допустят к работе.
Прежде чем уехать, Диана успела выпить чашку крепкого черного чая в компании своих спутников, Юли и охранника Игоря. Последний, конечно, по обыкновению только караулил дверь кухни, но его присутствие все равно ощущалось. А она сама осознала вдруг, что чувствует себя очень даже неплохо рядом с этими людьми.
Однако сильно задерживаться Диана не стала. Как только явилась полиция, поторопилась воспользоваться данной Карпатским возможностью и уехала, не дожидаясь допроса. Юля вызвалась проводить ее до машины, и Игорь тенью пошел за ними, впрочем, держась на некотором расстоянии, что позволяло спокойно разговаривать.
– А ты отчаянная, – заявила Юля с нотками восхищения и легкой зависти в голосе.
– Да ты тоже, – хмыкнула Диана, уже знавшая, что та, услышав чей-то крик, не дождалась возвращения Игоря и отправилась выяснять, в чем дело, вооружившись кухонным ножом.
– Но все-таки будь осторожна, – теперь в голосе Юли прозвучали нотки тревоги. – С ведьмами шутки плохи. И неважно, живая она или мертвая.
Диана в ответ только молча кивнула. И вспоминала эти слова всю дорогу, пока ехала домой.
Поднявшись в квартиру, заперлась на все замки, умылась и подумала о том, что после такого приключения нелишним будет принять расслабляющую ванну.
Пока набиралась вода, она добрела до гостиной, усилием воли заставила себя не включать свет и прошла к окну. Внизу множеством огней светился город. Здесь ночь не бывает такой, как в лесу, когда не видишь даже того, что находится на расстоянии вытянутой руки.
Все еще глядя на огни фонарей, вывесок и реклам, Диана на время провалилась в воспоминание. Перед ней вновь раскачивалась в петле седая старуха, постепенно поворачиваясь лицом. Потом подняла голову и уставилась на Диану почти слепыми глазами.
– Нужен ключ, – проскрипела она. – Ты ключ.
И захохотала.
19 мая, среда
г. Шелково
Карпатский только-только насыпал в фильтр молотый кофе и включил кофеварку, когда дверь кабинета распахнулась и в нее вошел Андрей Соболев. Само по себе это событие, конечно, не могло считаться примечательным. Ну, вошел и вошел, что здесь такого? Он сам говорил, что его со дня на день должны допустить к работе, а ему и во время отстранения удавалось свободно ходить по отделению.
Примечательно было другое: в руках Соболев держал коробку. Средних размеров, в которую удобно складывать всякие мелочи, обычно живущие у человека на рабочем столе и в его ящиках. Незваный гость молча кивнул Карпатскому и поставил коробку на пустующий стол, давая понять, что в этом кабинете он уже не совсем гость.
За ним вошел подполковник Разин, не так давно выбившийся пусть и в небольшие, но все-таки начальники. Кофеварка к тому моменту весело зафыркала, и Петр Григорьевич выразительно повел носом, принюхиваясь к вкусному запаху, но Карпатский знал, что напрашиваться на чашечку тот не станет. В этом кабинете не водится ничего к чаю или кофе: ни печенья, ни сухариков, ни даже просто сушек. А Разин пустых напитков не признает, это всем известно.
– Могу я поинтересоваться, что сие означает? – мрачно уточнил Карпатский, хмуро глядя на то, как Соболев достает из коробки то одно, то другое и размещает на столе.
Ему в принципе и так все было понятно, но хотелось услышать подтверждение.
– Оптимизируем рабочее пространство, – хмыкнул Разин. – Заодно создаем, так сказать, новые рабочие союзы.
Соболев незаметно для Разина картинно закатил глаза, давая понять, что сам не в восторге от происходящего.
– Чем плохи старые? – спросил Карпатский.
– Несоответствием новым обстоятельствам, – на этот раз немного ворчливо отозвался Разин. – Короче, без реверансов. У Андрея был сложный период. Докапывались до него старательно, но не докопались. Что радует. Но начальство велело, чтобы за ним пока кто-нибудь присмотрел.
