Я уже потом узнал, что произошло, и откуда Мишка взялся. Мои сыновья, как выяснилось, чуть ли не на большое скопление бандитов обрушились, когда к северу от дома по ним ударили, и схватка там завязалась жаркая. А потом они мой автомат услышали и поняли, что бандиты рассчитывают, сдерживая их здесь, незащищенный дом тем временем взять. Тогда Мишка и крикнул:
- Бегите к бате на выручку! Я один их сдержу!
И сдержал ведь, стервец. Мы потом прошлись по тому перелеску, так сразу виден был Мишкин след. Он, значит, очередь из куста даст, да и откатывается в сторону. Пока бандиты куст обстреливают, он неслышно зайдет к ним с другого боку, и тут уж и кувалда его в дело идет, и автомат, и нож, и голые кулаки, как придется. Бандиты не раз и не два на эту удочку попадались. А куда им деваться-то, в темном лесу, как не отвечать на выстрелы, откуда они раздаются? Они попробовали фары включить одной из машин, чтобы фарами лес освещать, так Мишка двумя выстрелами обе фары раскокал.
В общем, потаскал он бандитов за собой, и положил их немало. А как врагов уже и не осталось, поспешил на выручку к братьям опять. И, поняв, что происходит, подкрался за придорожными кустами и с тылу вдарил.
И теперь он орал:
- Всех разделаю, суки!.. Ах, ты!..
Но, похоже, и ему досталось. В посеревшем воздухе можно было смутно различить, что вся в крови его белая рубашка.
И дрогнули там, побежали.
А потом выстрел грянул. И Мишка взвыл, как раненый медведь:
- Вот ты как?!.. Так я ж тебя достану!..
Ну, какими словечками он свою речь приправлял, я не воспроизвожу. И без того понятно.
И, вижу, побежали оставшиеся в живых наутек, машины на дороге бросив, а Мишка за ними мчится, кувалдой размахивает. И, показалось мне, прихрамывает он, чем дальше, тем сильней.
И стихло все. Только тела по лужайке разбросаны. Гришка и Константин зашевелились, чтобы Мишке на помощь бежать, но тут из дому отчаянный женский визг донесся. Такой отчаянный, что разом сердце оборвалось. Поняли мы, что где-то бандиты нас перехитрили, что в доме совсем нехорошее происходит, и все победы одержанные - они, по большому счету, могут напрасными сейчас оказаться.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Ох, и рванули в дом Гришка с Константином! Да и я за ними, запоздав, правда: с меня столбняк окончательно слетел тогда уже, когда их шаги по лестнице на второй этаж грохали.
Но если я и отстал от них, то совсем ненамного. Когда мы наверх, в коридор, ворвались, то увидели, что Владимир-"Губа" и ещё двое бандюг разносят автоматами дверь комнаты, в которой бабы заперлись. Уже совсем в щепки разнесли, двери-то, почитай, и нет.
Этот Владимир, хитрюга поганая, подстерегал, выходит, момент, понял я, чтобы все-таки с задней стороны, от реки, в дом проникнуть, пока перед домом и вокруг мясорубка идет, и все в эту мясорубку втянуты.
...Но это я не совсем прав был. Подстерегать-то он подстерегал, но я обратить должен был внимание, что и сам он, и двое его сподручных кровью и грязью заляпаны. Уже потом, когда через несколько часов побывал я, ко всяким следователям притершись, на берегу реки, стало ясно, что произошло. Бандюги Сизого должны были в лоб ударить, а Губа этот, со своими, планировал под шумок к дому подобраться, от реки и через заднюю, заросшую сторону участка, правильно прикинув, что людей в доме не хватит, чтобы и с той стороны дозор нести. Был, конечно, риск, что, если там хоть один дозорный окажется, то, пробираясь по зарослям и по темноте, Губа со своими этого дозорного не заметит, пока совсем вплотную не подойдет, и тут уж дозорному останется только молотить их очередями, вряд ли кто уцелеет. Мои сыновья ведь из того и исходили, что бандиты этого варианта побоятся и со стороны реки не попрут. А Губа правильно понял, что мои сыновья так подумают. Только и он всего не учел. Не учел, что Николаю-"Фоме" его повадки и образ мыслей хорошо известны, и сообразит Фома, что Губа, конечно, предоставит Сизому под пули лезть, под прямой огонь, а сам постарается без потерь, хитростью подкрасться. Чтобы во всех отношениях хозяином положения сделаться. Вот он и поставил засаду у берега реки больно ему не терпелось счеты с Губой свести. И большой шум, который мы слышали - это Николай-"Фома" со своей бригадой на Владимира-"Губу" обрушился. Увидели мы там такое - просто ужас! Трупы вповалку лежали, тут и там раскиданы, и Николай-"Фома" среди них. Отбился, значит, Губа, осилил своего бывшего побрательника, но и у него самого всего двое людей осталось, остальные, сколько их ни было, замертво полегли. Вот и получается, что Фома спас нас, прикрыв с неохраняемой стороны, и такой бой навязал Губе, который Губу и задержал почти на два часа, и потом ещё время Губе потребовалось, чтобы отдышаться после такой встряски и в себя прийти. Эти два часа его задержки все и решили. Не зря, выходит, мы этого Николая-"Фому" отпустили, не стали прибивать или просто задерживать связанным. То есть, прав я был в своих предположениях, что он на пользу нам сработает, если ему волю дать. Но, повторяю, все это потом ясно стало. А пока не до размышлений нам было, ситуация-то получилась критичней некуда, и опять, после того, как, показалось, гроза миновала, все висело на волоске...
