часть которой занимали аквариумы и террариумы, в которых ползали, прыгали и перемещались небольшие живые создания — ящерицы, змеи, лягушки, пауки и насекомые.
Посреди комнаты перед большим лабораторным столом сидел маленький человечек в круглых очках, с круглой блестящей лысиной и маленькими ручками. Он что-то рассматривал, время от времени издавая восторженные восклицания.
Ксения деликатно кашлянула, чтобы таким образом сообщить о своем присутствии.
Ученый вздрогнул и обернулся.
— Вы меня напугали. А при моей работе нужен полный покой. Кто вы? Что вам от меня нужно?
— Мне нужна консультация по вашей специальности.
— Я вообще не консультирую! — резко выпалил ученый. — Яды — это вам не квантовая физика, это слишком серьезно! Здесь нельзя направо и налево раздавать консультации!
— Но мне назвал ваше имя доктор Нга… то есть, Мга-нуса — фью-чик-мабунго-кари…
Ксения, почти не сбиваясь, произнесла имя шамана и только один раз заглянула в бумажку. В конце полагалось свистнуть, но Ксения решила, что и так сойдет. Тем более что, как у Лилии, у нее все равно не получится.
Лицо Юрия Антоновича озарила улыбка, голос потеплел.
— Ах, так вы от Мгуси! Что же вы мне сразу не сказали?
— Вот я и говорю.
— Где он сейчас? Преподает в Гарварде? Перевелся в Стэнфорд или Принстон?
— Нет, практикует. Работает шаманом у себя на родине, в Центральной Африке.
— Да, он всегда стремился к практической работе. Да, так чем же я могу вам помочь?
— Он сказал, что вы — один из немногих людей, кто знает что-то о яде под названием винсекурин. Вин-се-ку-рин… — на всякий случай повторила Ксения по слогам.
— Зачем вы повторяете? Я и первый раз отлично расслышал. Удивительно, такой интерес к этому почти забытому яду! А ведь когда-то он был широко известен и даже применялся в культе местного божества на Крите… — Тут он спохватился и проговорил: — Подождите, сейчас я все вам расскажу, только сначала я должен кое-что сделать… не беспокойся, моя дорогая, я про тебя не забыл…
Ксения поняла, что последние слова ученого обращены не к ней, а к кому-то, кто находился на лабораторном столе. Она шагнула ближе, но Юрий Антонович резко крикнул:
— Не подходите! Стойте, где стоите! Это ведь одно из самых опасных живых существ на планете!
Ксения застыла на месте, но все же разглядела на столе перед биологом маленькую яркую лягушку, голубую с оранжевыми пятнами и полосками на спине. Юрий Антонович что-то соскребал с ее спинки пластмассовым шпателем. Разумеется, на руках у него были тонкие, но прочные резиновые перчатки.
— Это древесная лягушка из Эквадора. Так называемая лягушка Нисмахера. Яд, который вырабатывается железами на ее спине, в сотни раз сильнее яда королевской кобры. Один миллиграмм этого яда почти мгновенно вызывает мышечные судороги, а затем паралич и остановку дыхания…
Ксения испуганно попятилась.
— Не волнуйтесь, если соблюдать правила безопасности, вам совершенно ничто не грозит. Сейчас я как раз собираю этот яд, и это ей нравится… кстати, познакомьтесь — ее зовут Барбара… ну вот, Барби, детка, все в порядке!
С этими словами он переложил собранную слизь в стеклянную емкость и закрыл крышкой, а саму лягушку осторожно взял двумя пальцами и поместил в просторный террариум.
— Ну вот, я закончил и теперь в вашем распоряжении…
Вдруг он замер, словно к чему-то прислушиваясь, затем расслабился и смущенно проговорил:
— Извините, мне показалось… дело в том, что я жду очень важный телефонный звонок. Так о чем, бишь, мы говорили?
— О винсекурине. Вы сказали, что он применялся в культе какого-то божества на Крите?
— Совершенно верно. Вы, конечно, слышали о Минотавре?
— Да, разумеется. — Ксения вспомнила прочувствованный монолог Гиви. — Вы хотите сказать, что винсекурин как-то с ним связан?
— На самом деле нет. Вы же понимаете — Минотавр это вымышленное, легендарное существо, а винсекурин существовал вполне реально. Его выделяли железы местной лягушки — отдаленной родственницы той, которую вы только что видели.
Так вот, в древности на Крите существовала легенда о Минотавре, существе, живущем в Лабиринте. Этому существу, наполовину человеку, наполовину быку, приносили человеческие жертвы, причем вот как это происходило… в Лабиринт загоняли быка, непременно белого, без единого пятна. Перед этим жрецы смазывали рога быка слизью, собранной со спины священной лягушки. Затем в тот же Лабиринт заводили предназначенных в жертву юношей и девушек и оставляли их наедине с быком на несколько дней.
Большинство за это время погибало — от яда, от рогов быка или просто от ужаса. Если же кому-то удавалось выжить, этого человека считали избранником богов…
— Очень интересная история, — проговорила Ксения, когда ученый сделал паузу, — но мне хотелось бы узнать, где сейчас можно достать этот яд и кто им занимается.
— Вот интересно… — протянул Юрий Антонович. — Еще несколько дней назад я сказал бы вам, что винсекурина больше не существует в природе, поскольку лягушки, которые его производили, вымерли больше двухсот лет назад…
— Вы сказали — несколько дней назад. Значит, теперь ваше мнение изменилось?
— Изменилось, — произнес ученый неуверенно.
— Что же за это время произошло?
Юрий Антонович хотел ответить, но вдруг снова замер, прислушиваясь.
— Звонок! — проговорил он после короткой паузы. — Извините, я должен ответить, это очень важно…
Теперь и Ксения расслышала, что из-за двери в глубине лаборатории доносится телефонный звонок.
— Извините! — повторил ученый и бросился к двери. — Я скоро вернусь, и мы договорим…
— Конечно!
Ксения проводила ученого взглядом и от нечего делать принялась осматривать обитателей лаборатории.
Многие из них, несомненно, были красивы — особенно лягушки самых немыслимых цветов.
Были и ярко окрашенные змеи.
Названий их Ксения не знала — кроме кобры, которая, когда девушка подошла к террариуму, служившему ей домом, поднялась на хвост и раскрыла свой знаменитый капюшон.
Минута шла за минутой, а биолог все не возвращался.
— До чего же долгий разговор! — протянула Ксения, ни к кому не обращаясь.
Между тем обитатели лаборатории тоже начали волноваться.
Лягушки издавали странные звуки, не похожие на обычное кваканье; гремучая змея раздраженно трясла трещоткой на своем хвосте; змеи недовольно шипели.
— Да что же он так долго? — пробормотала Ксения и подошла к двери, за которой скрылся биолог.
— Юрий Антонович, — проговорила она в дверь. — Вы в порядке?
Ей никто не ответил, и она повторила громче:
— Юрий Антонович, отзовитесь!
Ей и на этот раз никто не ответил.
Ксения прижалась ухом к двери, и ей послышались за ней какие-то странные звуки, то ли стон, то ли хрип. Тогда она попыталась открыть дверь — но та была заперта.
Ксения отступила, примерилась и ударила пяткой в дверной замок.
