-- Ничего страшного, - усмехнулась она. - Бывает... Есть хочешь?
-- Спасибо, сыт.
Интересно, какой "пищей" он насытился, если денег в кошельке - только на транспорт - Клавдия сама вложила.
-- Тогда - в постель. Завтра - тяжелый день. Как смотришь - пропустить лекции?
-- Если нужно - пропущу.
-- Очень хорошо. Я тоже взяла отпуск за свой счет.
Об отпечатке губнушки на шее - ни слова. Захочет - сам расскажет. Между матерью и сыном давно сложились доверительные, дружеские отношения, без секретов и лжи. Сегодняшняя неправда - не в счет, ибо она - во благо.
-- Мама, спишь? - позвал Карп из своей комнаты. - Если не легла, зайди, пожалуйста. Хочу серьезно поговорить.
Все же не выдержал, дамский угодник, с доброй насмешкой подумала Клавдия. Сейчас признается в страстной любви к какой-нибудь девчонке, попросит материского совета... Нет, не попросит - дурацкая видовская гордость не позволит унизиться до просьб. Даже матери.
Карп лежал в постели, по пояс накрытый простыней. Руки - под головой, глаза смотрят на потолок, на высоком чистом лбу - неожиданные, не по возрасту, две морщинки.
-- Только не падай в обморок, мама, ладно? - помолчал, дождался легкой улыбки, показывающей согласие на выдвинутое условие, продолжил. - Я женюсь.
Клавдия тихо, по женски, ойкнула. Она ожидала смущенных полупризнаний, предложения познакомиться с подругой, и вдруг - женюсь!
-- Ты хорошо подумал? Первокурсник, студент, пойдут дети - как собираешься обеспечить семью? На стипендию? Смешно даже помыслить. А моей зарплаты на всех не хватит.
-- Перейду на вечерний, поступлю на работу, - не сдавался Карп. Как-нибудь проживем. Тебя стеснять не собираюсь - попрошу комнатку в студенческом общежитии...
На этот раз Клавдия не ойкнула - поднялась со стула, заходила по комнате. Пересиливала ярость, но она, на подобии вала воды, перехлестывающего наспех насыпанную плотину, будоражила сознание, выбрасывалась наружу какими-то шипящими звуками.
-- Выбрось из головы! Лучше я возьму дополнительную работу. Одной мало
- две, три! Подумать только, сын героя войны, капитана собирается жить в каком-то общежитии! Только - со мной, понятно, Карп, только вместе! И никаких подработок, никаких вечерних факультетов - будешь учиться на дневном! Все понял или повторить?
-- Ладно, мама, успокойся. Подумаю, посоветуюсь с Наташкой,
уклончиво ответил кандидат в новобрачного. - Решим.
Значит, будущую невестку звать Натальей? Неплохое имячко. Но дело не в имени-фамилии - что она из себя представляет? Нет, не внешне, в таком возрасте все девчонки - симпатичные и красивые, сдобные и изящные, какой характер, привычки?
Недоброжелательство по отношению к будущей невестки одолело Клавдию.
Она не первая и не последняя мать, отдающая своего сына другой женщине, поэтому мысленно взваливает на "соперницу" все мыслимые и немыслимые недостатки.
-- Надеюсь, познакомишь? До свадьбы.
-- Обязательно... Давай - на следующей неделе.
Когда сын уснул, Клавдия, плотно прикрыла дверь в его комнату.
Улыбаясь и хмурясь, долго ходила по прихожей и своей спальне. Устав от ходьбы, присела к кухонному столику. Взгляд натолкнулся на листок бумаги с пятью фамилиями. Проблемы, связанные с женитьбой сына потускнели, потеряли свою значимость.
Главное - найти убийцу мужа.
Уснула она только под утро. Это так говорится - уснула, на самом деле - тревожная дремота, сравнимая разве с отупением.
Разбудил ее Карп. Спортивный костюм красиво облегал его мускулистую фигуру, на губах - все та же смущенная полуулыбка.
-- Поднимайся, мама, завтрак - на столе. Ожидаю на кухне... Кстати, вчера мы так и не закончили беседу. Ты упомянула о каком-то деле, попросила пропусить лекции...
Меню свежеиспеченного студента такое же, как и у вчерашнего школьника
- овсяная кашка, чай, бутерброды с плавленным сыром. В вазочке, поставленной в центре кухонного стола - букетик ромашек.
Значит, Карпуша успел сделать пятнадцатиминутную зарядку, завершив ее пробежкой по микрорайону. Муж тоже поднимался ни свет, ни заря, до общего под"ема изматывал себя сложными упражнениями, возвращался энергичный, потный и сразу - под ледяной душ.
-- Прости, задумалась. Что ты сказал?
-- Даешь, мама! Спишь на ходу... Зачем взяла отпуск, почему сорвала
меня с занятий?
-- Ты невнимательный, сын. Когда были в гостях, бывший начштаба продиктовал несколько фамилий. Помнишь? С адресами. Мы с тобой начнем с Фоменко...
