Вот, собственно, и заткнулся господин Шестерев, хотя поначалу имел в загашнике вроде бы и выигрышную карту — возможность напрямую обратиться с жалобой на своеволие Генеральной прокуратуры прямо к президенту. Но вовремя одумался, даже и темы не поднял. Александр Борисович постарался сам сделать ему такой пас, и он «съел» подачу.
А теперь остается ждать возвращения Вячеслава. Так отчего ж пока не расслабиться? Не хочет, ну, ладно, мы — люди не гордые, можем и подождать.
Так сказал себе Турецкий, вздохнул и отправился в краевую прокуратуру продолжать работу над следственными документами, ибо никто другой, кроме него самого, не сумеет выстроить дело так, как того требует настоящий порядок.
Глава восьмая
ПОСЛЕДНИЕ ШТРИХИ
По узкой, извилистой, изрытой глубокими колдобинами и перекрытой каменными осыпями дороге двигалась маленькая колонна. Впереди шел бронетранспортер, ощетинившийся пулеметами и автоматами сидящего на броне десанта. За ним, в некотором отдалении, двигались два милицейских «козлика», микроавтобус с остальными бойцами, и замыкал движение большой, мощный автокран, окрашенный так, будто на него напялили камуфляжную форму.
Вячеслав Иванович Грязнов не смог отказать себе в удовольствии устроиться в бронетранспортере рядом с командиром майором Захарченко.
Эту операцию с привлечением армейских сил Грязнов с Турецким задумали с той целью, чтобы на всякий случай сразу снять возможные вопросы со стороны как милиции, так и ФСБ. Командующий Северо-Кавказским военным округом по просьбе москвичей охотно выделил следователям «боевую единицу» и отделение солдат-разведчиков — для осуществления оперативного прикрытия. Турецкий нарочно говорил о взводе, тогда как им с головой хватило и одного отделения.
Но смысл содеянного был в том, чтобы и у губернатора не возникало ненужных вопросов к следствию. Да, проводится совместно с армией, поскольку не исключена нечаянная встреча с боевиками, которыми была уже обстреляна недавно милицейская группа во главе с оперативником Владимиром Яковлевым, когда пострадал один человек. Легко рассуждать об уголовниках, нападающих на проезжие автомашины, когда сам в глаза их не видишь.
Колонна двигалась довольно долго — дорога скверная, те же каменные осыпи тормозили движение. Но это днем. А как же тогда проезжали здесь ночью те, кто вез трупы для захоронения? Абреки, одно слово, хотя никакого отношения к «благородным горцам» эти бандиты в милицейской форме не имели.
Грязнов поглядывал по сторонам и держал перед собой трубку мобильника.
Остановились на первой развилке дороги. За ней виднелось заросшее по краям кустарником огромное пустое пространство выработанного карьера. Дорога, раздваиваясь, видимо, обходила его справа и слева. А по какой стороне надо было ехать — этого сейчас никто не знал. И Вячеслав Иванович, выбравшись на броню, огляделся еще раз и вызвал Саватеева.
— Перед нами карьер, Коля. И развилка. Куда следовать?
— Сейчас, — ответил Николай и после паузы сказал: — По левой стороне.
— Да, но справа дорога лучше, а слева, по-моему, слишком узкая. Ты уточни у него. У нас же не только «козлики», но и БТР, и автокран.
— Сей момент… Уточняю. — И через минуту: — Пусть по левой пройдут самое узкое место, это примерно двести шагов, и посмотрят. Потому что если ехать по правой стороне, вам и двух дней не хватит, дорога там забирает в горы.
— Ясно, будь на связи, — ответил Грязнов, отключил трубку, чтоб ненароком батарейки не сели, и передал совет Николая майору Захарченко.
С брони спрыгнули на землю несколько разведчиков и шустро двинулись вперед по левой дороге. Вернулись они минут через десять и сказали, что БТР легко пройдет, но вот дальше низкий скальный карниз, и поэтому кран если и пролезет, то с трудом. Надо максимально опустить стрелу.
Команду передали по колонне, и все двинулись дальше.
Через полчаса, пройдя под карнизом и выбравшись снова к очередной развилке, Грязнов вызвал Саватеева.
— Вторая развилка, Коля. Какие будут указания?
— Указания такие. Вам опять двигаться влево, дорога будет похуже, но недолго. Пройдете метров двести, докладывайте.
— Ишь, ты! — помотал головой Грязнов. — Как это он все помнит? А в ловушку мы с его помощью не попадем? Когда ни взад ни вперед, а сверху очередная банда?
