детектив.
– Хорошо. И это не секта – это каста. Каста самых влиятельных людей в штате, и не только в нашем. В своё время один человек создал идеологию – высший социализм. И все члены касты придерживаются его принципов. – Билл взял свой стакан и снова выпил всё содержимое за пару глотков. – А принципы просты – власть лучших над худшими.
– А как отличить лучших от худших? – скривился Маккарти.
– Странный вопрос. Ответ лежит на поверхности. Прогресс двигают единицы, а помогают им в этом десятки. Остальные примитивно потребляют достижения, поэтому мы просто восстанавливаем справедливость.
– Так это называется феодальный строй, сомневаюсь, что он лучший, – усмехнулся детектив, поворачивая стакан на столе, словно стараясь что-то найти в коричневом напитке.
– Ну, не стоит передёргивать. Ты пойми одно: высший социализм – это устройство общества, при котором все блага цивилизации распределяются только среди высшей касты вне зависимости от размера вклада личности. А лучших представителей человечества стоит защищать, для этого и нужны судьи, прокуроры и другие подобные люди. И каждый получает одинаково, чтобы отсутствовало разделение. Таким образом, достигается высшая степень свободы – финансовая. Вся собственность нашей организации общая, и каждый может воспользоваться, например, самолётом управляющего крупного холдинга в своих целях. Разве при феодализме так? – словно между делом поинтересовался Мэтьюс.
– А как же демократия? Частная собственность? Конституция?
– Демократия – это власть дураков. Частной собственности не существует, а конституция всего лишь бумажка с буквами. Ты можешь верить в законы, рисовать себе справедливое демократическое общество, но всегда найдётся тот, кто заберёт твою собственность, право и жизнь, потому что богаче и у него лучшие юристы. Человечество всегда строилось по принципу – одним можно, а другим нельзя. Но в нашем случае это не работает. Мы не пишем закончиков, смеёмся над демократией.
– На принципах демократии основана вся наша страна, потому мы и самое великое государство в мире, – возразил Дуглас, делая глоток виски.
– Ты действительно веришь, что голос профессора равен голосу наркомана? И считаешь этот принцип незыблемым? А если наркоманов будет больше, то они напишут законы, по которым все профессора должны будут пускать по вене, а иначе поедут восстанавливать Алькатрас. Давай не будем! Если бы демократия действительно работала, то общество давно погрузилось бы в хаос похлеще любого авторитаризма.
– Но у вас, конечно же, всё иначе, – с сарказмом сказал Маккарти.
– Именно. В наших рядах находятся те, кто создаёт этот мир, двигает прогресс, мы делаем цивилизацию. Можешь ухмыляться, но факт остаётся фактом. Мы есть соль этой земли, и если бы нас не было, то мир давно бы скатился в средневековье. На самых достойных всегда наживались паразиты, а сколько гениев никогда не увидели свет? Но теперь всё меняется, гении возьмут власть и будут диктовать свои условия, оттеснив семена глупости подальше. И в касту смогут войти только те, кто действительно достоин, а не по принципу холуйства и панибратства.
– А как же все остальные?
– Отлично. Будут создавать движение денежных средств, без возможности гадить своим идиотским мнением прогрессу всего человечества, – ответил прокурор, разводя руками. Весь вид его указывал на глубокую веру принципам касты и желание служить им, несмотря ни на что.
Детектив очень внимательно вслушивался в каждое его словно, стараясь осознать убеждения этой небольшой части общества, создающей государство внутри государства. Не то чтобы он был против подобных идей, по большому счёту что-то такое в мире уже присутствует, а эти сектанты просто хотят узаконить как бы негласно существующее устройство мира, правда, с некоторыми изменениями.
– Так ты ж сам не гений, а просто обслуживающий персонал. Это никак не напрягает? – этим вопросом Дуглас решил приземлить чересчур расфилософствовавшегося Мэтьюса.
– Да. И для меня честь – защищать создателей. И они относятся ко мне как к равному. Мы имеем строгую структуру и незыблемую основу. Большинство членов касты обладают небольшим влиянием и невозможностью добиться богатства, но каждый винтик производит свой вклад в механизм господства. К сожалению, очень часто гениям приходится вытирать нос, иначе они захлебнутся соплями. И если выбирать между служением пивным животам, наркоманам и всякого рода кретинам и служением Эдисонам, Эйнштейнам и Теслам, то я, без сомнения, выбираю второе!
Маккарти вынул сигару и протянул прокурору, который, отказываясь, покачал головой, но тут же встал и вынул из одного из ящиков пепельницу и поставил её перед детективом.
– Так что там с убийствами? Что-то пошло не так в вашем царстве-государстве? Тесла взбунтовался? – отрубая гильотиной кончик сигары, спросил Дуглас.
– Революции полезны, но никто не думал, что всё зайдёт так далеко. Есть те, кто не захотел отдавать всё заработанное непосильным трудом на благо организации. Убитые из их числа, – вздохнул прокурор.
– Какая осведомлённость, – поднял бровь детектив. – Неужто наш доблестный сэр Мэтьюс участник заговора? Так тебе ж это как раз таки невыгодно. Если все богатеи соскочат, то ты потеряешь столько вкусного.
– Не совсем так. Остановимся на том, что у меня есть свои интересы, – отрезал прокурор.
– Хочешь занять место в совете?
– Неважно.
– Как скажешь. Люблю закурить великолепную сигару под отличный виски. Кстати, может их производит какой-то из ваших гениев? Передай ему слова благодарности от скромного куска мяса, – с насмешкой сказал Маккарти, наблюдая за недовольством собеседника этими словами. – Так ты участник революции или мимо проходящий?
Мэтьюс задумался на короткое время и кивнул в знак согласия.
– Участник. И Синидис тоже. Теперь понимаешь, почему я тебя вызвал и отвёз семью в безопасное место.
– Ещё бы! Вот только от меня-то какой прок в ваших придворных интригах?
– Я хочу, чтобы ты нашёл убийцу и задержал заказчика.
– А ты не знаешь, кто заказал? Убийца известен. И прячется он в ваших сектантских схронах. Может, ты мне расскажешь, где искать этого супергероя? – выпуская клубок дыма, спросил детектив, понимая, что Мэтьюс у него на крючке и обратиться тому больше не к кому.
– Знаю, но подобраться не могу. И если б я был в курсе о тайных убежищах, то уже бы навёл вас на них, – прокурор даже как-то съёжился, будто уменьшившись в размерах. – Мне очень нужна твоя помощь. Я боюсь за свою семью.
Маккарти, смотрел на него, медленно стряхивая пепел, стараясь понять, насколько искренен с ним этот человек, всем видом демонстрирующий покорность. Но его жизненный опыт говорил о том, что люди в различных ситуациях очень хорошо умеют надевать всевозможные маски, особенно это свойственно политикам. «В какую игру он играет? – размышлял про себя детектив. – Боится! Да! Именно боится. Но все карты раскрывать не торопится. Или он хороший актёр, или действительно
