него сохранилось много фотографий с тех времен.
— А ты не могла бы прислать мне эти фотографии? — попросил ее Отари. — Только Сергею не говори. Я хочу сделать ему сюрприз.
— Нет проблем!
Алла не заметила, как вспыхнули глаза Отари.
На следующий же день она переслала Отари фотографии из африканского архива Терпенева, ничего тому не сказав.
Отари разглядел эти снимки и нашел еще одну фотографию, сделанную в последний день жизни брата. Но на этой фотографии был еще один человек — Сергей Терпенев.
Тогда-то Отари понял, что Терпенев единственный уцелел в роковой день, единственный вышел живым из той засады.
Но он никогда об этом не упоминал…
Этому могло быть только одно объяснение: он сам заманил своих соратников в засаду.
Тогда-то Отари принял решение убить Терпенева… И проще всего было это сделать в ресторане. Он притворился, что хочет подарить ему рог, налил туда вина и заставил Терпенева выпить. Он ничем не рисковал, потому что твердо знал, что Терпенев умрет и рог останется у него.
Кое-какие детали совпадали с рассказом Аллы, поняла Ксения, стало быть, этот тип не врет.
— А ты-то откуда все это узнал? — спросила Ксения. — Тебя там не было…
— Вы же знаете — я такой незаметный, бесцветный… — Гусаков снова криво улыбнулся. — Меня не замечают, при мне ведут такие разговоры, которые не завели бы и в пустой комнате. А я умею слушать и складывать информацию… Эта дура болтала по телефону, думая, что никто ее не слышит… С Отари, с Терпеневым, еще с кем-то…
— Но кто же тогда убил самого Отари? — спросил Гиви, мотая головой, с трудом уразумев, что в смерти Терпенева виноват Отари.
— А ты не понял? — повернулась к нему Ксения. — Он и убил! Гусаков! После смерти Терпенева он, как всегда, незаметно вышел из общего зала, чтобы спрятать рог в потайной комнате, что была в кабинете Отари. Но тот его застал, увидел с рогом в руках, и Гусакову ничего не осталось, как убить Отари…
— Конечно! — выпалил Гусаков. — Слишком многое было поставлено на кон!
— Убить человека из-за рога, пусть даже очень старого…
— Из-за рога? — переспросил Гусаков. — Это не просто рог! Тот, кто выпьет из этого рога, обретет необыкновенную силу и могущество! Он обретет власть над другими людьми!
— Даже так? — Ксения усмехнулась. — Терпенев выпил вино из этого рога — и почти сразу умер! И почему никто из ваших предков не обрел силу и власть? Ведь рог много лет был в вашей семье!
— Верно! — глаза Гусакова сверкнули. — Все дело в том, что рог отравлен, и, выпив из него, нужно тут же принять противоядие. А его никто из моей семьи не мог найти. Но теперь… теперь я поговорил с Бессмертных и узнал секрет противоядия. И вот теперь и рог, и противоядие в моих руках, и меня уже никто не сможет остановить!
С этими словами Гусаков сделал несколько глотков из рога, а потом сорвал крышку с банки с противоядием и глотнул оттуда. Лицо его перекосилось от отвращения, но он преодолел себя и сделал еще один большой глоток.
В это время дверь потайной комнаты распахнулась, и в нее вбежал тот химик, который проводил экскурсию по музею. Он увидел банку в руке Гусакова и вскрикнул:
— Стойте! Не пейте, не пейте это! Это яд!
— Это не яд, а противоядие! — отмахнулся от него Гусаков и сделал еще один глоток.
— Да нет же, это яд! Очень сильный яд! — с ужасом возразил фармацевт. — Практикантка перепутала этикетки на соседних банках и наклеила сюда неверную…
— Что? — Лицо Гусакова позеленело, он с ужасом уставился на злополучную банку, отбросил ее, и тут же его лицо исказила ужасная гримаса, ноги подкосились, он упал на пол и забился в судорогах. Изо рта у него потекла пена.
— «Скорую»! Нужно вызвать «Скорую»! — всполошился Гиви.
— Поздно… — безнадежно промолвил фармацевт. — Этот яд действует почти мгновенно, и никаких лекарств или противоядий от него не существует…
Действительно, Гусаков еще несколько раз дернулся и застыл. Глаза его остекленели.
— Поставлю практикантке неуд… — задумчиво протянул фармацевт. — Больше она не заслужила…
В дверь заглядывали экскурсанты, кое-кто пытался сфотографировать труп Гусакова на телефон.
— Полицию вызывайте! — крикнул экскурсовод охраннику. — И не выпускать никого!
Народ тут же потянулся к выходу. Охранник бросился за экскурсантами, тут кто-то тронул Ксению за руку. Давешний «мушкетер» махнул руками в противоположную сторону. Они выскочили из потайной комнатки и устремились в противоположную сторону. Гиви поспешал за ними.
— Тут есть пожарный выход… — прошептал усатый, — мне с полицией встречаться не с руки.
«Мне тоже», — подумала Ксения.
Пожарный выход они нашли без труда, усатый открыл его каким-то крючочком, который позаимствовал из музея.
— Ловко вы! — восхитилась Ксения.
— Профессия такая! — буркнул он, свернул в сторону и пропал.
— Давай на моей, твоя прямо у входа стоит, вон, менты уже подъезжают! — крикнул Гиви. — Свою потом заберешь!
— Да пускай стоит, мне она больше не понадобится.
— Прямо и не знаю, что с ним делать, — в машине Гиви показал Ксении рог. — Не бросать же там было… С другой стороны, раз он семье Отари не принадлежит по праву, то и отдавать его нельзя.
— Я знаю, куда его отнести! — сказала Ксения. — В институт ядов к Юрию Антоновичу, пускай он изучает, что это за яд такой живучий, что столько лет в роге держится. А пока отвези меня к СПА-комплексу возле Удельной.
Однако оказалось, что в СПА-комплексе Лилии уже нету. Ксению встретил чернокожий молодой человек, который сегодня был одет не в шкуры, а в обычные джинсы и куртку, и отвез ее в большой загородный дом. В холле было здорово тепло, но не так как в бане. Лилия вышла, одетая в длинную восточную рубаху, на лице ее была обычная маска.
Рассказ Ксении она выслушала молча.
— Помню этот случай… — вздохнула она, когда Ксения закончила, — не так Сергей тогда и был виноват, там, знаешь, когда жить захочешь, только о себе думаешь… Вот, значит, где его настигло… Ладно, с этим покончено, я ночью улетаю. Деньги тебе переведут, как договаривались, раз работа выполнена.
— Прощайте! — Ксения поклонилась и вышла.
Чернокожий охранник доставил ее к моргу, где дожидался доктор Василий Петрович с женой Ириной. У Ксении было еще одно незавершенное дело.
Час за часом Тезей шел по Лабиринту, среди враждебной тьмы и странных, призрачных голосов. Час за часом шел он, не зная, приближается к выходу или удаляется от него. Только путеводная нить, нить Ариадны давала ему силы, придавала
