни. Те люди, которые сделали этот дом, точнее, его кухню «умной», – ведь это была целая семья, наверняка они имели прислугу, к ним приезжали знакомые…
Конечно, прислуга в таком богатом доме навряд ли влачила нищенское существование, но кто же откажется от дополнительного дохода? Особенно если мотивировать это какими-нибудь благородными целями. Тут главное, хорошую фантазию иметь да силу убеждения. Да и шантаж, например… тоже неплохой способ получения сведений.
Впрочем, кажется, я и сама уже чересчур расфантазировалась. Пока все это только догадки, мне катастрофически не хватает информации, а чтобы восполнить этот пробел, необходимо поговорить с Кирей, а главное – пробраться в дом.
С этой мыслью я и заснула.
На следующее утро, проснувшись в хорошем настроении, я первым делом позвонила своему подполковнику.
– Владимир Сергеевич? Очень рада вас слышать. Татьяна Александровна беспокоит.
– Привет, Танюш. – Голос Кири звучал удивленно. – Какими судьбами?
– Да так, решила проведать старого знакомого… А что, я не вовремя?
– Да нет… нет, не то чтобы не вовремя, а… просто, насколько я тебя знаю, ты никогда просто так не звонишь, а сейчас вроде бы ничего из ряда вон выходящего не случилось… Никаких громких убийств, похищений или ограблений. Так вот я и удивляюсь, с чего бы это вдруг ты решила меня «проведать»… может, у тебя самой что случилось? Проблемы какие-нибудь?
– Не дождешься. А звоню я действительно по делу. И именно насчет убийства.
– Серьезно? Неужели ты снова всех опередила и вышла на какое-нибудь происшествие, которое еще не известно официальным органам?
– Почему же… по моим сведениям, официальные органы в курсе дела. Девушка в коттедже на Речной. Неужели вам, товарищ начальник, еще не доложили?
– Ах это… Но ведь это… Погоди-ка, а почему этот случай тебя заинтересовал? Неужели кто-то заказал расследование? Ведь у жертвы, если мне не изменяет память, родственников не осталось?
– Память тебя не подводит. Но ведь не всегда расследование заказывают родственники. Разные бывают варианты…