– В смысле, чтобы он взятки не брал? – не удержался Карпатский, за что удостоился от Соболева убийственного взгляда.
– В смысле, чтобы больше его никто в этом не обвинял! – Разин чуть повысил голос. Осознав, что прозвучало не совсем так, как он хотел, добавил уже спокойнее: – Взяток Андрей и так не берет. В общем, присмотришь за ним. И еще. Слав, сделай одолжение: отстань от Юли Федоровой!
– Когда я к ней приставал-то? – буркнул Карпатский, непроизвольно скрещивая руки на груди.
– Под дурачка не коси, тебе не идет. Сам прекрасно понимаешь, о чем речь. Федоровы в Шелково люди очень уважаемые, поскольку способствуют развитию города и района, особенно в туристическом плане. Поэтому не надо им палки в колеса вставлять. Надеюсь, ты меня услышал. И имей в виду, что это не я сказал, это выше просили тебе передать. Пока по-хорошему.
Соболев выразительно дернул бровями, мол, имей в виду, что может быть и по-плохому. Карпатский в ответ только стиснул зубы, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего.
– Ты меня понял, Слав?
– Так точно, товарищ подполковник, – нарочито серьезно отозвался он, ради такого даже встав с подоконника и опустив руки по швам.
Соболев, собака серая, прыснул от смеха. Разин ограничился осуждающим взглядом и объявил:
– Ладно, Андрей, ты обживайся. Привыкайте друг к другу. И работайте как следует, чтобы мне начальство мозг больше не песочило. Все.
И на этом Разин вышел за дверь. Карпатский снова присел на подоконник и скрестил руки на груди, глядя на Соболева.
– Значит, нажаловались твои друзья, да?
– А ты на что рассчитывал? – хмыкнул тот. – Думал, Федоров будет спокойно смотреть, как ты его жену прессуешь? Это он еще довольно деликатно дал тебе понять, что не даст ее в обиду. Думаю, потому что ты пока не позволил себе ничего по-настоящему лишнего.
– Ну-ну, – отозвался Карпатский, качая головой. – Так кого же из нас за кем следить приставили? Меня за тобой, чтобы ты больше в коррупционные скандалы не влипал, или тебя за мной, чтобы я Федоровым случайно хвост не прищемил?
Соболев улыбнулся.
– Зная Петра Григорьевича, полагаю, он убивает одним выстрелом двух зайцев. Ты, это… Кофе дашь?
– Бери, – пожал плечами Карпатский. – Мне жалко, что ли? Тут все равно на одну чашку нормально не сваришь, приходится варить с запасом.
– А к кофе у тебя, конечно, опять только сахар? – уточнил Соболев, разливая горячий напиток по кружкам. – Тот самый, от которого ни лишнего веса, ни диабета не бывает?
– Ну, теперь это и твой кабинет, так что сможешь закинуть в тумбочку все, что захочешь. А пока да, только сахар.
Соболеву этого оказалось достаточно. Пристроившись рядом на подоконнике, он посмотрел в окно, но вид его не увлек, что было вполне предсказуемо. Карпатский сомневался, что в их отделении есть окна с красивым видом.
– Что там с гостиницей-то?
– Да ничего. – Карпатский подавил вздох. – Будем закрывать. Пропавшие дети найдены, все мероприятия проведены, похитительница мертва.
– Так ты думаешь, что вторую девочку все-таки тоже Зайцева похитила?
– Нет, не думаю. Я считаю, что второе похищение совершил тот же человек, который помог ей совершить первое. Но улик против него нет. Кроме косвенных.
– Так, может, поискать получше? – удивился Соболев. – Время ведь еще есть.
– А ты не слышал? – Карпатский выразительно кивнул на недавно закрывшуюся дверь. – Мне только что запретили это делать.
– Да блин, Слав, ты опять за свое? Зачем это Юле?
– Мотив мне неизвестен. Но только у нее была возможность. Сам подумай: кто-то подключился к системе видеонаблюдения и заменил трансляцию записью, а место подключения мы так и не нашли. В обоих похищениях
