Ознакомительная версия.
– За что ты собирался нас убить? – заливаясь слезами на кушетке, билась в чем-то сильно похожем на истерику жена Елизара. – Мы же были в одной команде.
– Молчи, дура, – уныло сказал ей староста. – Кто с тобой захочет быть в одной команде, когда дело уже сделано и пришло время делить деньги. Разве ты не знала, что весь куш целиком лучше, чем его треть?
– Так деньги уже получены? Когда ты успел? – удивился секретарь, нимало не смущаясь присутствием в комнате Никитина, по которому было видно, что он мысленно протоколирует каждое слово задержанных.
– Тогда и успел, – ответил староста. – Теперь дело прошлое, но, так и быть, скажу, если тебе любопытно. Когда ездил в Киев, тогда и обналичил. Наш знакомый все помог провернуть за пару дней.
– Не верю, – возмутился секретарь, – для того, чтобы отмыть такую сумму, мало двух дней. Ни одна фирма не возьмется за такое.
Староста презрительно хмыкнул и отвернулся.
– Может быть, вы еще и скажете, где эти деньги спрятали? – ненавязчиво поинтересовался Никитин.
Я бы на месте старосты послала его куда подальше, пускай сам искал бы по всей округе кубышку с деньгами, я уже представила себе, какую пользу может принести нам то, что Никитин будет всецело занят поисками денег, но староста открыл рот и все испортил, сказав:
– Почему не сказать хорошим людям. – И не успела я удивиться его лояльности, как он продолжил: – Все равно ведь найдете. Моя-то не догадается перепрятать, а я, дурак, не додумался сховать подальше. У Вельзевула ищите, и найдете.
У Игоря и Никитина, лично незнакомых со знаменитой свиньей, вытянулись лица.
– Издеваться вздумал? – насел на старосту Никитин, но тот оскорбленно замолчал, рассудив, должно быть, что людям, не слышавшим про его красу и гордость, не стоит и помогать.
Пока Никитин разбирался со старостой, мы с Маришей переглянулись, и каждая сделала по паре осторожных шагов к выходу. На нас никто не обращал внимания, все были поглощены представлением, которое давали Никитин и староста. Поэтому нам удалось выскочить на улицу незамеченными.
– Представляешь, сколько там должно быть денег! – восторгалась Мариша. – Нам на всю жизнь хватит даже маленькой части.
– Ты предлагаешь их украсть? – ужаснулась я.
– Скажите на милость, какое невинное личико! – восхитилась Мариша. – А у кого глаза загорелись, когда ты поняла, что Никитин долго еще будет колоть старосту? Думаешь, я не видела?
– У любого бы загорелись, если бы он услышал про огромные деньги, которые свалены под носом у свиньи, – отбивалась я. – Но ты ведь помнишь, какого рода та свинья. Она же нас чуть не прикончила. Это же монстр, а не свинья. И ты собираешься спереть из ее личного загона что-то из кормушки? Да тебя разорвут в клочья.
– Это мелочи, – уверила меня воинственная Мариша. – На чем вы прикатили сюда?
– На мотоцикле Лешего, – машинально ответила я. – А зачем тебе?
– Ну не пешком же идти, – рассвирепела Мариша. – По такой-то грязи и под дождем. И потом, надо торопиться, чтобы успеть первыми.
– Но мы возьмем только часть денег, – смирившись с неизбежным, предупредила я ее. – Такую, которая смогла бы компенсировать наши моральные издержки.
– Конечно, но ты учитывай, что, во-первых, пострадала Ирина вера в людей, а это дорого стоит, а во-вторых, есть еще и я, оценивающая свою жизнь дороже каких-то паршивых тысяч, пусть даже они исчисляются в долларах, и не забудь, я могла этой самой жизни за милую душу лишиться, не подоспей вы вовремя. Если сложить наши с Ирой доли, то останется только твоя. Если хочешь, можешь оставить ее Никитину.
– Я думаю, что Ира откажется от своей, как ты выражаешься, доли в пользу государства, – в моем голосе появилась доля уверенности.
– Иногда я начинаю опасаться, что ты точно не вполне в себе, – заботливо, даже вроде с жалостью сказала Мариша, усаживаясь на – что ни говори – ворованный мотоцикл. – Так едешь?
Я быстренько велела голосу совести заткнуться, забралась на мотоцикл, и мы поспешили к дому старосты, чтобы успеть до первого кормления Вельзевула. Хотя дождь почти закончился, но дорогу развезло, и мы потратили значительно больше времени, чем рассчитывали. К деревне мы подкатили только перед самым рассветом. Но было еще достаточно темно для того темного дела, на которое мы пошли.
– Ты придумала, как нам обезвредить эту скотину? – обратилась ко мне Мариша.
– А разве я должна была придумать? Ты же всю дорогу твердила, что у тебя есть план.
