Грохот выстрела оглушил меня, пистолет выпал из рук. Брянцев стоял и смотрел на меня, прижав руку к груди. На мгновенье мне показалось, что ничего не произошло, что выстрел мне просто почудился. Или, на худой конец, я промахнулась. Но Вовка опустил руку, и на его белой рубашке ночным кошмаром зацвела рдяная клякса. Он хотел что-то сказать, но только шевелил губами, а потом неловко, некрасиво упал на ковер. По его лицу пробежала судорога, и оно вдруг разгладилось, словно растаяли бежавшие по воде круги.
Я застыла, как соляной столп, отказываясь верить в реальность происходящего. Тупое отчаянье выгрызло внутри меня космическую пустоту, в которой одинокой элементарной частицей хаотически металось: «Что делать?!»
«А ну тихо! – прикрикнул чей-то ледяной, спокойный голос. – Без паники!»
И я превратилась в послушный автомат, который досконально следовал указаниям невидимого внутреннего советчика.
Ты не сможешь оправдаться и доказать, что это была необходимая оборона и несчастный случай, говорил он. Поэтому надо повернуть дело так, что тебя кто-то подставил. Из квартиры вышла женщина. Возможно, ее кто-то видел и запомнил. На столе рюмки со следами помады и, скорее всего, ее отпечатками пальцев. Пистолет – вытереть и спрятать в тайник. Позвонить в милицию с сотового Брянцева и спрятать его туда же. Раз ни пистолета, ни телефона в квартире нет, значит, их унес убийца – настоящий убийца. Сбить следствие со следа, запутать, заставить искать ту неведомую женщину, которая открыла мне дверь, и даже активно в этом помочь. Найти из всех знакомых Брянцева самую мерзкую, которой не жаль помотать нервы. Разумеется, доказать ее вину не удастся, дело тихо завянет, и его спишут в архив. А со своей совестью я уж как-нибудь разберусь попозже. Да и так ли уж я виновата? Ведь я защищалась. Откуда мне было знать, что пистолет заряжен?
- Господи, Лиза, что же ты натворила! – простонал Антон, закрыв глаза. – Ведь если бы ты сразу вызвала «скорую» и милицию, если бы сразу рассказала, как было дело… Все было бы гораздо проще. А теперь… Послушайте, - он повернулся к Вите, - давайте договоримся. Я заплачу вам столько, сколько скажете.
Что-то в Витином лице дрогнуло, он чуть наморщил лоб, задумался. И тут Антон сделал роковую ошибку:
- Лиза ведь ждет ребенка, - сказал он, надеясь его растрогать, но добился совершенно обратного результата.
Витино лицо перекосилось, он с ненавистью посмотрел на Антона, на меня.
- Мне не нужны деньги, - отрезал он. – Мне Вера уже заплатила. А ты убила человека, ты пыталась подставить другого, из-за тебя погибли невинные люди. Так что будешь сидеть. А то, что ты якобы ждешь ребенка – мне-то что! Ты всегда была потаскухой. Ребенок твой родится в тюрьме, и его будет ждать великое будущее. Если, конечно, вообще родится. Ничего, перекантуешься лет десять, подумаешь о жизни своей никчемной, душу, опять же очистишь.
- Посмотрите, какая Сонечка Мармеладова нашлась, - Левка сказал это очень тихо, но я вздрогнула, как от пушечного залпа. – Значит, вы считаете себя уполномоченным решать, кто и как должен душу очищать?
- А вас, гражданин поп, вообще никто не спрашивает! – огрызнулся Витя. – Еще скажите, что она к вам в церковь ходила грехи замаливать. Хватит болтовни. Выбирайте. Либо вы звоните следователю и приглашаете его немедленно приехать сюда, либо я сам звоню в ментуру. Уж я найду, что сказать, поверьте.
Я посмотрела на Антона и равнодушно пожала плечами:
- Звони.
- Лиз, ты с ума сошла? – Антон нервно кусал губы. – Ведь ты же…
- Звони, - вздохнула я. – Ничего не поделаешь.
Ракитский посмотрел на Левку, на меня, на Витю, снова на меня и вытащил трубку. Судя по его репликам, Стоцкому крайне не улыбалось мчаться сломя голову на окраину города неизвестно зачем, он категорически отказывался сделать это, но Антон все же настоял.
- Ну что ж, подождем, - Витя довольно улыбнулся.
- В туалет можно? – поинтересовался Левка. – Что-то живот схватило.
- Валяй! – разрешил Витя.
Время словно умерло. Оно вообще не шло никуда. Словно подтверждая это, секундная стрелка настенных часов хотя и цокала, но только подрагивала на месте – села батарейка. Я смотрела на дергающуюся стрелку и думала… нет, не о тюрьме, а о смерти. Я никогда не была такой уж бешеной атеисткой и всегда верила, что со смертью жизнь не кончается. Что там дальше – неизвестно. Но что бы это ни было, все привычное в один миг кончится и станет ненужным и неважным. То, что ждало меня впереди, в какой-то степени напоминало смерть: неизвестность и конец всему, что изо дня в день составляло мою жизнь.
