— Зачем вы это говорите?
— Затем, что все это связано со смертью Тимотеоса Констаса.
Такого поворота я никак не ожидал.
— Но ведь вы, власти, газеты…
— Нет, дорогой мой. Ваш дядя был убит.
— Тогда… зачем… — шептал я растерянно.
— Это был единственный способ успокоить виновных и обнаружить их. И в этом мы хотели бы получить вашу помощь…
— Есть еще одна вещь, которую я скрыл от вас и о которой должен сейчас сказать, — продолжал Бекас сурово. — Вчера я солгал. Демодикос, чей водитель сбил Апергиса, и Демодикос времен Оккупации одно и то же лицо. Вчера я не был откровенен.
— Почему же сегодня…
— Потому что сегодня я знаю все, что хотел знать о вас. И доверяю вам. Димитрис был убит, это очевидно. Но видел он не Демодикоса, я проверил, где находился этот господин в ту ночь, а кого-то другого из «Черного Ангела». Водитель Демодикоса ничего не сказал, молчание это, видимо, куплено за солидную сумму. Но даже если бы он и признался в том, что получил указание «переехать» Апергиса, я бы этим ничего не добился. Арест же Демодикоса позволил бы улизнуть остальным, тем, которые меня больше всего интересуют. Мы обязаны прикидываться простачками, иначе не добьемся своей цели. Итак, можно рассчитывать на вашу помощь?
— Что я могу сделать?
— Ваши отношения с вдовой помогают нам. Если вы…
Он требовал, чтобы я предал любимую женщину, бросил ее в руки полиции, в тюрьму!
— Вы таким образом поможете ей, — сказал Бекас, угадывая мои мысли.
— Помогу?
— Это единственный способ помочь, — услышал я его голос.
— Как?
— Ваша подруга в опасности: она много знает. Эти люди — они это уже не раз доказывали — жестоки и неумолимы. Они ее используют, пока им это необходимо, а затем…
Я содрогнулся.
— Потом они от нее избавятся. У нас достаточно примеров того, как «избавляются» от тех, кто мешает или в ком они уже не нуждаются.
— Но что она знает?
— Это мы и должны выяснить. Она единственная, которой известно…
И тогда я задал себе вопрос: единственная ли? А мой таинственный собеседник? Не он ли первый упомянул о «Черном Ангеле»?
— Что вы сказали?
— Ничего.
— Мне показалось.
Комиссар обладал способностью слышать и непроизнесенные слова. Это был человек, которого не легко обмануть. С каждой минутой я все больше в этом убеждался.
— А вы уверены, что «Черный Ангел» существует?
— Ваш дядя, Хаазе, его убийца, Апергис… Слишком много людей погибает. Я верю в существование «Черного Ангела», так как только это может объяснить целый ряд преступлений. Если поместить «Черного Ангела» в центр этих убийств, наш круг обретает геометрическую четкость.
— Вы полагаете… — прошептал я в ужасе.
— Что могут быть и другие жертвы? А почему бы и нет? Ведь погибли люди, которые что-то звали о «Черном Ангеле»: Хаазе, как, предположительно, один из его руководителей, немец, который его убил, потому что знал об организации, Апергис, потому что что-то видел.
Бекас спокойно закурил.
А ваша подруга кое-что знает, а может быть, и непосредственно участвует в этом деле. Но оставим ее. Даже вы сами!
Я вздрогнул. Этот человек разгадал мои опасения.
— Я? Полагаете, что и я могу быть в опасности?
— Эти господа, конечно, знают о вашей связи с Магдой Констас. А до чего могут дойти откровения влюбленной женщины?
— Вы хотите меня напугать?
— Просто хочу, чтобы вы поняли: помочь нам в ваших же интересах.
— Я согласен.
— Не торопитесь, — сказал Бекас. — Я дам вам время подумать. Пойдем? Приближается время обеда.
— Да, пора.
Я поднялся.
Из парка раздавались веселые голоса играющих детишек. Полуденное солнце, пробираясь сквозь листву деревьев, развертывало мягкий ковер на бульваре Амалии. Бекас наслаждался прогулкой, а я боролся с волной беспокойств, опасений и чувств. Вдруг я вспомнил о служанке.
— Я понял, вы с самого начала знали, что мой дядя убит.
— С первой минуты, — сказал Бекас, даже не поворачиваясь ко мне.
— Почему же вы не искали служанки? Той девушки, которая после смерти Констаса уехала на родной остров.
— Мы искали ее.
— И не нашли?
— Конечно нашли. Она на своем острове. И очень хорошо помнит, что не мыла стаканов. Девушка вспомнила и другие интересные детали той роковой ночи…
— Какие же?