— Не должны, Вячеслав Иванович, он тут рисует передо мной схему. Занимательная, должен сказать. Надо было ее сразу вам переслать, было бы легче. Но сейчас уже поздно. Ждем следующего сообщения.
Ровно через двести метров колонна остановилась. Дорога дальше становилась совсем узкой и для тяжелой техники непроходимой.
— Приехали! — с сарказмом заметил майор, вылезая на броню. — Ну, какой нам совет будет дальше? Тут же тупик!
— Прибыли? — спросил Николай. — Очень хорошо. Теперь снова смотрите влево — там должно быть что-то вроде прогала между скал, заросшего кустарником, видите?
— Видим, — подтвердил Грязнов.
— Вот туда и поворачивайте. А кустарник пусть вас не смущает, когда вы пройдете, он после вас сам выпрямится. Это, он говорит, джига — лесная колючка по-ихнему. Поезжайте прямо, а когда достигнете новой развилки, звоните.
Посовещались руководители экспедиции, выслушали вернувшихся разведчиков, которые сказали, что в принципе проем этот проходим, но только на технике, пешком пойдешь — изорвешься до костей. Словом, они загрузились и двинулись дальше.
Дорога между двух почти отвесных скальных стен понемногу сужалась. Широкий корпус бронетранспортера едва не царапал бортами противоположные скальные выступы. И вот наконец дорога словно обрывалась. Впереди показался новый глубокий провал, перед которым была созданная явно искусственным путем широкая площадка. На ней колонна могла и остановиться, и развернуться для следования в обратном направлении.
— Мы прибыли, — сказал в телефонную трубку Грязнов, — дальше никакой дороги вообще не видно.
— Значит, на месте, — подтвердил Саватеев. — Он говорит, что весь дальнейший путь можно проделать только пешком. Это чтобы спуститься на самое дно и найти останки. Выработка эта очень старая, там давно никто не работает. Но вдоль правого карниза, вы увидите, проложена нормальная пешеходная тропа, которая идет как бы по окружности карьера. И чтобы спуститься, вам придется протопать пешком не меньше двух километров. Перспектива, конечно, малоприятная, — съехидничал Саватеев, — но другого пути там просто нет. Глубина приличная, за две сотни метров. Если вам троса хватит, сможете поднять даже обломки микроавтобуса.
— Ни хрена себе! — в сердцах воскликнул Грязнов. — Какого ж лешего мы огород городили?
— Ну, так тела поднимете, чтоб не тащить останки в гору на себе, — успокоил Николай. — А сгоревшая машина — кому нужна?
— Да уж, видно… другого пути нет. Ладно, мы отправляемся, а если из этой пропасти связи не будет, ты подожди, когда снова поднимемся, тогда и завершим разговор.
Грязнов отключил телефон, сунул трубку в карман и махнул рукой остальным:
— Следуйте за мной. А у вашего крана какая длина троса? — спросил он у майора.
— Если на эту глубину? — ответил тот, посмотрев вниз с обрыва. — Думаю, хватит. Фалы, если что, нарастим…
Тропа тянулась как в каком-нибудь приключенческом кино — по кругу, постепенно ниспадая ко дну огромного котлована, созданного здесь людьми. Пришли, пробили сюда дорогу между скал, вырубили, взорвали, выбрали весь известняк и ушли, бросив карьер на произвол судьбы. Ни горных речушек, ни родников рядом с этим местом не было, поэтому вода почти отвесных стен не размывала и растительность на них не приживалась, кроме все тех же колючек, существовавших неизвестно каким образом. Словом, как на Марсе, подумал Вячеслав Иванович, осторожно ступая вслед за шагающими впереди разведчиками, хотя никогда, естественно, на Марсе не был и в глаза его не видел.
Идти было неудобно еще и по той причине, что стопа ноги, как при всяком спуске по круто падающей поверхности, быстро уставала. Майор, шедший следом, подбадривал генерала:
— Ничего, когда обратно пойдем, станет много легче.
— Так ведь наверх же, — морщился Грязнов, боявшийся с детства высоты.
— Ногу будет легче ставить, — объяснил майор, но Вячеслав Иванович так ничего и не понял. Вверх, вниз, все равно неудобно и страшно…
Хождение по двум кругам, опоясывающим карьер, как было сказано, так и уложилось примерно в два с небольшим километра.
На дне ветвилась во все стороны все та же проклятая колючка, ловко цеплявшаяся за штанины. Бойцам даже пришлось прорубать себе проход. Молодец, однако, майор Захарченко, взял с собой все необходимое и даже такую возможность предусмотрел.
