сел за руль, Куренной рядом, автомобиль тронулся с места, набрал скорость и скрылся из видимости камеры.
– Завтра, Куренной, будет проведен следственный эксперимент, и Подоленко покажет, что вы сделали с трупом дочери сбитой вами насмерть женщины. Вы по-прежнему отказываетесь от признательных показаний?
– Я все расскажу. Черт! Как только я связался с этой девкой, в моей жизни началась какая-то черная полоса. Одна радость – книгу успел в руках подержать…
Федор отчасти его понимал.
Серебряная библиотека герцога Альбрехта… по мнению многих экспертов не менее ценные сокровища, чем та же Янтарная комната. Двадцать томов истории теологии в тяжелых серебряных окладах с золочением. Написаны книги церковным шрифтом чернилами из пережженного грецкого ореха. Среди них Евангелие, религиозные сборники, трактаты по философии. В двадцатом веке тома первоначально хранились в самом Королевском замке Кёнигсберга, позже – в Университетской библиотеке. А в январе сорок пятого были вывезены немцами в неизвестном направлении. Одно время считалось, что библиотека была укрыта в бункере под Кёнигсбергом в местечке Зандиттен. Но в сорок седьмом ее неожиданно обнаружили в Польше, в Пасленке. Но не полностью. Несколько книг пропали бесследно.
И вот один из томов Серебряной библиотеки попал в руки Куренного…
– Все сложилось как-то одно к одному, – после паузы, тяжело вздохнув, продолжил антиквар. – Я стал подозревать Ксению в неверности. Да что там подозревать я чувствовал, что она врет мне напропалую. Врет и вертит мной. Я столько денег не вкладывал ни в одну женщину! Иван начал следить за ней, однажды принес откровенные снимки этих двоих – ее и Крушилина. Я понимал, что если буду ее обвинять, уйдет. А я ее полюбил, она сводила меня с ума, и я даже сделал ей предложение. Это был правильный шаг. Отношения с мужем у нее давно разладились, она тут же, после того, как приняла от меня кольцо, подала на развод. Все шло не просто хорошо, а отлично, я почти нашел книгу. А тут эта авария. Откуда только выскочила эта старая дура! Была пустая дорога, я прибавил газу, и бац – удар… То, что на дороге – труп, я не сомневался. Я не мог из-за этой бабы погубить свою жизнь! Уехал.
– Вы были трезвы?
– Какое сейчас это имеет значение? Впрочем, отвечу – пара бокалов вина. Смех один.
– Совсем не смешно, Семен Аркадьевич.
– Ну да, согласен. Оказалось, аварию видела ее дочь, старая дева, страшная на вид, желчная и алчная. Она нашла меня. Поначалу я отделался небольшой компенсацией. Но она решила меня «доить» постоянно. Приезжала на своей раздолбанной «Хонде» каждый месяц, как за зарплатой! Однажды я сорвался – отдав деньги, не удержался от пинка ей в спину. Кажется, не сильно пнул, скорее обидно. Но она неожиданно пролетела до камина, споткнулась, стукнулась лбом о каминную полку и сползла на пол.
– Куда вы вывезли тело?
– На озеро Верхнее. Посадили труп за руль, отпустили тормоза, машина скатилась с обрыва в воду.
– Продолжайте.
– А через некоторое время ко мне заявился Крушилин. Не пойму, как вам удалось найти карту памяти? Даже Иван не знал, куда я ее спрятал.
– Переплеты книг – не самое надежное место для тайника, Семен Аркадьевич. Зачем прятали-то? Постойте, выскажу предположение – компромат на Подоленко, так? В случае, если бы всю вину он свалил на вас…
– Да! А я по сравнению с ним – ангел! Из-за него я здесь!
– Черный ангел, если быть точным. И вы сами загнали себя в капкан.
– Вы не понимаете… я не хотел… В последнее время Иван стал часто делать то, о чем я его не просил! Я имею в виду, например, убийство охранника. Это была его инициатива, что бы он там ни говорил!
– Лыков, представьте, решил его шантажировать. На одной из записей с камер наблюдения, где Подоленко договаривается с ним о передаче ключей, ваш слуга без парика. Кстати, что за игры в переодевание? Зачем понадобился парик? Хочу услышать вашу версию.
– Это была его идея! Подставить Гурского. Они примерно одного телосложения, роста. Только у Никиты копна кудрявых волос. Байки у них одной модели, куртки кожаные. В общем, спектакль не удался, вы как-то вычислили Ивана. Где он прокололся? С той бабой из дома, у которой ночевал?
– Гражданка Истомина получила легкое отравление, так как не выпила вино до конца. Она заснула.
– Если бы неожиданно не пришла хозяйка квартиры Крушилина с двумя тетками, Ванька успел бы вернуться и все проверить. Но он сбежал! Дурак… подставил и себя, и меня за собой потащил.
– Больше вы ни о чем не сожалеете, Куренной? – задал вопрос капитан, явно не надеясь на ответ.
Федор дождался, пока антиквара уведут, и вышел в коридор. Он еще вчера написал рапорт об отстранении его от дела. И второй – на увольнение. И очень надеялся, что начальство подпишет оба. «Вот и все, Мутерперель, пора на пенсию. Ждут тебя обустройство родительского дома, сад и виноградник. А еще грядки, грядки, грядки… А ты сам-то себе веришь?» – вдруг ухмыльнулся он и улыбнулся, представив себя в старых трениках среди кустов томатов и огурцов.
* * *
Аглая огляделась, словно не узнавая свой дом. Никогда у них с Бертой не было так… суетно! И шумно, и даже весело. Большой, сытно накрытый стол. Довольные, не так давно еще совсем незнакомые люди, с аппетитом жующие испеченный ею пирог. Ею самолично, потому что остальное угощение готовил Глеб, отгоняя их с Аленой от плиты, словно они надоедливые мухи. Вопреки своим прежним предположениям Голод вполне свободно чувствовал себя в ее крохотной кухоньке, ловко избегая острых углов стола.
Алена с сыном сдали билеты. Впрочем, это Аглаю скорее радовало, чем удивляло. Ей хотелось, чтобы несчастных и неудовлетворенных жизнью в ее окружении больше не было…
– Так, ты, Аглая, теперь миллионерша? – очнулась она от своих мыслей, услышав вопрос Глеба. – Федька, книжицу-то ей вернешь? Кстати, ты так и не сказал, точно Димка ее с антресолей в Аглаиной квартире снял?
– Точно. Под фанерным настилом со стороны кухни места в высоту даже больше, чем со стороны прихожей. Книга была обернута в холщовую тряпицу, видимо, еще бабушкой Аглаи. Куренной таким и спрятал сверток в свой сейф. Экспертиза показала, что кусочек этой же ткани, который зацепился за шляпку гвоздя внутри полости антресоли, был оторван от этой тряпицы. Ну, а насчет самого сокровища…
– Мне ворованного не нужно! – резко заявила Аглая.
– Оно понятно… – с разочарованием, как показалось Аглае, произнес Глеб Голод.
Все вдруг замолчали…
– Ну,