-- Ты уверена...
-- Нет, просто надеюсь...
* * *
Паровичек трудолюбиво пыхтел, коптя небо сгустками черного дыма. За окном стыдливо ежились под мелким дождем нищенские деревушки. Плакали деревья, никли кустарники вдоль речушек, корчились под дождевыми струйками поля.
Настроение у пассажиров - подстать погоде. Сидят, нахохлившись, хмурые, неразговорчивые, опасливо поглядывая на разгуливающих по проходу подвыпивших парней, прижимая к себе узлы и чемоданы.
Клавдия думала о своем. Иногда понимающе поглядывала на задумчиво улыбающегося сына. И снова мысли уходили куда-то в сторону, концентрировались на так и не разгаданной гибели мужа. Вдруг Фоменко либо признается в преступлении, либо поможет жене и сыну комбата выйти на верный след? Любое признание, даже легкий намек - бесценно.
От железнодорожной станции до деревни Остапино - пятнадцать километров непролазной грязи, бездонных луж. Преодолеть их пешком - зряшная надежда. Единственный выход - искать попутный транспорт. Не машину, конечно, она застрянет сразу по выезде из городишки - телегу-вездеход с запряженным в нее коньком-горбунком.
Легко сказать - найти! Привокзальная площадь пуста - ни одной повозки. Только валяются пучки сена, обрывки газет, какие-то тряпки. Под навесом прячутся приехавшие мужики и бабы, они так же, как Видовы, ожидают попуток, заранее ощупывают замотанные в трапицу измятые рублевки. Пахнет табачищем, потом.
-- Мама, пойдем прогуляемся?
-- Под дождем?
-- Разве это дождь? Обычная изморозь. Видишь, вывеска - закусочная. Попьем горячего чая, испробуем местные лакомства...
Ответить Клавдия не успела - в разговор вмешался могучий старик в брезентовом дождевике, с распущенной по выпуклой груди седой бородой. Окутал городских едучим самосадным дымом и насмешливо пророкотал.
-- Тамоче окромя дерьмового самогона ничего нету. На закус дадут ржавую селедку под уксусом - намаетесь... Куда едете?
-- В Остапино.
-- Дак это ж близехонько! Мы с бабой дожидаемся телеги с Панкратовки. Полсотни верст, да ищщо с узлами, не осилим... А к кому - в Остапино? Я тама многих мужиков знаю.
-- К Фоменко.
Старик выпустил из-за завесы бороды такой клуб дыма, что Клавдия зашлась в приступе мучительного кашля, а Карп зачихал.
-- Знаю такого. Сильный мужик, могутный... Вот что, ребятенки, видите на краю площади изба крытая соломой? Там проживает свояк Фоменко, пожальтесь ему, авось, подмогнет.
Поблагодарив старика, Клавдия в сопровождении сына пошла к бедняцкой избенке. Известие о том, что фронтовик жив и здоров, показались ей добрым предзнаменованием. Значит, можно надеяться на откровенность бывшего разведчика.
Когда-то заасфальтированная привокзальная площадь покрыта грязью и выбоинами, напоминающими воронки на поле сражения. Легко поскользнуться и шлепнуться в грязное месиво либо подвернуть ногу. Поэтому Клавдия шла медленно и осторожно. Карп, наоборот, почти бежал, беспричинно смеясь и напевая. Ничего не поделаешь, парня будоражат молодость и любовь.
-- Перестань мельтешить перед глазами, - попросила мать. - Иди рядом. Как и подобает студенту.
Несмотря на высокое звание студента и на свойственную парню самостоятельность, он с детства привык прислушиваться к советам матери. Вот и сейчас послушно пристроился рядом с ней, взял под руку.
-- Только не волнуйся, мама. не переживай, все будет в норме.
-- Я тоже так думаю. И все же тревожат какие-то дурацкие предчувствия,
- помолчала и продолжила разговор совсем на другую, не связанную с предстоящим посещением фронтовика, тему. - Если не секрет, кто родители твоей невесты? Где живут, чем занимаются? Кстати, ты мне назвал имя Наташа, а как ее по фамилии?
-- Отец давно умер. Рак. В доме всеми вертит дед. Несмотря на возраст, еще работает. Точно не знаю - то ли лаборантом в институте, то ли протирает штаны в учреждении. Мать - домохозяйка. Братьев и сестер Наташка не имеет. Что до фамилии - смешная она, несовременная, зарегистрируемся - возьмет мою... нашу.
-- И все же?
-- Кочерыгина. Наталья Кочерыгина. Смешно, правда?
Клавдии не до смеха. Остановилась, покачнулась, прижала ладонью взбунтовавшееся сердце. Вот оно, сбываются недобрые предчувствия! Вдруг сын вечного комбата возьмет в жены внучку его убийцы? Об этом страшно подумать.
-- Что с тобой, мама? - встревожился Карп. - Сердце, да? - он беспомощно огляделся. - Постой немного, обопрись на меня... Дать таблетку валидола?