Прошло минут двадцать, а может, и час, не знаю. Антон опустил голову на колени и тяжело молчал. Левка не возвращался. Витя забеспокоился.
- Эй, поп, ты жив? – крикнул он, но ответа не получил. – Смылся, что ли?
Витя с сомнением смотрел на нас, что-то прикидывая. Видимо, он решил, что дело все равно уже в шляпе и мы никуда не денемся, поэтому пошел проверить, куда запропал служитель культа. Стрелка дернулась несколько раз, а потом из коридора раздался грохот и сдавленный мат. Мы вскочили и бросились на шум.
Картина – ну просто кисти Репина. Пистолет валялся у кухонной двери, а Витя – на полу рядом с ванной, лицом вниз. Левка прижимал его коленом и связывал руки веревкой, которая хранилась у меня в туалете, в шкафчике для мелочей.
- Ловко, батюшка, - одобрил Антон. – И что с ним делать будем?
- Для начала кляп вставим, - предложила я, потому что тихий сдержанный Витюша выдал такую тираду, что у зайца Феди должны были завянуть уши.
Ничего подходящего под руку не попалось, поэтому я принесла скотч. Мстительно улыбаясь, Антон заклеил Вите рот и примотал его к стулу. В это время раздался звонок в дверь.
- Черт! Валька приехал!
С досады Антон хотел наподдать Вите под ребра, но сдержался и пнул дверь туалета.
- Молчи! – рявкнул он в мою сторону и пошел открывать.
- Что еще у вас стряслось? – кисло поинтересовался Стоцкий, заходя в комнату. – А это что такое? – удивился он, увидев Витюшу.
- Это шантажист, - скромно пояснил Антон. – Угрожал вон тем пистолетом и требовал двадцать тысяч баксов.
Витя возмущенно замычал. Левка взмахнул бровями, но промолчал.
- А за что? – деловито уточнил Стоцкий, почесывая за ухом.
- Якобы он может выставить дело так, что это Лиза убила Брянцева.
Стоцкий возмущенно закудахтал и потянулся за телефоном, чтобы вызвать наряд милиции.
- Незаконное наверняка хранение оружия, шантаж, угрозы – вполне достаточно.
- Не забудь еще незаконное проникновение в жилище, - добавил Антон. – Мы его не приглашали.
Позвонив, Стоцкий подошел к Вите и отклеил скотч с его рта.
- Что скажешь?
- Вранье это все! – заорал Витя. – Какие еще двадцать штук? А на пистолет у меня есть разрешение. А эта, - он дернул подбородком в мою сторону, - действительно убила Брянцева. Я могу это доказать. Мне просто надо было, чтобы она призналась. Поэтому вы и здесь. Я просто заставил их позвонить вам.
- Да ладно! – фыркнул Стоцкий. – Тоже еще мне Андерсен нашелся. Борец за справедливость. Так, проникновение – раз, угроза оружием, пусть даже и зарегистрированным, - два, шантаж – три. Два свидетеля в наличии. Много, конечно, не дадут, но при умелом подходе…
- Да послушайте вы! – Витя вместе со стулом аж заскакал на месте, но Стоцкий не дал ему слова.
- Мужик, заткнись, - посоветовал он. – Я устал и хочу есть. Елизавета Андреевна, прошу прощения, но не отказался бы от скромного ужина.
- Но ведь!.. – закончить Вите не удалось, потому что Антон, победно улыбаясь, подошел к нему и снова заклеил рот.
- Так-то лучше, - пояснил он.
Я вышла на кухню, открыла дверцу холодильника, с минуту тупо смотрела вовнутрь, закрыла, так ничего и не достав, потом села на табуретку. Что-то происходило во мне. Вроде, все сошло нормально, никто Витюшу и слушать не будет, только вот…
Только вот Левкин взгляд, короткий совсем, как точка. Как капелька ртути, закатившаяся под диван. Можно сделать вид, что ее нет. Но она от этого никуда не денется. Да и не в этом дело…
Звонок в дверь. Я вздрогнула и уронила чашку, которую, оказывается, держала в руках. Медленно, на негнущихся ногах вышла в коридор. Двое милиционеров вытаскивали Витю из квартиры. Антон что-то обсуждал со Стоцким, Левка с непроницаемым лицом разглядывал ковер.
- Стойте! – словно в воду ледяную нырнула.
Все взгляды сфокусировались на мне. Я поймала себя на том, что лихорадочно грызу ноготь. Видимо, было что-то такое у меня на лице написано, потому что Антон скорчил зверскую рожу, Витя оскалился, а Стоцкий нахмурился. Даже Левка с сомнением покачал головой.
- Стойте, - повторила я. – Это… Это правда.
- Лиза! – застонал Антон.
- Что правда? – вздохнул Стоцкий.
- Я действительно его убила. Брянцева.
