– Издеваетесь? Нарочно сказали, будто Диму выпустили, чтоб я не звонила вам?
– Вы хотите сказать… его нет? – уточнил Щукин.
– Разумеется, нет! – И Элла захлопнула у него перед носом ворота.
Все тот же фильм с надоевшим сюжетом – двое грабителей в музее. Собственно, Щукин больше смотрел на ребят, нежели на экран. Он проверял по их лицам, видят ли они то, что увидел наконец он. После просмотра нетерпеливо спросил:
– Ну? Что заметили?
– Не знаю, Архип Лукич, что вы там обнаружили… – протянул Гена, возвращая кассету на начало. – Я лично видел то же, что всегда.
По недоуменному выражению Вадика Щукин понял, что и он не увидел некоторых особенностей в записи.
– Хорошо, не буду вас мучить, – сказал. – Посмотрите еще раз и скажите: вам не кажется, что первый из грабителей… женщина?
У ребят сначала непроизвольно расширились глаза, затем они одновременно уставились на экран телевизора.
– По-моему, вы правы, – согласился с начальником Гена.
– Обоснуй, почему ты со мной согласился. Ведь раньше ничего такого не замечал…
– Во-первых, грабители надели комбинезоны, поэтому пол размылся, – начал объяснения Гена. – Мне теперь понятно, зачем нужны были комбинезоны. Грабители знали, что, появившись в коридоре, попадут в объектив кинокамеры! Да, они прекрасно знают музей, как собственную квартиру. Во-вторых, сработал стереотип: ну, не женское это дело – грабить музей. В-третьих… А вы сразу догадались?
– Только вчера, – сознался Щукин. – Я смотрел кассету и все не мог определить, что меня настораживает в преступниках. Мне, как и вам, не приходило в голову, что один из них может быть женщиной. Когда мы сегодня с тобой, Вадик, стояли у музея, я, глядя на Татьяну, почему-то подумал, что грабителем может быть и женщина. Приехав сюда, поставил кассету и получил подтверждение. Смотрите на походку… она грациозная. А руками, посмотрите, как двигает… это женские жесты. А вот второй грабитель – точно мужчина.
– Вы уверены, что это Татьяна? – спросил Гена.
– Не хотелось бы без видимых причин концентрировать ваше внимание именно на Татьяне, но я не исключаю ее участия.
– Погодите! – воскликнул Вадик и ткнул пальцем в экран. – Это баба? Да? А Илья? Он, что же, ни при чем? Тогда кто и за что его завалил? Это имеет отношение к нашему делу, или мы зря копались в убийстве Ильи?
– Илья? – насупился Щукин, потирая ладонями лицо. – М-да, задачка… Нет, ребята, Илья не может выпадать. Все довольно легко увязывается, если Илья участвовал в краже. Но мы ошиблись, не он был в музее. Думайте, как Илья связан с грабителями. Он все равно как-то связан с ними, его убийство не может быть отдельным.
– Так вы подозреваете Татьяну? – не верилось Вадику. – Старшего научного сотрудника?! Ну и дела…
– Одних подозрений мало. На основании того, что она сегодня мило беседовала с Орловым и Лескиным, обвинение ей не предъявишь.
– А Лескин? – спросил Вадик.
– Хм! – хмыкнул Щукин. – Тоже занятная фигура. – Щукин схватил мобильник, лежавший на столе и звонивший, не узнал номер на дисплее, поднес к уху. – Щукин слушает… Вот как? Жалко. – Отключив телефон, сообщил: – Кармен умерла.
– Знаете, Архип Лукич, я бы сейчас всех подряд бросил на нары, а уж потом выяснял, кто есть кто, – сказал Гена. – У нас дело под откос летит, последнюю свидетельницу…
– Не произноси вслух, что с ней могут делать! Мысль имеет свойство материализации! – замахал руками Щукин. – Я верю, что их найдут.
– Как найдут? – пессимистично махнул рукой Гена. – Ладу увезли, Вадим не заметил, кто сидел за рулем. Кого искать? Где?
…В салоне не горел свет, однако от приборов бродили блики, задерживаясь на лице Орлова и на его одежде, отсвечиваясь на стеклах. Лада вжалась в угол авто и не сводила с него глаз, а он, казалось, забыл о ней и только крутил руль да следил за дорогой, будто попал в снежную лавину, из которой с трудом выбирался. Краем глаза Лада заметила, что они выехали на окраину, но не решалась спросить, куда Дима везет ее. Прошло еще минут десять, кончились частные дома, далее простиралась степь – черная степь с зависшим над ней черным куполом неба. Дима свернул с дороги, остановил машину, достал пистолет:
– Здесь нам не помешают.
