Раздался хруст, замок вылетел, и дверь открылась.
Ксения вбежала в соседнюю комнату.
Судя по всему, это был кабинет Юрия Антоновича. Здесь помещался массивный письменный стол, по стенам стояли несколько больших шкафов с книгами на разных языках и картонными папками, а также несколько металлических шкафчиков с лабораторной посудой и всевозможными банками и бутылками.
Юрия Антоновича Ксения обнаружила не сразу.
Только оглядев всю комнату, она заметила, что из-за письменного стола торчит подергивающаяся нога в замшевом ботинке.
Ксения обошла стол и увидела хозяина кабинета.
Он лежал на полу, трясясь в частых судорогах. Лицо ученого было землисто-серым, на губах пузырилась розовая пена, глаза закатились под лоб.
Рядом с ним на полу валялся разбитый телефон.
Первым делом Ксения нашла бутылку минеральной воды, открыла ее, опустилась на колени рядом с Юрием Антоновичем, приподняла его голову и попыталась влить в рот немного воды.
Вода потекла по подбородку, но немного попало в рот.
Ученый судорожно глотнул, закашлялся, но глаза его пришли в нормальное состояние, и он попытался что-то сказать. Губы его тряслись, и слова выходили неразборчивыми, нечленораздельными. В то же время он с трудом поднял правую руку и показал Ксении на что-то, находящееся у нее за спиной.
Ксения обернулась и увидела на столе шприц, а рядом с ним — ампулу с каким-то бесцветным веществом.
Наверное, Юрий Антонович попытался сделать себе инъекцию, но не успел, и теперь просил сделать это ее, Ксению.
Не зная, правильно ли поняла его, Ксения решила рискнуть. Она сломала кончик ампулы, наполнила шприц и сделала ученому укол в предплечье.
После этого она достала телефон и торопливо набрала номер экстренной службы.
— Человеку очень плохо, — взволнованно сообщила она диспетчеру, — судороги, на губах розовая пена… похоже на отравление, но я не знаю, каким ядом.
Она не стала уточнять, что вокруг нее десятки ядовитых существ и сотни образцов различных ядов и токсинов, а только назвала адрес и повесила трубку.
Юрий Антонович больше не трясся в судорогах, он дышал ровно, хотя лицо все еще было мертвенно бледным.
Ксения уложила его поудобнее.
Ученый открыл глаза и что-то едва слышно проговорил.
— Что? — переспросила Ксения и наклонилась к самым его губам.
— Спасибо… — прошептал мужчина. — Если бы не вы, меня бы уже не было…
— Что с вами случилось? — спросила Ксения. — Это яд лягушки?
— Нет… — едва слышно пролепетал биолог. — Это яд… это яд тесемчатой бразильской змеи, очень сильный, это тот человек… он вколол мне его…
— Кто? — удивленно переспросила Ксения. — Какой человек? Здесь никого не было!
— Он был здесь! — настойчиво повторил Юрий Антонович.
«Бредит! — подумала Ксения. — Бредит под действием яда!»
— Там… — проговорил ученый и снова, с трудом подняв руку, показал в дальний угол кабинета.
Ксения проследила за его рукой и увидела в стене маленькую неплотно закрытую дверцу.
Она вскочила, подбежала к дверце, открыла ее.
За этой дверцей оказался лифт с ручным приводом, который встречается иногда в старых домах — на таких лифтах прежде поднимали блюда из кухни или дрова для печей и каминов.
Клеть лифта была небольшой, но при желании человек мог бы в нем поместиться. Хотя сейчас там, конечно, никого не было.
Ксения вернулась к Юрию Антоновичу.
Он лежал с закрытыми глазами и не подавал никаких признаков жизни. Ксения все же склонилась над ним и проговорила:
— Вы меня слышите? Кто это был?
Биолог не шелохнулся.
В это время дверь лаборатории распахнулась, в нее вбежала женщина средних лет в криво застегнутом белом халате, за ней поспешали двое медиков в голубой униформе «Скорой помощи».
— Юрий Антонович, дорогой, что с вами? — заверещала женщина, подбежав к ученому. — Я знала, что этим кончится! Он совершенно себя не берег, совершенно! Он работал с такими опасными ядами!
— Женщина, отойдите, вы нам мешаете! — проговорил один из медиков грубым голосом.
Второй добавил:
— Вы говорите, он работал с ядами? С какими конкретно?
— С разными… в основном животного происхождения, но также растительного…
— Если хотите помочь, скажите, с какими конкретно. Нам нужно знать, какое использовать противоядие.
— Это яд бразильской веревочной змеи, — вмешалась в разговор Ксения.
— Что? — Женщина уставилась на Ксению, как будто заговорила табуретка. — Что вы говорите, девушка? Какой веревочной змеи? Такой змеи в природе не существует!
— Юрий Антонович, — возразила ей Ксения, — Юрий Антонович сам мне так сказал, про бразильскую вер… ой, тесемчатую змею! Она очень редкая и очень ядовитая.
— Тесемчатая змея? — переспросил медик. — Бразильская? Первый раз слышу про такой яд! В любом случае у нас нет соответствующего противоядия.
— Вот в этом шприце осталось немного вещества, которое Юрий Антонович попросил ему ввести. От этой инъекции ему, по крайней мере, стало немного лучше.
— Мы это возьмем! — Медик сунул в карман шприц, вместе с напарником уложил биолога на носилки, понес к выходу.
Когда они уже выходили из кабинета, Юрий Антонович вдруг открыл глаза, приподнялся на локте, обвел кабинет взглядом, нашел Ксению и внятно, отчетливо проговорил:
— Открытие сегодня, в пятнадцать… он там непременно будет! Вы должны успеть…
— Где — там? — удивленно переспросила Ксения.
— Да в таблетке же! — ответил ей Юрий Антонович и повалился на носилки, глаза его закрылись.
— В таблетке? — повторила Ксения, провожая носилки взглядом. — Бессмыслица какая-то! Что еще за таблетка?
— Вы вообще где учились? — возмущенно проговорила коллега Юрия Антоновича.
— В университете…
— Оно и видно! — фыркнула женщина. — И я, и Юрий Антонович учились в Химико-фармацевтическом институте, а его все студенты и преподаватели называют «Таблеткой»…
— Вот как? — выпалила Ксения и взглянула на часы.
Было уже четверть третьего.
Она стремглав вылетела из кабинета, по дороге набирая на телефоне номер Гиви.
— Слушаю!
— Слушай и быстро собирайся! Нужно к трем часам успеть в «Таблетку»…
— Куда?
— В Химфарм, Химико-фармацевтический институт. Это на Петроградской…
— Да знаю я, где это! А что за паника?
— Некогда объяснять! Расскажу на месте. Успеешь к трем?
— Не вопрос!
По дороге Ксения успела прослушать городские новости и узнала, что сегодня в пятнадцать часов в старом корпусе Химико-фармацевтического института откроется музей.
Когда Ксения подъехала к институту, было без пяти минут три. Гиви уже ждал ее на ступенях.
— Ну, рассказывай, что случилось, почему мы так сюда спешим?
— По дороге!
Ксения чуть не бегом устремилась к старому корпусу, по дороге рассказывая Гиви о своем посещении Института ядов и о том, что сказал ей Юрий Антонович, прежде чем потерял сознание.
— Может, он бредил? — осторожно осведомился Гиви. — Он ведь находился под действием яда… этой, как ее оборчатой змеи.
— Тесемчатой! Впрочем, это неважно, в больнице разберутся! А яд
