— Я не могу понять эту девушку, — задумчиво сказал Эллери.
— Ее необходимо забрать оттуда, и как можно скорее. Луэлла продолжает свои опыты. Я не удивлюсь, если однажды дом взлетит на воздух. Она накупила кучу аппаратуры…
— А Тэрлоу?
— О, Тэрлоу чувствует себя хозяином. Как петух на насесте.
— Шейла удивляет меня, — пробормотал Эллери. — Нет, Чарли, здесь что-то не то.
— Конечно, здесь что-то не то. И она не хочет за меня замуж.
— Не в этом дело, Чарли. Тут что-то другое. Хотел бы я знать… Может быть… — Эллери замолчал, но тут же живо добавил: — Мой вам совет, дорогой Чарли, будьте рядом с ней. Шейла стоит того, чтобы за нее сражаться. — Он вздохнул. — Я завидую вам.
Адвокат удивленно посмотрел на него. Эллери печально улыбнулся.
— Не бойтесь, я не буду драться с вами на дуэли.
— А я-то пришел к вам за советом!
— Чарли, Шейла любит вас. Все, что вам нужно, — это терпение.
Пакстон взял Эллери за руку.
— Эллери, есть еще одна причина, по которой я пришел к вам.
— И что это за причина?
Адвокат понизил голос.
— Я не думаю, что это дело закончено.
— Ага! — Эллери неспеша наполнил стакан и сказал: — Садитесь, Чарли, и спокойно расскажите обо всем.
— Я думаю…
— Это всегда полезно.
— Две вещи беспокоят меня. Так, что я не могу спать…
— Что же вас беспокоит?
— Вы помните признание миссис Поттс?
— Да.
— Один пункт приводит меня в сомнение.
— Какой?
— Относительно пистолета. Она написала, что взяла «Харрингтон и Ричардсон» у Тэрлоу, когда разгоняла репортеров…
— Да, да.
— В записке сказано: «Позднее я взяла другой пистолет у Тэрлоу и застрелила в спальне своего сына Мака».
— И что же?
— Один из пистолетов Тэрлоу! — воскликнул Пакстон. — Но ведь пропали-то два пистолета!
— Возможно, — сказал Эллери спокойно, как будто он никогда не думал об этом. — И что вы из этого заключаете?
— Неужели вы не понимаете? — закричал адвокат. — Куда делся второй пистолет? Где он? Кто взял его? Если он в доме, разве Шейла не в опасности?
— Почему?
— Тэрлоу, Луэлла, Гораций! Разве они не могут продолжить злодеяния своей матери? Они ненавидят Шейлу и ее отца не меньше, чем миссис Поттс, если не больше. Что вы об этом думаете?
Эллери усмехнулся.
— У меня есть более фантастическая версия на этот счет. Продолжайте, Чарли.
— Я ни о чем другом не могу думать. Я подозреваю каждого. Старуха знала, что умирает, она так и написала в записке. Не так ли?
— Так.
— Тогда зачем она призналась в убийстве? Только не говорите мне об угрызениях совести, раскаянии и тому подобной чепухе.
— Вы хотите сказать…
— Я хочу сказать, что признание миссис Поттс фальшивое. Может быть, кому-то нужно было свалить всю вину на нее.
— Дорогой мой! — Эллери тяжело вздохнул. — Это первое, что я подумал, когда вы прочитали ее записку.
— Значит, вы согласны, что это возможно?
— Конечно, возможно, очень даже возможно. У меня не укладывается в голове, что миссис Поттс, какой бы плохой матерью она не была, могла убить двух своих сыновей. Но… Эллери пожал плечами. — Мои и ваши сомнения, Чарли, ничего не стоят перед признанием, сделанным Корнелией Поттс и ею подписанным…
— Что же делать?
— Слушайте, Чарли. Старуха умерла примерно за час до нашего приезда. Кто мог в течение этого времени находиться у нее в спальне? Дверь не была заперта. И этот кто-то мог напечатать признание, благо машинка стояла возле кровати.
— Вы считаете, что настоящий убийца сфабриковал ее признание? — с волнением спросил Пакстон.
— Я считаю, что это возможно. Почему вы качаете головой?
— А подпись? Вы же сами сравнивали подписи на завещании и на конверте. И объявили подписи подлинными.
— На первый взгляд они мне такими показались, — пробормотал Эллери. — Но ведь я не эксперт. К тому же при поверхностном осмотре крайне трудно распознать подделку. Так что подождите немного, Пакстон.
— Вы хотите снова проверить подлинность подписей?
— А что же еще делать? — Эллери обнял адвоката за плечи. — Чарли, помните во время посещения старухи наш вопрос об условиях завещания? Помните, что она передала вам записку, подписанную карандашом? Где она?
