— Куда едем? — спросила Ирина, забираясь на заднее сиденье джипа.
— Разве вас не предупредили?.. На конкурс макетов памятнику Сергею Квадрату! — отъезжая от гостиницы, усмехнулся в усы местный водитель. — Добро пожаловать в лучший ресторан города, господа москвичи!
Через десять минут съёмочная группа выгрузилась на снег у двухэтажного деревянного дома с позолоченной вывеской «Ресторанъ Риголетто». Странная тишина накрыла Тихорецк, казалось, даже птицы перестали щебетать. Водитель, покосившись на москвичей, перекрестился и быстро вбежал в ресторан, возле которого плотным полукружьем стояли разнокалиберные иномарки.
— У меня какой-то гул в ушах… Можете не верить, но похоже, где-то неподалёку дислоцируется нечистая сила, — задумчиво обронил координатор и тревожно огляделся.
— Пить надо меньше, — вздохнула Ирина и первой зашла в ресторан.
Съёмочная группа, лениво переругиваясь, потянулась следом.
— Раздевайтесь и подключайте аппаратуру, у нас тут тепло! — встретил их у самого порога долговязый, как журавль, метрдотель в малиновом пиджаке.
В длинном холле ресторана, кроме съёмочной группы у макетов толпилось не меньше полусотни человек. Первый макет, на который обратила внимание Ирина, был сентиментален до озорства: маленький Серёжа Квадрат в коротких штанах на лямках стоит на табуретке и поёт. Второй макет был намного лаконичнее: из земного шара торчала рука с гитарой. Третий макет представлял собой черепаху о двух головах, с торчащим из панциря скрипичным ключом. Видимо, скульптор в душе был имажинистом и любил метафоры, растерянно предположила Ирина. Два следующих макета были похожи, как близнецы — портретное сходство с певцом было просто фотографическим. Все остальные макеты — гитара в форме пистолета, гитара в форме простреленного сердца, гитара в форме поникшего мужчины, гитара с порванными струнами, по сравнению с самым первым макетом однозначно проигрывали.
— Ну, ничего себе полёт фантазии, а? — устало проворчал оператор, заканчивая съёмку. — Ир, а какой памятник тебе больше всего понравился?..
— Черепаха, вроде бы, ничего, — немного покривила душой Ирина.
— Ну, значит, будешь брать интервью у представителей общественности на фоне своей любимой черепахи! — кивнул Борис. — Тимоха, направь-ка камеру на черепаху. Первой выступит Пелагея, слышишь, Ир?..
— Мне-то что? — рассердилась Ирина. — Ну-ка, давайте её сюда, Пелагею вашу!
— Сергей Квадрат хорошо окончил школу и мог бы стать математиком, но стал петь в ресторанах Тихорецка, а потом и всей страны! — звонко прощебетала Пелагея, выпятив грудь перед камерой. — На мой скромный взгляд, его памятник только украсит наш город! — Пелагея потупилась и сделала шаг назад. — Всё, мальчики…
— Это была Пелагея — самая отважная официантка в Тихорецке! — сообщила в камеру Ирина и повернулась к метрдотелю.
— У нас Серёга часто выступал, я — за памятник, и не скрываю этого! — метрдотель одёрнул малиновый пиджак и плотоядно прищурился. — Квадрат был далеко не куском дерьма, я вам скажу… Из тех, с кем он школу окончил, один Серый выплыл! Правда, ненадолго. Так вот я, чтоб вы знали, за памятник вот этой головой.
— Квадрат был человеком, воспевающим преступления! — перекрестил камеру, прежде чем начать говорить, дряхлый батюшка в рясе и потряс сучковатой палкой. — Прихожане Знаменского храма категорически против памятника воровскому менестрелю. Лучше жертвуйте лишние деньги бедным и сирым!
— Полная брехня, батюшка, не мракобесьте!.. — раздалось несколько громких голосов. — Не все в Тихорецке ходят в ваш храм, а песни Серёги слушают все.
— Этот человек был настоящим куском дерьма-а-а!.. — истерично выкрикнула женщина в оригинальном платье из куска кумачовой скатерти. — Слышите меня?! Не надо никакого памятника!.. Не смешите народ! Народ уже умер от смеха!
Метрдотель быстро прошёл в угол ресторана, где размахивая руками, стояла скандалистка.
— Руки убери!.. Убери руки!.. Прочь от меня! — взвизгнула женщина, отмахиваясь сумкой.
— Ира, мэр города Николай Куприянович Антипов, — координатор представил Ирине коренастого рябого мужчину в мешковатом костюме.
— Николай Куприянович, скажите, вот вы, как градоначальник, на чьей стороне? — спросила Ирина.
