Вы не обратили внимания, какая там большая скважина? Я побоялся выдать себя. Но откуда мне было знать, что он убил Райнгера и что его можно застукать у тела жертвы? Да, я видел, что за дверью кто-то прячется. Если бы я открыл дверь и сказал «эй!», я поставил бы его в неудобное положение. Его поведение выглядело бы подозрительно, если бы я просто застал его за дверью, но что бы это доказывало? Ни-че-го!
И тут у меня созрел план. Я подумал, что он, возможно, хотел найти в этой комнате кусочек металла, который был у меня в руке. Может, да, может, нет. Рискнуть стоило. В любом случае я поднял его так, чтобы он увидел, и подчеркнул, что кладу его в ящик стола. Он должен был услышать меня, потому что под дверью была щель и там гуляют сквозняки.
Я сказал, мол, не знаю, что это за штука. И добавил, что положу ее в ящик стола, а утром отвезу ее в Лондон и покажу ювелиру. Сынок, в стариковском мозгу мелькнуло, что этот треугольничек – единственная возможная улика против него, но лишь в том случае, если я заставлю его самого признаться в этом. Ведь как доказать, что он отломался от фигурки на радиаторе его машины, а не какой-то другой? Но если бы я смог вынудить его украсть эту штуку из ящика, чтобы она была при нем, когда я его обвиню… вот тогда ему будет не отвертеться.
Катарина выпрямилась на стуле.
– Но зачем нужно было устраивать это представление на лестнице?
Г. М. усмехнулся:
– Мне был нужен лишь предлог собрать всех в той комнате и отвлечь на какое-то дело, чтобы Эмери решил, будто понимает мой замысел, а также был бы уверен, что для него более удобного случая не представится. После первой неудачной попытки найти кусочек металла он не стал бы пробовать еще раз, если бы не был убежден в том, что сможет сделать это, ничем не рискуя. И я притворился, что играю ему на руку.
Я обрисовал часть своего замысла, пока он подслушивал за дверью, сделал вид, что не считаю кусочек металла важной уликой, и когда он получил представление о моей задумке, я намеренно открыл окно и крикнул Поттеру, чтобы тот поднялся – дабы Эмери мог улизнуть.
Он спустился, вышел через боковую дверь, потом снова поднялся по другой лестнице. Берил Симондс тут же на него наткнулась… Но боже, в каком он был состоянии, когда в ту комнату вошел Мастерс! Вы заметили выражение его лица, мой мальчик? На самом деле я отправил вас с Мастерсом вниз посмотреть, не там ли Эмери, а вовсе не Райнгер. Он разразился какой-то безумной историей о том, как к нему в дверь постучали, и это было шито белыми нитками, потому что он сказал, будто в галерее было темно, однако, когда мы поднимались, Мастерс включил свет. Он решил сам выключить свет, когда спустился в комнату короля Карла, вот это его и выдало. Он попросил девушку подтвердить его слова, прекрасно видя, что она в истерике и признает что угодно.
Когда обнаружил тело Райнгера… какой это был провал! Если бы мне хватило ума тогда бросить ему вызов… Но я подумал: богом клянусь, я доберусь до него! Так что я вернулся и намеренно сделал вид, будто он участвует в спектакле, что окончательно усыпило его подозрения. Он сам устремился в ловушку. Мастерс – я ему сказал, что Мастерс будет внизу, – так вот, Мастерс на самом деле был в галерее сзади и видел, как он прокрался и взял железку из ящика стола, пока было темно. Я знал, что могу в любой момент его схватить. Тогда я объявил, что эксперимент окончен, и…
Г. М. вяло махнул рукой. Он посмотрел на подшитые листы и убрал их в стол. Ящик захлопнулся со щелчком.
– Вот и все.
Какое-то время никто не произносил ни слова. Автомобильные гудки разносились в теплом послеполуденном воздухе. Тогда Г. М. поднялся на ноги, подошел к металлическому сейфу и достал бутылку, сифон и стаканы. Его тяжелая туша вырисовывалась на фоне окна, за которым виднелась зеленая набережная, мерцающая река и величественные очертания Лондона.
– А теперь можете забыть об этом. Вам выпало немало неприятностей с этой вашей семейкой, мэм, но теперь вы свободны и ваш муж весьма неплохой малый. Если вам понадобится, чтобы старик снял еще какое заклятье, скажите. А тем временем…
– Тем временем?
Г. М. посмотрел на стаканы. Затем окинул взглядом старую комнату, забитую какими-то невозможными книгами и кособокими картинами, пылью и трофеями своего смертоносного мозга. Его взгляд остановился на оловянных солдатиках, разбросанных на столе, где решались людские судьбы.
– Ой, не знаю. – Он отмахнулся. – Полагаю, я продолжу. Сидеть и думать…
Хоум-офис – Министерство внутренних дел Великобритании. – Здесь и далее примеч. переводчика.
Уайтхолл – бывшая королевская резиденция, по большей части не сохранилась; улица, на которой находится дворец, названа в честь него и в свою очередь дала иносказательное название британскому правительству.
Имеется в виду мавзолей президента Улисса Гранта в Нью-Йорке.
Жозеф Фуше (1759–1820) – французский государственный деятель, весьма противоречивая персона, одно время занимал пост министра полиции.
Гелиограф – прибор для автоматической регистрации солнечного сияния.
Имеется в виду Первая мировая война (1914–1918).
В 1660 г. на британский трон вернулась династия Стюартов в лице Карла II, сына казненного Карла I.
Имеется в виду королева Англии, дочь Генриха VIII, пытавшаяся вернуть католичество в страну; прозвище Кровавая Мэри получила за санкционированные ею многочисленные казни.
Претендентка на английский престол; в литературе часто изображалась романтической страдающей героиней – например, в пьесе Шиллера «Мария Стюарт».
Доктор Сухарь – вымышленный персонаж пародийного толка, созданный В. Скоттом, ученый зануда.
Проктор – надзиратель в Оксфорде или Кембридже, фактически исполнявший полицейские функции.
Монастырем или аббатством в Англии может называться поместье, расположенное на территории бывшего монастыря, расформированного по приказу Генриха VIII, порвавшего с католичеством.
Нелл Гвинн – актриса, фаворитка Карла II.
Ироническая отсылка к знаменитому роману
