минут пять, не думая ни о чем, даже о своих любимцах, а потом увидел, что у каждой улитки на правой стороне головы взбугрились крошечные выступы, похожие на чашечки. Как эти создания обожают друг друга, как совершенны они вместе! Клейкие бугорки увеличились и соприкоснулись ободками. Улитки прервали поцелуй.
Вик посмотрел на часы. Без пяти десять. Какое странное, тоскливое время суток, подумал он. В доме стояла тишина. Заснула ли Трикси? Он кашлянул, и негромкий, обыденный звук показался громким хрустом гравия под чьими-то шагами.
Улитки звуков не издавали. Гортензия первой выпустила любовную стрелу. Промахнулась. Или это часть игры? Вскоре сделал попытку и Эдгар, тоже промахнулся, отстранился, выстрелил снова и попал в цель: Гортензия, вдохновленная его успехом, еще раз метнула стрелу – вверх, что было гораздо труднее, но после трех неспешных, терпеливых попыток ей это удалось. Затем, будто погрузившись в транс, улитки чуть запрокинули головы, почти полностью втянули рожки и, будь у них веки, сомкнули бы глаза. Улитки замерли. Вик дождался первых признаков того, что чашеобразные бугорки вот-вот отделятся друг от друга, и заходил по гаражу взад-вперед, испытывая непривычное волнение. Так продолжалось с минуту, потом мысли его вернулись к Мелинде, и, чтобы перестать о ней думать, он снова подошел к улиткам.
Без четверти одиннадцать. Может, она у Уилсонов? Что они обсуждают? Интересно, детектив тоже там или уже лег спать после дня тяжелой работы? А вдруг кто-нибудь вспомнит о каменоломне?
Вик наклонился над террариумом, разглядывая улиток через лупу. Они, соединенные только двумя стрелами, пробудут в этом положении еще час, не меньше. В отличие от улиток, у Вика сегодня недоставало терпения, и он ушел во флигель читать.
24
Спустя дней пять Гортензия целые сутки откладывала яйца, а детектив Хейвермал шнырял по городу, проявляя большее усердие, чем Карпентер в расследовании смерти де Лайла, и вдобавок ничуть не скрываясь. Хейвермал нанес визиты Коуэнам, Макферсонам, семье Стивена Хайнса, Петерсонам, старому Карлайлу, бакалейщику Хансену, хозяину скобяной лавки Эду Кларку (в лавке Вика очень уважали, поскольку он тратил там больше других покупателей), бармену «Лорда Честерфилда» Сэму, почтальону Ригли, доставлявшему ван Алленам газеты и журналы, а также Питу Ладзари и Джорджу Андерсону – двум мусорщикам, один из которых вывозил отходы из типографии, а другой – из дома ван Алленов. Вик полагал, что целью Хейвермала было возложить на Вика ответственность за исчезновение Камерона, поэтому он задавал вопросы прямо, без обиняков. В большинстве своем опрашиваемые были крайне осторожны в своих ответах и относились к Хейвермалу с неприязнью, поскольку своим поведением он настраивал всех против себя. Даже мусорщики, простые люди, сразу смекнули, к чему он клонит, и встретили его в штыки.
Пит Ладзари так рассказывал об этом Вику:
– Мне плевать, что там миссис ван Аллен учудила, говорю я ему. Она выпить любит. А ты, говорю, хорошему человеку убийство шьешь. Чё за дела? Я мистера ван Аллена шесть лет знаю, во всем городе такого хорошего человека не найти. А про таких, как ты, я слыхал, говорю я ему. Знаешь, где тебе самое место? В моей мусоровозке, среди отбросов!
Под грузным туловищем Пита Ладзари ног почти не было видно, а сам он запросто зашвыривал полный мусорный бак в кузов мусоровоза, на высоту двенадцати футов.
Когда Хейвермал явился к Меллерам во второй раз, Хорас не пустил его на порог. Стивен Хайнс прочитал ему лекцию об английском принципе права, согласно которому человек считается невиновным до тех пор, пока не докажут его вину, и о том, что в Америке этот принцип забывается из-за таких невежественных и грубых типов, как Хейвермал.
Мелинда сказала Вику, что, по сведениям опрошенных авиакомпаний, Камерон никуда не улетал, хотя, как выяснил Хейвермал, действительно купил два билета – на имя мистера и миссис Энтони Камерон.
– Свой билет он мог вернуть и купить другой, на другое имя, – сказал Вик.
– Нет, не мог, – торжествующе возразила Мелинда. – Для поездки в Мексику нужна карта туриста, которую проверяют перед вылетом из Нью-Йорка. Мне Тони говорил.
Вик улыбнулся:
– Помнишь, Коуэны рассказывали, как пару лет назад летали в Мексику? Эвелин потеряла свидетельство о рождении, у них не было времени его восстанавливать, тогда они назвали работнику мексиканского консульства свои имена, и он выписал карты туриста, не спросив никаких документов. Карты туриста придуманы лишь для того, чтобы заставить каждого въезжающего в Мексику раскошелиться на три доллара. Иначе в Мексику пускали бы всех по обычному паспорту, как и в любую другую страну.
У Мелинды не нашлось, что съязвить. Хейвермал уже неделю шастал по Литтл-Уэсли, Мелинда нервничала и бродила с несчастным видом, не желая признавать поражение. Хейвермал испробовал все возможные средства. По словам Мелинды, он объездил всю округу – так, чтобы минут за тридцать пять успеть доехать до Бэллинджера. Вик не понял, известно ли Хейвермалу о существовании каменоломни, – у детектива была карта местности, но на некоторых картах каменоломня не была отмечена. Вик решил не рисковать и не стал спрашивать об этом Мелинду. С тех пор как Хейвермал приехал в Литтл-Уэсли, дважды лил сильный дождь. На плоских камнях, там, где стояло брошенное оборудование, виднелись пятна ржавчины. Вероятно, трудно определить, какие из пятен – кровь, а какие – ржавчина. Странно, что Хейвермал еще не добрался до каменоломни, думал Вик, но, наверное, так и есть.
Очевидно, как и сказала Мелинда, по большей части детектив разъезжал по дорогам и рыскал по лесам в поисках тела.
Хейвермал еще раз приехал к Вику в типографию, но не предъявил ничего более конкретного, чем какие-то домыслы Дона Уилсона.
– Мистер Уилсон считает, что раскусил вас, и думает, что убийство де Лайла – тоже ваших рук дело. Довольно странно, что в обоих случаях тот, у кого есть очевидный мотив, оказывается последним, с кем видели погибших, – заявил Хейвермал.
– Вы нашли тело Камерона? – Вик с притворным удивлением округлил глаза, хотя ему было лень подтрунивать над детективом.
– Да, тело мы нашли. – Хейвермал многозначительно уставился на Вика, что тому сразу стало ясно: врет.
Вик, как и положено в такой ситуации, с простодушным видом продолжил:
– Где? Почему же вы сразу не сказали?
Хейвермал нагло промолчал и перешел к другим вопросам. Когда речь снова зашла о Доне Уилсоне, Вик с мягкой улыбкой произнес:
– Дону Уилсону следовало бы вести себя поосторожнее. Я ведь могу подать на него в суд за клевету, а судебная тяжба ему не по карману. Кстати, у него очень милая жена, правда?
– И безмозглая, – высказал свое мнение Хейвермал.
– Знаете, – все так же учтиво сказал Вик, – по-моему, вам вряд ли удастся выведать хоть что-то у горожан,