Сказав, открыл дверцу, закурил. Он был спокоен, ни разу не посмотрел в сторону Лады, которая еще больше вжалась в угол, глядя на маленький пистолет. Пистолет не вязался с ее представлением о Диме, но он держал в руках оружие уверенно, а это не просто опасно – это смертельно опасно. Дмитрий докурил сигарету, отбросил окурок, прикурил следующую. Молчание было изматывающим, чудилось: вот-вот случится взрыв, у кого-то сдадут нервы, и произойдет что-то страшное. Проходили минуты, взрыва не случалось, а напряжение росло. Наконец Дима включил свет в салоне и остановил тяжелый взгляд на Ладе. Она щурилась, оттягивая момент, когда нужно будет посмотреть этому человеку в лицо, посмотреть в его глаза. Но и бесконечно щуриться не могла, а он продолжал молчать, вернее, изучать ее, словно сейчас решал, что с ней делать.
– Вот такие дела, – опустив низко голову, вдруг сказал он. – Догадываешься, зачем ты здесь?
– Что ты хочешь? – едва выговорила Лада, проглотив сухой ком в горле.
– Правильный вопрос, – подхватил он, вперив в нее колючий взгляд. – Чего я хочу, причем очень хочу: ты должна знать.
– Но я не… – у нее дрогнул голос.
– Только не надо слез! – вяло приподнял он свободную от оружия руку и тут же уронил ее на колени. – Я могу тебя уничтожить. Здесь же. Сейчас…
Внезапность – могучая сила атакующего, особенно когда противник не предполагает, что на него могут напасть. Не договорив, Дима почувствовал, как чьи-то сильные руки цапнули его за рубашку, выволокли из машины и швырнули на землю. Он упал, ничего не сообразив. Когда же поднял голову, увидел ноги в огромных кроссовках и понял, что рядом с ним мужчина, а десятое чувство подсказало: пришел конец. Дмитрий вскочил на ноги, но не успел выпрямиться, как получил удар ногой в живот. Дикая боль скрючила Орлова в три погибели, вместе с болью обрушилась темнота.
Лада не разглядела, кто избивает Диму, в первый момент ее сковал ужас именно от неожиданности. Вторым планом пронеслась мысль: чем грозит нападение в безлюдном месте ночью ей? Чувство самосохранения перекрыло ужас и заставило искать выход… который располагался за спиной. Лада тихонько открыла дверцу автомобиля, спустила ногу на землю и тут, бросив взгляд на пол авто, заметила… вот оно, ее спасение! На полу лежал пистолет, выроненный Димой. Лада быстро подняла его, и тут же ей пришлось спрятать оружие за спину – в салон протянулась рука:
– Выходи.
Лада судорожно вдохнула воздуха и вложила ладонь в протянутую руку. Мужчина помог ей выбраться из машины, после чего вынул из-за пояса пистолет, ухмыльнулся, глядя на Ладу, и… выстрелил в Орлова. Дмитрий дернулся и затих. Собственно, и до выстрела он не подавал признаков жизни. Лада услышала, как тишину прорезал ее крик, вырвавшийся непроизвольно.
– Не ори, – небрежно бросил мужчина, наполовину залез в машину и пошарил в бардачке – видимо, искал деньги или документы.
Лада решилась. Если не сейчас, то никогда. Это просто – снять пистолет с предохранителя… К счастью, ей приходилось это делать, а современные пистолеты устроены одинаково. Теперь надо сжать верхнюю часть и потянуть на себя с небольшим усилием… Щелчок! Щелчок насторожил мужчину, сидевшего в автомобиле. Он на секунду замер, сейчас повернется… Лада выстрелила, почти не целясь. Спина вздрогнула, на светлой футболке показалось темное пятно. Значит, попала. Но молодой человек выпрямился, словно пуля не сидела в нем, потом повернулся… шагнул к Ладе. Она отступила… Он еще шагнул…
– Не подходи! – предупредила она, делая еще шаг назад.
Он не слушал. Он шел к ней. Поднимая руки, протянул их к ней. Лада выстрелила второй раз. Мужчина замер. Секунда. Он шагнул вперед… и упал ничком.
– С утра поедем за Лескиным, – говорил Щукин, меряя шагами кабинет. – Татьяну тоже надо допросить. Гена, пригласи ее к нам. Только мягко, без всего этого…
– Чего – этого? – вяло поинтересовался оперативник.
– Сам знаешь. Когда мы ошибаемся, человеку потом трудно отмыться. Без театральных арестов, понял?
В это время Вадик зевнул. И Щукин, воспитанный и корректный человек, нечаянно взорвался:
– Какого черта ты зеваешь? Сейчас где-то человека убивают, а он тут раззевался!
– Архип Лукич, первый час ночи, ее уже… – не договорил Вадик.
Звонок. Щукин кинулся к телефону.
– Архип Лукич… – всхлипнул женский голос.
– Лада! – закричал он, одновременно парни подскочили со своих мест и ринулись к нему. – Лада, что с вами? Где вы?
– Я… – хлюпала она носом. – За городом. Но… не знаю, где…
– Вы одна?
– Уже одна… то есть они тут лежат… Мне страшно.