— В своём доме был убит известный и всеми любимый певец Сергей Квадрат. Он защищал жену и ребёнка, но сам погиб от ножа преступника, — мэр тяжело вздохнул. — Поэтому я…
— А сколько ещё бандитов убили? — заикаясь, подал голос батюшка из угла, в котором стоял. — Так что теперь и им тоже памятники поставим в центре города? Достаточно им памятника на погосте! Хоть до неба стелу каждому соорудите, а по мне так лучше простой неструганный крестик!..
— Я за памятник, — закончил мэр и, стараясь не глядеть на батюшку, попрощался. Его бритый затылок мелькнул у выхода и растворился в темноте.
— Угораздило ж с такой рожей родиться?.. — бросил ему вслед мужчина в костюме из мешковины. — Хорош у нас мэр, нечего сказать, а я вот представляю авангард безработных нашего старинного русского города. С тех пор как закрылся химзавод, мы, местные люмпены и примкнувшие к ним маргиналы, собираем бутылки! Ну, кому, скажите, на хрен сдался этот памятник?! Голубям?.. Лучше помогите людям, хоть чем, а? Вот, допустим, мне нужны ботинки, а двум моим друзьям — штаны. Им зад прикрыть нечем к вашему сведенью…
Присутствующие загудели и оттёрли безработного от камеры.
— Здравствуйте, господа, меня зовут Магдалина! — у камеры неожиданно проклюнулась женщина, которая могла бы свободно выиграть конкурс на самую сексуальную походку Нечернозёмья. — Мы, городские женщины пустякового поведения за памятник Сергею Квадрату и руками, и ногами, и остальными частями тела! Не подумайте чего, Серёга был верным мужем, но… — Магдалина состроила рожу батюшке. — Но и певец он был отличный! А памятник украсит площадь Мира, а то её всю так и так загадили голуби.
Раздались жидкие аплодисменты из угла, где стояли бритые молчаливые джентльмены местного розлива.
— Если взлететь над Тихорецком и увидеть все замки, окружающие город, можно помыслить, что наш город и район отличаются немалым богатством и хорошей жизнью, но ведь это совсем не так! — опять выступил вперёд из угла дряхлый батюшка в лиловой сутане.
В зале повисла тишина, батюшка приободрился и закончил:
— Представьте на секунду, что все мы сегодня живём последний день, и грядущего нам не видать, как своих лопоухих ушей. Представили?.. Так нужен нам этот памятник или нет, братья и сестры?..
Душную тишину ресторана нарушил чахоточный кашель девушки пустякового поведения. Она достала из сумочки сигарету, и направилась к выходу той самой сексуальной походкой, за которую ей могли бы вручить корону на каком-нибудь соответствующем конкурсе Нечерноземья при хорошем раскладе её жизненных карт.
— Тимофей, ты всё успел снять?.. Отлично, — координатор сделал отмашку оператору. — Всем спасибо за дискуссию!
— Прошу завтра на виллу вдовы Сергея Аристарховича в деревню Поддергайкино, — на самом выходе из ресторана к съёмочной бригаде подкатился солидный тип в костюме-тройке. — Вы уже уезжаете?..
— Да, сейчас мы едем в отель, — кивнул Борис, пожимая руку метрдотелю. — А завтра, если вы пришлёте за нами машину, мы с удовольствием съездим на виллу вдовы.
Внедорожник принимающей стороны за считанные минуты домчал их до гостиницы. Снег блестел под звёздами, как сахарная пудра на холодном куличе. В городе стояла утопическая для такой морозной ночи тишина.
Дело — дрянь
Ирина в ужасе открыла глаза и обнаружила себя лежащей на ледяном полу, рядом валялось одеяло. Ей только что приснилось, что её нос примёрз к пододеяльнику.
— Ир, ты скоро? — через несколько минут в дверь поскрёбся Борис. — Ждём тебя в столовой.
— Сейчас выйду! — чихнула Ирина. — Только умоюсь…
— Ты такая синяя, оригинально! — проворчал оператор, когда Ирина появилась в столовой. — Борьке-то хорошо, его Пелагея грела, да Борь?.. А мне, между прочим, этот чёртов Тихорецк разонравился ещё вчера.
— Тихорецк вполне себе хороший город, просто в гостинице плохо топят! — хмыкнула Ирина, наливая себе чай из самовара прямо в варежках.
Через четверть часа, одевшись, они вышли на улицу. Морозило так, что глаза и ресницы моментально покрылись инеем.
— А где вчерашний внедорожник? — оглянулась по сторонам Ирина. — Может быть, мы слишком рано вышли?..
— Да, ладно, поедем на своём, — Борис быстро юркнул в подъехавший служебный микроавтобус. — Кто-нибудь знает, в какой стороне это Поддергайкино?..
На дороге было по-утреннему безлюдно, и микроавтобус, тихо поскрипывая, проехал мимо последнего деревянного домика, засыпанного по самые окна снегом, и выехал на пустую трассу. Впереди виднелась лишь бурая махина неработающего химзавода.