- Стреляйте! - крикнул Губа подручным своим. - А я с этой расправлюсь!
Те автоматы вскинули, Гришка с Константином тоже... и уж не знаю, кто бы кого опередил, но вдруг с дальнего конца коридора, от застекленной двери на небольшой балкончик в торцевой стороне дома, три одиночных выстрел щелкнули.
И рухнули все трое бандюг, Владимир - первым. И увидели мы все, обалдев, что с балкончика появился человек, подтянутый такой, и его пистолет уже Гришке лоб метит.
- Спокойней, - сказал он. - Мне ваши жизни не нужны. А на курки вы нажать все равно не успеете.
И ясно было, что не успеют. Что из тех стрелков мужик перед нами, которому доли секунды достаточно, чтобы десять человек перестрелять.
- Ты... - Гришка пересохшие губы облизнул. - Если ты за Катериной, то я все равно тебя достану. Лучше сразу стреляй!
Тот вдруг рассмеялся и опустил пистолет.
- Вас, дурней, пять минут спасли. Пять минут назад я бы пристрелил вас в один момент, вслед за этими, - он кивнул на три трупа. - Но за это время приказы поменялись. Велено и вам, и Екатерине Кузьмичевой жизни сохранить. А вот взглянуть на девчонку, из-за которой такая буча заварилась, хотелось бы, - он прошел к двери комнаты, по пути пренебрежительно ткнул ногой труп Владимира. - Намудрил, козел, запутал все, а другие за него отдувайся!.. помедлил в дверном проеме, созерцая Катерину, потом кивнул сам себе. Ничего девчонка. Живи.
И, направившись опять к двери на балкон, скрылся за ней. Как он с балкона на землю спустился и куда исчез, мы не видели и не слышали. Исчез, и все.
Я-то понял, что произошло. Послал-таки Гущиков мою телеграмму. Телеграмма эта суматоху посеяла, и срочный приказ последовал: всю игру переиграть. А этот стрелок, он должен был все концы подчистить и доделать дело там, где бандиты не справятся, а заодно и среди бандитов лишних свидетелей прибрать. И ещё я у него на голове тонкую дужку заметил, совсем проволочную, один конец которой в ухо уходил, а второй пониже рта торчал. То есть, на связи он был постоянной со своим начальством. И по этой связи ему распорядились: нас не трогать и в живых оставить, в изменившихся обстоятельствах, а вот Губу прикончить обязательно, слишком много глупостей этот "козел" наделал и слишком на себя одеяло тянул.
Да еще, я так понял, специально он нам продемонстрировал, что нас из-за телеграммы в живых оставляют, приказ ему такой дали - демонстрацию устроить. Иначе бы с чего ему перед нами засвечиваться? Хлопнул бы Владимира-"Губу" и испарился бы невидимкой, нам не являясь, ведь раз убивать нас не следует, то мы ему и до лампочки, и рисоваться и распинаться перед нами без смысла выходило. Но намекнули нам, через его явление, что кому-то мы "спасибо" говорить должны. И что, раз мы теперь по гроб обязаны и повязаны, то с нас и какую-то ответную услугу могут потребовать. А какая может быть услуга, кроме как убедить Катерину дом кому следует поскорей отписать, если она вдруг передумает с домом расставаться?..
Но сыновья-то мои ничего этого не знали и понять не могли.
- Это что ж такое происходит, батя? - спросил Константин.
Я плечами пожал и поглядел на окно, за которым вполне первый рассвет занимался.
- Откуда мне знать? А вы ничего не слышите?..
Они прислушались.
- Вроде, ровный шум какой-то...
- Это милицейские машины так шумят. ОМОН едет. А может, и спецназ, кто их знает... Вы встретьте их, а я пойду, Мишку поищу.
- Угу, - и Гришка шагнул навстречу Катерине, выглянувшей из комнаты. Вот видишь, все кончилось, все позади.
Я ещё успел разглядеть мимолетно, спускаясь по лестнице, тень улыбки на бледном лице Катерины.
Вот прошел я через комнаты первого этажа, вышел на воздух. В рассвете, полностью разглядел поле битвы, во всех его подробностях. Батюшки, так это ж было настоящее Мамаево побоище! Перевернутые и перекореженные машины, трупы тут и там, кое-где лежащие друг на друге, пятна крови... И это еще, понимай, я видел малую часть того, что творилось вокруг дома.
