красными флажками; красными флажками являлись произносимые им с непререкаемой уверенностью цитаты из кодексов и законов.
— … тогда она сказала, что Геннадий Максимович оставил завещание на свое имущество, поэтому будет оформляться наследование по завещанию — и в связи с этим сказала, что не будет принимать заявление от Романа Геннадьевича как наследника по закону.
— А на чье имя завещание?
— Это нотариус Мутнова отказалась сообщать.
Станислав задумчиво посмотрел в окно. Нотариус мало того что действовала незаконно — но она делала это еще и нагло.
Петр тем временем продолжал:
— По возвращении в офис я подготовил жалобу на действие нотариуса в Московскую городскую нотариальную палату. Вот она — разрешите представить ее Вам.
С этими словами он выложил перед Белогоровым очень аккуратный документ на двух страницах. Станислава ничуть не удивляла и исполнительность Петра, ни аккуратность его работы.
Станислав задумчиво смотрел в окно.
— Давай попробуем ещё раз поговорить с нотариусом — завтра съездим к ней. В четырнадцать часов у тебя нет дел?
— Нет. Планировал работать с документами в офисе, — доложил Петр.
— Вот и замечательно, — одобрительно отметил Станислав. — В четырнадцать часов выезжаем отсюда в нотариальную контору.
Петр кивнул, встал и четким шагом вышел из кабинета.
На следующий день Белогоров в 13:35 приехал в офис, посмотрел подготовку документов, спросил у двух юристов, как идут порученные им дела, узнал организационные новости у Алины и после этого позвал Петра Игоревича и с ним поехал в нотариальную контору. Он всегда водил машину сам, принципиально, хотя не то что мог по финансовому положению, но и даже должен был по статусу пользоваться помощью водителя. Но он очень любил сам водить машину.
Нотариальная контора находилась в десяти кварталах от офиса его коллегии адвокатов. Время шло серединное, утренний час пик прошел, вечерний ещё не начался, и хотя машин на московских дорогах разъезжало немало, трафик все же шел нормально. За двенадцать минут они доехали до нотариальной конторы.
— Вы записаны на прием? — этот высокомерный вопрос молоденькой, уже излишне самоуверенной, но не слишком умной секретарши оказался первым, что они услышали по входе в помещение конторы.
Петр хотел что-то сказать, но Станислав опередил своего молодого коллегу и весомо — весьма весомо — сказал, посмотрев предварительно на табличку с именем предсидящей барышни:
— Майя Викторовна, я адвокат Станислав Владимирович Белогоров, а это, — сказал он, показывая на Петра, — мой коллега, адвокат Петр Игоревич Михайлов.
Тут Станислав, а следом за ним и Петр открыли и показали ей свои красные адвокатские удостоверения.
— И мы должны побеседовать с Тамарой Андреевной.
И больше он ничего не сказал. Однако сказанное он произнес столь внушительно, что у барышни даже не возникло желания перечить ему; более того, она тут же взяла трубку и автоматически механическим голосом проговорила:
— Тамара Андреевна, к Вам пришли два адвоката, один из них — адвокат Белогоров.
Трубка что-то ответила, после чего барышня положила ее и сказала, стараясь выглядеть приветливой:
— Проходите, пожалуйста, в приемную. Тамара Андреевна сейчас закончит удостоверение сделки и примет вас.
Станислав и Петр прошли в приемную и расположились там в креслах. Барышня, прошедшая за ними, спросила:
— Может быть, чаю или кофе?
— Нет, спасибо, не надо, — ответил ей с приятной улыбкой Станислав.
— Нет, спасибо, — по-военному сухо и четко проговорил Петр.
Через несколько минут дверь кабинета нотариуса открылась, и оттуда вышло несколько людей. Последней вышла дама, в которой Петр тут же узнал помощника нотариуса, ведущую среди прочего и наследственные дела, которая вчера пыталась не дать ему пройти к нотариусу — но поскольку Петр Игоревич как военный стратег поставил себе цель попасть на прием к нотариусу и добился осуществления этой цели, данная встреча уже не была неприятным воспоминанием для него.
— Проходите, — коротко сказала помощник нотариуса и освободила путь в кабинет.
Станислав, входя в кабинет, с интересом думал, как может выглядеть эта чересчур уверенная в себе нотариус. Оказалось, что это дама примерно лет тридцати пяти — сорока, с высокой прической, с уверенным высокомерно-строгим взглядом. Выглядела она ухоженно и стильно, что реально придавало ей величавости. Деловой костюм пастельного цвета, явно очень хорошо сшитый, смотрелся строго, но тем не менее подчеркивал ее эффектно-красивую грудь.
На несколько секунд Белогоров даже залюбовался этой представительной дамой.
Нотариус, не вставая из-за стола и не говоря ни слова, легким движением руки показала на два стула за столиком перед ее рабочим столом, приглашая гостей занять их. Станислава не пришлось приглашать два раза, он уверенно отодвинул стул и сел за стол; стул чуть скрипнул под его весом. Петр расположился напротив него; выглядел он нахмуренно.
— Здравствуйте, Тамара Андреевна. Наверное, Вы знаете, кто я, — с мягкой улыбкой сказал Станислав, памятуя, что после сообщения своей секретарши нотариус без возражений распорядилась пропустить их к ней, и передавая ей две визитные карточки. — Я адвокат Станислав Владимирович Белогоров, а это мой коллега адвокат Петр Игоревич Михайлов.
Конечно, нотариус знала, кто он: четыре месяца назад именно Белогоров смог в Верховном Суде России добиться отмены судебных актов по одному гражданскому делу, которые в случае их утверждения создали бы очень нужный — но весьма неоднозначный — прецедент для нотариата.
Но Белогоров — к сожалению для нотариата — не дал возникнуть этому прецеденту.
Нотариус слегка кивнула. Ни единым проявлением эмоций она не поколебала ореола своей величавой недосягаемости.
— Тамара Андреевна, мы с коллегой является представителями Романа Геннадьевича Комина, сына и наследника недавно умершего Геннадия Максимовича Комина.
Видно было, что нотариус, при всей ее величавости, заметно напряжена: тема беседы явно оказалась ей неприятна. Ощущалось, что будь у нее возможность, она незамедлительно выставила бы обоих посетителей — как днём ранее сумела выставить младшего из них. Но адвоката Белогорова она явно не решалась выставить.
— Да, наследственное дело к имуществу Геннадия Максимовича Комина открыто мной, — это была первая полная фраза, произнесенная ею.
— Вот наши доверенности.
Станислав собрался, памятуя пересказ Петром Игоревичем вчерашнего посещения им этой нотариальной конторы, добавить, что доверенности оформлены в полном соответствии с требованиями закона — но решил не говорить этого — чтобы их соответствие закону презюмировалось как само собой разумеющееся.
— Роман Геннадьевич, как нам известно, является единственным наследником Геннадия Максимовича по закону — родители наследодателя умерли, брак был расторгнут, новый брак он не заключал. Поэтому примите, пожалуйста, заявление от имени Романа Геннадьевича о том, что он принимает наследство по всем основаниям.
Белогоров выложил перед нотариальной дамой текст заявления, ещё вчера оформленного Петром Игоревичем и подписанного им.
— Поскольку вчера