– Ну это я так просто, чтоб тебя успокоить, – откровенно призналась Мариша. – Но я уверена, ты что-нибудь придумаешь. Ты же была самой сообразительной в классе.
– Так это когда, – польщенно буркнула я и тут же изо всех сил стала думать, чтобы оправдать Маришино доверие.
– Может, скормить ему те таблетки, которыми нас пичкали в больнице? – спросила я.
– Ты точно гений! – восхитилась Мариша. – Конечно, он их сожрет и еще добавки попросит. Он же не собака, чтобы с чужих рук не есть. Только надо эти медикаменты во что-нибудь запихать.
Весь двор старосты представлял собой сплошное скопление маленьких сарайчиков и сараюшек. Из одного такого строеньица до нас долетел слабый запах копченой колбасы. Вспомнив, что завтра большой праздник, я отправилась навстречу соблазнительному аромату и вскоре оказалась у коптильни, в которой висело несколько рядов колбас.
– Думаешь, он будет жрать мясо? – усомнилась Мариша.
– Конечно, будет, – горячо заверила ее я. – Ты его видела, по-твоему, такого зверя можно вырастить на одних объедках? Да староста наверняка пичкал его отбивными с анаболиками. Так что ему не привыкать.
В качестве орудия мы взяли кусок проволоки, отломанный от стены.
– Кажется, так должен выглядеть громоотвод, – заметила Мариша.
– Плевать! – шипела я, орудуя проволокой и стараясь через узкое окошко, в которое едва пролезала моя рука, подцепить ближайшее ко мне кольцо колбасы.
Наконец мне это удалось, глотая голодную слюну, я разломила кольцо на две половинки, одну мы немедленно слопали с Маришей, а вторую нашпиговали больничными таблетками и торжественно понесли Вельзевулу. Но мы не успели к его подъему, слишком много времени потратили на то, чтобы достать колбасу, а потом привести ее в надлежащее состояние.
Еще не доходя до загона, где обитал Вельзевул, мы услышали громкое чавканье, извещавшее, что свинка проснулась. Минуту спустя нашим глазам предстала картина, при виде которой мы замерли на месте, не в силах двинуть ни одной частью тела. Прямо у нас на виду, ничуть не смущаясь нашим присутствием, Вельзевул взял последнюю зеленую бумажку из открытого кожаного кейса, и она медленно зашевелилась, втягиваясь в его слюнявую пасть.
– Отдай бакс, скотина! – рванула к нему Мариша, роняя старательно начиненную колбасу.
Я ухватила ее и тем спасла кого-то из них от неизбежной гибели. Мы стояли обнявшись и беспомощно следили за Вельзевулом. Доллары тому пришлись явно по вкусу, пока он жевал, то постанывал от наслаждения и мечтательно глядел вдаль. Обнюхав кормушку и разоренный кейс и убедившись, что полюбившейся еды больше нет, он заинтересовался оброненной Маришей колбасой. Подбежав к ней, мигом проглотил ее целиком.
– Видишь, а ты говорила, что свиньи мяса не едят, – заметила я. – Слопал своего сородича и не поморщился.
Вельзевул был животным обстоятельным и никогда не делал двух дел одновременно. Но, покончив с легким завтраком, он кинул на нас оценивающий взгляд, от которого нам стало сильно не по себе. Сразу полезли мысли о пропавших ребятах, а сопоставив их исчезновение и как хряк лопал колбасу, мы слегка затряслись.
– Ты думаешь о том же, о чем думаю я? – спросила Мариша.
– Да, и мне кажется, что у этого животного такой вид, будто оно прекрасно осведомлено о том, каковы на вкус люди, и пробовало нам подобных не раз.
– Слава богу, что тебе это только кажется, – ответила Мариша, но тут Вельзевул, до того зевавший, захлопнул пасть со звуком, напоминавшим захлопнувшийся капкан.
Мы завизжали и, толкая друг друга, бросились к выходу во двор, почти сразу же налетев на Елизара и Игоря, входящих в жилище Вельзевула.
– Куда это вы собрались? – ехидно осведомился последний. – Очень вы шустрые, как я посмотрю. И чего я, дурак, не поверил, когда Никитин сразу же сказал, что не иначе вы сюда подались. Что вы тут потеряли? Небось услышали про деньги – и вперед? Теперь не отвертитесь. На несколько лет вас раскрутить я Серегу уговорю. Куда деньги спрятали?
– У нас их нет, – с полным основанием заявила Мариша. – Разуй глаза, где бы мы, по-твоему, прятали десять тысяч?
– Так где же они? – удивился Игорь.
– Пойди и посмотри, – мрачно надувшись, предложила ему Мариша. – Вон еще кусочки на зубах виднеются.
Игорь посмотрел на нее с некоторым ужасом, видимо, решив, что она окончательно свихнулась, и с опаской спросил:
Ознакомительная версия.
