Последнее, что запомнил Пендергаст перед тем, как потерять сознание, — отчаянно дергающаяся фигурка, которую лев тащит в высокую траву.
Окружающий мир оживал. Через соломенную крышу рондевааля слышался приближающийся рокот вертолета.
Пендергаст с криком сел и увидел окружного комиссара Уокинга — тот вскочил из кресла в дальнем конце комнаты.
— Вам нельзя волноваться, — сказал комиссар. — Вертолет уже здесь, все, что нужно, будет сделано…
Пендергаст силился подняться.
— Где моя жена? Что с ней?
— Будьте молодцом и…
Пендергаст вывалился из койки и с трудом встал, дрожа от еле сдерживаемого возбуждения.
— Где моя жена, сукин сын!
— Мы ничего не могли сделать. Лев ее утащил. Один из вас находился без сознания, а другой истекал кровью.
Пендергаст, шатаясь, двинулся к дверям, выхватил винтовку со стойки и переломил стволы; один патрон был на месте.
— Что вы делаете?!
Пендергаст щелкнул затвором и направил ствол на комиссара.
— С дороги!
Уокинг шарахнулся в сторону, и Пендергаст вывалился из хижины. Солнце уже садилось. Прошло двенадцать часов!
Комиссар бежал вслед за раненым и размахивал руками:
— Помогите! Помогите! Он спятил!
Вломившись в заросли, Пендергаст рыскал в густых травах, пока не отыскал след. Не обращая внимания на крики в лагере, не чувствуя боли, он ринулся вперед. Пять минут, десять, пятнадцать — и вот уже солончак, влеи, густая трава, заросли акаций. Выдохнув, Пендергаст рванулся в траву. Винтовкой, которую держал в здоровой руке, он раздвигал стебли. Наверху кричали потревоженные птицы. В груди у него жгло огнем, повязка на руке намокла от крови. Пендергаст шел, крича что-то невнятное; из разорванного плеча хлестала кровь. Вдруг он остановился, и крик замер у него на устах. Впереди в траве что-то лежало — маленькое, белое. Пендергаст уставился на предмет. То была оторванная кисть, и на пальце сверкало кольцо со звездчатым сапфиром.
От горя и ненависти Пендергаст издал звериный вопль, прыгнул вперед и вырвался из зарослей на открытую площадку, где спокойно глодал свою добычу лев с пламенеющей гривой. Пендергасту сразу открылся весь ужас: кости с остатками плоти, панама Хелен, клочья хаки… и — совершенно неожиданно — легкий запах ее духов, смешанный с кошачьей вонью.
Только потом он увидел голову. Она лежала отдельно и, словно по жестокой иронии, была совершенно целой. Голубые с фиалковыми крапинками глаза смотрели вдаль.
Пендергаст нетвердо прошагал вперед и встал в десяти ярдах от зверя. Лев поднял огромную голову и провел языком по окровавленным клыкам, невозмутимо глядя на человека. Отчаянно втягивая воздух, Пендергаст вскинул винтовку, подпер ее искалеченной рукой, отыскал взглядом мушку из слоновой кости. И нажал на спуск.
Тяжелая пуля вошла зверю в середину лба и, словно консервную банку, вскрыла череп, который разлетелся кровавыми ошметками. Огромный лев с красной гривой почти не шевельнулся: он опустил голову на свою добычу и так и остался лежать.
В нагретых солнцем кронах акаций кричали тысячи птиц.
Округ Сент-Чарльз, штат Луизиана
«Роллс-ройс» — серый «Фантом» — повернул по изогнутой дорожке, и теперь колеса не только скрипели по гравию, но порой и шуршали по траве.
Следом за «Фантомом» шел серебристый «Мерседес» последней модели. Оба автомобиля остановились перед большим плантаторским домом в неоклассическом стиле, окруженным старыми дубами, с которых свисала бахрома испанского мха. Бронзовая табличка на фасаде сообщала, что поместье Пенумбра выстроено семейством Пендергастов в 1821 году и входит в государственный реестр исторических памятников.