— Например, что кто-то пришел в дом после ухода гостей.
— Кто?
— Она не видела. Тимотеос сам открыл дверь и принял посетителя. А ее отправили спать.
С чувством запоздалых угрызений совести я отметил, что несчастный Апергис был прав. Все, что он говорил, было правдой, а Магда это отрицала, и я ей поверил.
— Что вы сказали?
Опять этот комиссар слышал слова, которые не были произнесены.
— Говорю, что и служанка что-то знает, она может расширить преступный круг, о котором вы говорили…
— Конечно. И не исключено, что мы можем получить печальное известие об этой девушке, хотя жандармский подпоручик, что охраняет ее на острове, очень толковый парень. Вы возвращаетесь в гостиницу? Мне в эту сторону.
Мы подошли к площади Конституции. Бекас протянул руку:
— Итак, буду вас ждать.
Я остался на месте, глядя, как он удаляется своей быстрой походкой.
В гостиницу я не пошел, так как знал, что будет звонить Магда. Я чувствовал себя ребенком, напуганным и обманутым. Решил прогуляться по Площади Конституции и навести порядок в мыслях. Бекас убежден в существовании «Черного Ангела». Но разве возможно, чтобы через столько лет после разгрома гитлеризма еще существовали организации СС, чтобы люди принадлежащие этому жуткому прошлому, встречались с целью заполучить добытые грабежом богатства?
Под безоблачным афинским небом все это казалось неправдоподобным, и, вместе с тем, все выводы комиссара основывались на неопровержимой логике.
В четыре я вернулся в гостиницу.
— Вас несколько раз спрашивали по телефону. Просили перезвонить по этому номеру, — сказал администратор, протягивая лист бумаги.
— Благодарю вас.
Это был телефон Магды, как я, собственно, и ожидал.
Я не хотел ее видеть, так как чувствовал, что не в состоянии ей противостоять.
Бекас сказал, что дядя путешествовал в день убийства Хаазе в районе Метеоры, и Магда была с ним. Она всегда была поблизости, когда смерть расправляла свои крылья. Возле Каламбани в день смерти Хаазе. Возле Наветаса, когда он пил из стакана с ядом. Возле Апергиса, за несколько дней да его гибели.
«Черный Ангел»! И внезапно перед глазами появился образ Магды таким, каким я увидел его в первый раз, на лестнице у входа в дом. Она, в черном платье, была прекрасна как ангел. Ангел в черном. «Черный Ангел»?!
Чтобы не сойти с ума, я заставил себя спуститься в холл. Там уже зажгли свет: Администратор, заметив меня, помахал рукой.
— Вам еще звонили четыре раза. Я сказал, что еще не вернулись.
— Одно и то же лицо?
— Да.
Эти телефонные звонки, оставшиеся без ответа, были небольшим наказанием — совсем незначительным, по сравнению с тем, что я узнал. Я вышел из гостиницы. И тут, на многолюдных улицах, я почувствовал, как отчаянно одинок может быть человек среди толпы. В последние дни Магда заполнила мою жизнь, и теперь, без нее я почувствовал себя опустошенным.
— В Психико.
В ее глазах я увидел страх.
— Я с ума сходила от беспокойства. Что случилось? Звонила тебе тысячу раз!
— Бродил по городу.
Она приблизилась.
— Что с тобой? Ты нездоров?
— Чувствую себя отлично.
— Ты выпил?
— Это нехорошо?
Она рассмеялась.
— Ты пьян.
Она обняла меня рукой за плечи и попыталась уложить на диван. Только тогда я понял, что захмелел.
— Куда ты исчез?
— У меня была очень приятная компания.
— Женщины?
— Нет, не женщины… один господин, который умеет рассказывать захватывающие истории.
— Это он тебя напоил?
— Скорее, его небылицы.
Она начала развязывать узел моего галстука.
— Я умираю от волнения, а ты в это время выпиваешь с каким-то господином! Не снимешь ли пиджак?
Знаю, что она лжет, и все же рядом с ней мне хорошо…
— Магда, что за тип Герман Хаазе?
Ее руки на мгновение замерли.
— Почему ты вдруг вспомнил?
— Что это был за человек?
— Во время Оккупации он жил в доме Тимотеоса. Я же с ним познакомилась значительно позже.
— Он, кажется, обожал евреев?
— Я плохо знала Хаазе…
Она бросила на диван подушку.
— Ложись. Сейчас сделаю кофе. Ты пьян.
Магда направилась на кухню, но вдруг остановилась.
