но удержался. Он почему-то не ожидал, что так разволнуется. И так обрадуется…
Ищи убийцу рядом? А вот и нечего искать! Нет его рядом!
– Ну, вот и хорошо, – произнес Романцев и все-таки поправил галстук, который отчего-то давил на шею. – Но только кто убил?
– О! Это очень занятная история. И где-то даже поучительная. – Казик поерзал в кресле, умастился поудобнее, и Романцев понял, что короткого ответа не будет. – Вы все в той или иной степени в курсе, что произошло два с лишним года назад с мужем Татьяны Федоровны, – Казик кивнул на Конькову, и та мгновенно вся сжалась.
– В курсе, – ответил за всех Тишаев.
– Об этом в газетах писали, и в Интернете было, с фотографиями того парня, который был там главным, – проявил осведомленность Кирилл Логинов.
– Совершенно верно, – подтвердил Казик. – Это Алексей Синюгин, зять президента банка… Вот, можете полюбоваться, в разных видах и разных ракурсах…
И он бросил на стол пачку фотографий.
Романцев слушал рассказ Казика напряженно и настороженно, однако же признавая, что тот и впрямь умеет весьма ловко обходить острые углы. Да, Лёню он не обошел, однако многие детали, которые вовсе не предназначались для чужих ушей, довольно виртуозно обогнул, замазал, умолчал…
– …И вот представьте, что этот гнилой парень, ничего из себя не представляющий, не имеющий своих денег, отсидевший в тюрьме, но успевший вкусить все радости жизни банкирского зятя, оказывается, как в старой сказке, у разбитого корыта. Кого он винит во всех своих бедах? – Казик выдержал паузу и сам же ответил на свой вопрос: – Во-первых, мужа Татьяны Федоровны, из-за которого все началось. Во-вторых, Бузмакина, который не смог полностью урегулировать проблему. И в-третьих, бывшего тестя, который вышвырнул его за дверь. Конечно, больше всего Синюгин хотел отомстить Колесову. Но тут руки были сильно коротки. И он вернулся в Градовск, чтобы наведаться к Бузмакину. Не стану клясться, но думаю, для начала он попытался предпринять тот же маневр, что и с бывшим тестем: начал шантажировать Леонида Борисовича, требуя денег. Однако вы все прекрасно знали Леонида Борисовича… его такими короткими ручонками тоже не возьмешь. Но если есть нож… Полагаю, Синюгин убил Леонида Борисовича спонтанно, в ярости. Но Леонид Борисович, насколько я понимаю, умел в любого человека нож вонзить – образно выражаясь, разумеется. А в него нож вонзили в буквальном смысле. Отомстили.
– То есть Синюгин убил Бузмакина из мести? – неожиданно встряла Гудовская.
– Именно так.
– Н-да… – пробормотала Ада и нахмурилась.
«Какое-то ничтожество! Мальчишка! Сопляк! И отомстил Лёне?! – в ярости подумал Романцев. – Мазин копался во всех Лёниных делах, целое досье собрал, а этот щенок упивался собственной местью, и никому в голову не приходило!»
«Как вы узнали?» – хотел спросить Романцев, но его неожиданно опередила Конькова.
– А как вы догадались? – опасливо прошептала она.
– Телефонные звонки, которые были сделаны с телефона вашего сына. Они первыми натолкнули. – Казик сосредоточил взгляд на Коньковой и даже слегка улыбнулся.
«Какой идиот! Жалкий, пакостливый идиот!» – уже без ярости, а скорее с изумлением, подумал Романцев, слушая всю эту телефонную эпопею.
– …Да-да, после убийства Бузмакина Синюгин быстренько уехал назад в Екатеринбург. Отсиделся там, а затем… вновь вернулся в Градовск. Но на сей раз для того, чтобы отомстить вашей семье, Татьяна Федоровна. Полагаю, он знал номера и мобильного телефона мэра, и домашнего телефона Гальцева еще с тех времен, когда был зятем Колесова. Как вы полагаете, Вячеслав Васильевич, у Колесова были эти номера?
– Мой был точно, а домашний Никиты… вполне вероятно, – сказал Романцев. – Только каким образом они к этому парню попали?
– О, вариантов множество! – отмахнулся Казик. – В конце концов, Синюгин жил в семье тестя, а эта информация не государственная тайна. И вообще это не суть важно. А важно то, что в Градовске Синюгин выследил сына Татьяны Федоровны и воспользовался его мобильником, прекрасно понимая, что и номер быстро обнаружат, и владельца телефона. Будут разбираться, нервы семье Татьяны Федоровны потреплют, страху нагонят, а то, глядишь, и заподозрят в самом страшном. А иначе откуда Иван может знать, где искать убийцу?
– Минуточку! – вскинулся Тишаев. – Это ведь не только месть Татьяне Федоровне и ее мужу, это месть и всем нам! Всем сотрудникам Аппарата! Ведь было сказано: ищи убийцу рядом! Нас всех могли заподозрить черт-те в чем! А прежде всего могли заподозрить… – он резко обернулся к Логинову, – Кирилла! Он совсем недавно работает в Аппарате и…
«Ну, Аристарх! Ну не может угомониться! – досадливо подумал Романцев. – По любому поводу будет выпячивать своего Кирилла. Хотя парень и впрямь толковый. Никита в больнице, а проблем с ординарцем нет. Справляется Логинов, тут Аристарх промашки не дал».
– Кстати, о Кирилле, – пресек гневную тираду Тишаева Казик. – Вам, – обратился он к Логинову, – привет от Антона Ежова.
– От кого? – опешил Кирилл.
– От Антона Ежова, вашего давнего знакомого, механика СТО, водителя-экстремала, которого вы подговорили – не только словом, но и деньгами – слегка покалечить Никиту Гальцева. Да-да, всего лишь слегка, чтобы никакой угрозы для жизни, но с гарантией попасть на больничную койку.
– Вы что?! Зачем это мне? С какой стати? – взвился Логинов.
– А с такой, что вам непременно надо было пусть временно, но изолировать Гальцева, – сахарно, а оттого особо зловеще пояснил Казик. – Вы ведь его рассматривали не как коллегу, а как конкурента, причем изначально с более сильными позициями. И не пытайтесь возражать! – пресек Казик попытку Кирилла даже рот раскрыть. – Вам непременно нужно было продемонстрировать Вячеславу Васильевичу, насколько вы отличный помощник. Ничуть не хуже, а то и лучше Гальцева. А как это сделать, когда Никита рядом? Значит, надо, чтобы его рядом не было. Вот вы и придумали эту автоаварию. Рискованно, конечно, но зато внешне очень естественно. И чтобы вы сейчас своими отпирательствами не отнимали у нас время, сообщаю: Ежов дал в полиции все необходимые показания, и в том числе рассказал, как он несколько дней выслеживал Гальцева, у которого по вашей, Кирилл, информации машина в ремонте, поэтому вечером Никита ходил по своим делам пешком. Вот только никак Никиту не удавалось перехватить, Ежов даже отчаиваться стал, но тут ему повезло. Если, конечно, все это можно назвать везением.
«Гаденыш! – с отвращением подумал Романцев. – Выгоню к чертовой матери! И Аристарху башку снесу за такого кадра!»
– Ну, это уже слишком! – Тишаев по прозвищу Тишайший взревел, как разъяренный лев. – Это же провокация! Какой-то механик пытается себя выгородить, очерняя помощника мэра!
– Да, провокация! – выкрикнул Логинов. – Я у этого Ежова свою машину чинил! И все… Какие у меня могут быть