Алоиз Пендергаст вышел из салона «Роллс-ройса» и огляделся. Мягкий свет февральского вечера играл на греческих колоннах, полосами ложился на крыльцо под навесом. Над неухоженными газонами и поросшим сорняками садом плыл легкий туман. Среди кипарисов и мангровых деревьев сонно пели цикады. Бронзовые решетки балконов покрывала густая патина. Белая краска на колоннах потрескалась и отслаивалась. Кругом царил дух запустения.
Из «мерседеса» появился странного вида невысокий коренастый господин в черной визитке с белой гвоздикой в петлице. Походил он на дворецкого какого-нибудь эдвардианского закрытого клуба, но никак не на новоорлеанского юриста. Несмотря на солнечный день, под мышкой он держал аккуратно сложенный зонт. Рука, облаченная в желтую кожаную перчатку, сжимала дипломат крокодиловой кожи. Господин надел на голову котелок и слегка его пришлепнул.
— Мистер Пендергаст, не пройти ли нам… — Он повел рукой в сторону запущенного парка, что виднелся за оградой по правую сторону от дома.
— Конечно, мистер Огилби.
— Благодарю. — Щегольские ботинки юриста мелькали в мокрой зеленой траве. Пендергаст следовал за ним не спеша и без особого желания.
Дойдя до ворот парка, Огилби распахнул их, и спутники вошли внутрь. Проворными шагами юрист двигался по дорожке, некогда усыпанной гравием, а теперь заросшей. За стволом огромной тсуги небольшой участок парка охватывала ржавая металлическая оградка. В высокой траве виднелись покосившиеся надгробия из сланца и мрамора.
Юрист — у него намокли отвороты на брюках — остановился перед памятником, повернулся и взялся обеими руками за дипломат, дожидаясь, пока приблизится клиент. Пендергаст задумчиво прошелся по кладбищу, потирая бледный подбородок, и наконец остановился рядом со своим щеголеватым спутником.
— Ну что ж, — с дежурной улыбкой сказал юрист. — Вот мы и на месте.
Рассеянно кивнув, Пендергаст опустился на колени, раздвинул траву у внушительной могильной плиты и прочитал надпись:
Здесь покоится
Луи де Фронтенак Диоген Пендергаст
2 апреля 1891 — 15 марта 1965 TEMPUS EDAX RERUM. [4]
Огилби, стоя позади Пендергаста, водрузил свой крокодиловый дипломат на надгробие, расстегнул замки и извлек некий документ. Придерживая дипломат, положил листок на него.
— Мистер Пендергаст! — Юрист протянул ему тяжелую ручку с серебряным пером.
Пендергаст подписал бумагу.
Огилби, в свою очередь, изобразил замысловатую подпись, шлепнул печать, проставил число и убрал документ в дипломат. Захлопнул крышку, щелкнул замками.
— Вот и все. Я засвидетельствовал, что вы посетили могилу вашего деда. Мне не придется лишать вас наследства. Во всяком случае — пока, — с коротким смешком заметил он.
Пендергаст поднялся, и юрист протянул ему миниатюрную ладошку.
— Всегда рад, мистер Пендергаст; надеюсь через пять лет снова насладиться вашим обществом.
— Взаимно, — сухо улыбнулся Пендергаст.
— Прекрасно! Я теперь в город. Вы со мной?
— Думаю заглянуть к Морису. Он обидится, если я не засвидетельствую ему свое почтение.
— Именно, именно! Подумать только, один присматривает за Пенумброй — сколько? — уже двенадцать лет! Знаете, мистер Пендергаст, — коротышка наклонился вперед и понизил голос, словно собирался поведать какую-то тайну, — нужно непременно навести здесь порядок. Вы можете выручить за поместье хорошую сумму —