— Она в доме Поттсов, в столе, в кабинете.
— На этой записке подлинная подпись миссис Поттс. Пошли!
— К Поттсам?
— Да. Но сначала зайдем в управление полиции и захватим подлинник ее признания. Может быть, наша догадка подтвердится.
МЕНЕ, ТЕКЕЛ, ФАРЕС
Войдя в особняк Поттсов, Эллери и адвокат поспешили в кабинет. Эллери закрыл дверь, потер руки и сказал:
— Работайте, Чарли. Ищите записку.
Пакстон начал выдвигать ящики письменного стола.
— Если только… — бормотал он. — Вот она!
Эллери оторвался от пачки бумаг, которые с интересом просматривал.
— Сегодня отличный солнечный денек, не правда ли? — спросил он.
— Что?
— Молчите, молчите и собирайте «урожай с закрытыми глазами», как советовал Вудсвортс.
— Мне кажется, у вас какое-то странное чувство юмора, — проворчал Пакстон.
— Простите меня. Просто сегодня я чувствую себя как человек, который три недели просидел в темнице и неожиданно вдохнул лесной воздух. Надеюсь. Чарли, это все.
— На что надеетесь? А опасность для Шейлы?
Эллери не ответил. Он подошел к окну, освещенному солнцем. Взяв записку, Эллери приложил ее к стеклу.
— Чарли, давайте признание старухи.
Он наложил второй лист бумаги на первый таким образом, чтобы обе подписи — на записке и на признании — совпали, и внимательно всмотрелся.
Подписи явно были сделаны одной рукой, но некоторая разница в начертании букв все же была. Эллери вернул записку Пакстону.
— Дайте еще какой-нибудь документ, Чарли.
— Зачем? Что вы делаете?
— Неважно, — сказал Эллери.
Таким же образом он сравнил все подписи на имеющихся документах.
— Вы не можете дать мне инструкции миссис Поттс относительно «Поттс Шу компани»? обратился Эллери к адвокату.
— Но вы уже смотрели их.
— Давайте, давайте.
Пакстон порылся в бумагах и протянул ему документ. Эллери приложил его к признанию миссис Поттс.
— Посмотрите… Видите?
— Подпись?
— Да.
Адвокат присмотрелся и удивленно воскликнул:
— Не совпадают!
— Точно! — Эллери сложил бумаги. Подпись Корнелии Поттс на этом документе и ее же подпись на признании не совпадают. Они похожи, как близнецы, но не совпадают.
— Подпись на инструкции подлинная, за это я ручаюсь.
— Поэтому я и взял ее для сравнения. Да, она единственно верная подпись.
— Значит, одна из двух последних подписей фальшивая?
— Да.
— Но какая?
— Миссис Поттс подписала эту записку в нашем присутствии, следовательно, она подлинная. Значит, подпись на признании подделана.
— Кто-то сфабриковал признание, а потом перенес на него подпись с записки?
— Да. Кто-то был в спальне миссис Поттс и воспользовался ее пишущей машинкой. Несомненно, он проделал это после ее смерти, до того, как мы пришли.
Эллери подошел к телефону.
— Что вы хотите делать?
— Обрадовать отца, — ответил Эллери, набирая номер управления полиции.
— Что? — спросил инспектор.
Эллери повторил еще раз.
— Значит, — проворчал инспектор после паузы, — все сначала?
— А что же еще это может означать? Корнелия Поттс не писала признания. Ей не в чем было признаваться. По-прежнему неизвестно, кто убил близнецов. Да, боюсь, что дело придется начинать сначала.
— Ну что ж, — вздохнул инспектор. — Сержант Белли и я немедленно приедем.
Пока Эллери разговаривал, в кабинет вошла Шейла.
— Я все слышала, — сказала она, когда Эллери положил трубку.
Адвокат сделал неопределенный жест.
— Шейла!
— Одну минуту, Чарли!
Эллери взял девушку за руку. Она была холодна, как лед.
— Я думаю, Шейла, вы знаете, что я…
— Благодарю вас, — она была спокойна. — Не бойтесь, Эллери, истерики не будет. Я к этому была готова.
— Вы догадывались?
— Да, — Шейла слабо улыбнулась.
Повернувшись к Пакстону, она сказала:
— Поэтому я отказывалась покинуть этот дом, дорогой. Теперь ты понял?
— Нет, — пробормотал адвокат, — я ничего не понимаю.
— Бедный Чарли! — Шейла поцеловала своего жениха. — Ты многого не понимаешь. Я была трусихой, но теперь я не боюсь никого. Кто-то хочет моей смерти… Что ж! Я не убегу. Я еще увижу конец этого дела.
