этот ему только что ввел какой-то человек, чтобы заставить его замолчать! Чтобы он мне не успел сказать, кто спрашивал его про винсекурин! Короче, сейчас мы все узнаем…
Когда они, запыхавшись, подошли к старому зданию, перед ним собралась довольно большая группа заинтересованных людей, были тут и несколько журналистов.
Перед этой группой стоял пожилой человек в золоченых очках, он говорил хорошо поставленным голосом опытного институтского преподавателя:
— Итак, мы сумели восстановить в первозданном виде аптеку Костакиса. Это — одна из самых старых аптек нашего города, и собственно с нее началась история Химико-фармацевтического института. Впрочем, пойдемте, друзья, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать…
Он перерезал красную ленточку, которая была натянута перед входом, и все присутствующие втянулись в помещение.
Внутри была большая прохладная комната, пол и стены которой были выложены черно-белым кафелем. Вдоль задней стены, отделенной от посетителей деревянным прилавком, выстроились ряды шкафов и стеллажей, на полках которых стояли старинные фарфоровые банки и стеклянные бутыли с какими-то загадочными веществами.
Справа от входа красовалась резная деревянная скульптура — усатый мужчина в греческом костюме — в узких штанах, широком черном поясе, за который были заткнуты два старинных пистолета, в белой безрукавке, с черной феской на голове.
Ксения невольно вспомнила деревянную скульптуру из кабинета покойного Отари.
Экскурсовод продолжил свою речь:
— Основатель этой аптеки, известный фармацевт Тезей Костакис, принадлежал к старинной греческой семье, которая переехала в Петербург еще при Петре Великом. Он привозил в наш город лечебные снадобья из Падуи и Амстердама, а многие лекарства делал сам, на месте, из местных минералов и лекарственных трав, которые выращивали поблизости, на аптечном огороде, как тогда назывался будущий Петербургский ботанический сад…
Ксения краем уха слушала его, в то же время внимательно разглядывая участников экскурсии. На первый взгляд, среди них не было ни одного знакомого лица. Здесь были две-три невзрачные женщины, на бледных лицах которых можно было различить печать научного работника с большим стажем и со степенью кандидата наук, несколько мужчин такого же заморенного академического типа и парочка студентов, которая попала сюда явно по недоразумению.
Впрочем, один из присутствующих привлек внимание Ксении.
У него были длинные, лихо подкрученные усы (наверняка накладные), маленькая бородка (тоже подозрительная) и длинные ухоженные волосы (не иначе, парик).
В общем, он напоминал мушкетера из старого французского фильма, и Ксения почти не сомневалась, что он ряженый. То есть тот самый тип, который пытался убить Юрия Антоновича.
Экскурсовод тем временем продолжал:
— Вот гравюра, на которой вы можете увидеть основателя аптеки Тезея Костакиса, — он показал висящий в простенке черно-белый портрет солидного господина в строгом камзоле.
Ксении показалось, что на голове господина Костакиса видно какое-то пятно, хотя, возможно, это был просто дефект гравюры.
— А вот редкая фотография, на которой присутствует правнук Тезея Костакиса, купец первой гильдии Филипп Леонидович Костакис, владевший аптекой в конце девятнадцатого века…
На блекло-коричневом снимке такой же представительный лысоватый господин сидел в кресле с резными подлокотниками, рядом с ним стояла полная дама с едва заметными усиками.
Этот господин был одет в темный сюртук и сорочку со стоячим воротничком. У него на лысине было отчетливо видно большое родимое пятно, отдаленно напоминающее формой карту Африки.
Ага, значит, и у Тезея Костакиса было такое же пятно, мысленно отметила Ксения.
— Семья Костакис традиционно занималась не только торговлей лекарствами, но и химическими экспериментами, поисками новых лекарственных форм. Из-за этого в Петербурге ходили слухи, что Костакисы — алхимики и чернокнижники… сами Костакисы эти слухи не пресекали, поскольку считали, что они способствуют популярности их лекарств и снадобий. Простые люди, как известно, падки на всевозможные таинственные снадобья.
Экскурсовод обвел присутствующих взглядом, как бы призывая их в свидетели, и продолжил:
— Кроме слухов о тайных занятиях алхимией, Костакисы были известны тем, что утверждали, будто род их восходит к легендарному греческому герою Тезею, который убил чудовище Минотавра, обитавшее в критском Лабиринте. В доказательство этих слов они показывали всем желающим рог этого Минотавра. Ну, всем понятно, что Минотавр — мифическое существо, да и Тезей не более чем легендарный персонаж…
Ксения и Гиви переглянулись.
«Я же говорил!» — прошептал Гиви одними губами.
— Надо сказать, что после смерти последнего представителя семейства Костакис ученые-химики обследовали вещества и реактивы из их лаборатории, а также записи из семейного научного архива, и некоторые из этих составов поставили их в тупик. До сих пор некоторые из записей не удалось расшифровать, происхождение некоторых веществ не удалось установить… наиболее загадочные из этих веществ, опасные для жизни и здоровья, хранятся в специальной, надежно охраняемой комнате, доступ в которую разрешен только доверенным сотрудникам нашего института по особому распоряжению ученого совета. Но сегодня, в день открытия нашего музея, мы откроем это хранилище и покажем вам тайные сокровища семьи Костакис…
С этими словами экскурсовод направился к небольшой двери в глубине аптеки, украшенной несколькими замочными скважинами. Остановившись возле этой двери, он с важным видом достал из кармана увесистую связку ключей и один за другим открыл все замки, открыл дверь и отступил в сторону:
— Сейчас вы увидите лабораторию, возможно, последнего алхимика Европы…
Участники экскурсии один за другим вошли в лабораторию.
Ксения, которая внимательно следила за «мушкетером», вошла туда одной из последних.
Эта комната больше напоминала не химическую лабораторию, какую представляла себе Ксения, а убежище колдуна из какой-нибудь страшной сказки. Тут в большом количестве стояли странные сосуды, бутыли и банки с подозрительным содержимым, под потолком висели связки трав и какие-то странные предметы, похожие на сушеные лягушачьи шкурки.
— Вы видите, что Костакисы не были учеными в современном понимании этого слова, однако им удалось достичь заметных успехов в своих исследованиях, в частности…
Экскурсовод не успел закончить фразу, потому что в этот самый момент произошло нечто неожиданное.
Один из заморенных научных сотрудников — сутулый тип с большим красным носом, в очках с неправдоподобно толстыми стеклами — с неожиданной прытью и ловкостью метнулся к дальней стене лаборатории, по дороге оттолкнув экскурсовода, схватил с полки плотно закрытую стеклянную банку и с этой банкой в руках выскочил из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Ксения, которая, как уже было сказано, следила за мужчиной мушкетерского вида, потеряла драгоценные секунды и не успела остановить настоящего злоумышленника, так что тот сумел беспрепятственно скрыться со своей добычей.
— Что вы… куда вы… это опасно!!! — заверещал экскурсовод.
Он подбежал к двери, попытался ее открыть, но дверь была заперта.
Тогда он принялся дрожащими руками подбирать ключи.
Ксения оттолкнула
