не снимала.
— Если хочешь, можешь оставить его себе, — предложила Клементина.
— Он меня будет мало толку, я тебе уже говорила, — отказалась Миранда. — Завтра в этих руках должен быть Зингер, а не Омрон. Моё время ещё придёт. А пока что — спасибо за предложение.
С этими словами Миранда сняла с руки устройство и, убрав в чехол, передала Беккету, чтобы тот поставил на место.
— Что с тобой? — обеспокоенный её странными словами, спросил тот.
— Со мной всё в порядке, — ответила она на автомате и, чуть подумав, добавила: — У меня больше нет вопросов. Я всё поняла.
— Зато вопросы есть у меня, — обратился к Клементине Беккет. — Я хотел бы поговорить про коррупцию в Экзархии.
— Затем тебе это? — недружелюбно отозвалась хозяйка комнаты.
— Я уверен, что преступник убивает только тех, кто ускорил своё продвижение по очереди — по протекции или за деньги, — открыто озвучил свои выводы Беккет.
— Ты хоть понимаешь, что можешь плохо кончить, если зайдёшь слишком далеко в своём любопытстве? — решила удостовериться Клементина.
— Да.
— Я тебе не верю, — наморщила губы собеседница. — Ты просто так говоришь. Ты не знаешь, что стоит на кону. Тебе кажется, что тебе всё сойдёт с рук. Почему я должна тебе что-то рассказывать? Я тебя не знаю. Ты мне чужой.
— Я расследую это дело и хочу докопаться до истины, а не просто убить того старика. Я уважаю себя. Для меня это вопрос чести.
— Честь, уважение, — брезгливо повторила Клементина. — Всё это пустые слова. За десять минут бега человек тратит сто сорок килокалорий. За десять минут болтовни человек тратит ноль калорий. Как я могу поверить чему-то, настолько бесплатному? Ты можешь что-то себе напридумывать о том, кто ты есть, но всё это — не больше чем твои фантазии. Всё своё мужество и крутость, которые ты демонстрируешь мне на словах, ты взял в займы у того крутого парня, которым ты себя вообразил. Но если дело дойдёт до того, что на кону окажется твоя жизнь, не заплачешь ли ты, не пожалеешь ли о том, что слишком много хотел знать?
— Не пожалею, — принял вызов Сэм.
— Брехня, — наклонившись вперёд, бросила ему в лицо Клементина.
— Проверь меня, — сквозь зубы процедил Беккет и чуть было не добавил «сука».
— Хорошо, я проверю тебя, — согласилась святая. — Ты докажешь мне, что ты человек, а не животное. Если ты сможешь доказать мне это, я, так уж и быть, отвечу на твои вопросы.
Клементина открыла верхний ящик тумбочки и достала оттуда две баночки и кисточку.
— В этой баночке — крем на основе молотых щупалец кубомедузы. Я уже рассказывала вам о том, что таким кремом в наших тюрьмах мажут преступников, чтобы те через интенсивное страдание искупили свою вину. Боль от этой гадости настолько нестерпимая, что преступник будет искать любую возможность, чтобы немедленно её прекратить. Дай такому преступнику нож, и он с радостью отрежет поражённую ядом конечность. Ожог от мази останется на всю жизнь, — объяснила Клементина. — Во второй баночке — жидкость-противоядие. Она мгновенно уничтожает стрекательные клетки, нейтрализует токсин и обезболивает кожу. Я нанесу тебе на ладонь мазь вот этой кисточкой. Ты должен будешь вытерпеть пять минут, держа ладонь на весу и не сжимая её в кулак. Если ты не сможешь терпеть, то ты вправе вылить содержимое второй баночки себе на руку, но знай, что тогда ты больше не сможешь у меня ничего спрашивать, а будешь только выполнять мои команды и всё. Если же ты выдержишь испытание, то я буду отвечать на твои вопросы. Это не значит, что ты сможешь выпытать из меня все тайны мирозданья, но я буду отвечать тебе так, будто передо мной настоящий взрослый мужчина, которому я могу доверять, а не просто любопытный и своенравный мальчонка, который писает в штаны и рыдает, стоит только жизни обойтись с ним строго. Ты всё ещё можешь отказаться, Сэмюэль Беккет. Ты готов к испытанию или выбываешь сразу? Если согласишься, то шрам на ладони останется по любому, вне зависимости от результатов испытания, так что подумай хорошенько.
В ответ Сэм задрал край водолазки, чтобы Клементина могла видеть шрамы, оставшиеся от взорвавшейся рядом микрогранаты.
— Шрамов у меня уже предостаточно, госпожа Сидонская, — бросил Сэм с усмешкой и протянул ей правую руку: — Давайте начнём испытание.
Часть 23/30 - Испытание ядом
— Шрамов у меня уже предостаточно, госпожа Сидонская, — бросил Сэм с усмешкой и протянул ей правую руку: — Давайте начнём испытание.
Клементина достала свою болталку:
— Теперь мой черёд включать секундомер. И это уже не будет трюком.
Выставив на болталке обратный отсчёт на пять минут, Клементина открыла первую баночку и, макнув в неё кисточку, взяла руку Сэма в свою. Святая провела на его ладони четыре черты — так, что они образовали местный вариант распятья.
Сначала Беккет ничего не почувствовал, но вскоре кожу в месте нанесения яда стало припекать. Сэм поборол желание стиснуть пальцы или вытереть руку об одежду. К тому же, он догадывался, что это бесполезно, а только размажет очаг поражения по всей руке. Уже спустя двадцать секунд рука горела так, будто на неё капали горящим пластиком. Детектив перехватил запястье левой рукой — его пошатывало от нестерпимой боли. К адским ощущениям в руке прибавилась головная боль и ломота в позвоночнике и грудной клетке. Было трудно вздохнуть. Холодный пот выступил по всему телу.
— Что со мной? — прохрипел Беккет.
— Синдром Ируканджи, — с хищной улыбкой объяснила Клементина. — Прошла минута, но не расхолаживайся — скоро добавятся новые эффекты. Если не сможешь контролировать сфинктер или мочевой пузырь — не переживай. Мы сейчас проверяем не их.
Миранда сидела с закрытыми глазами, стиснув руки на груди, и губы её шептали молитву.
Перед Сэмом всё поплыло. Слёзы застили глаза. Он боялся потерять контроль над собственным телом. Захрипев, детектив чуть приподнялся, прижимаясь к стене, но удержал руку на весу.
— Повторяй за мной, Сэм, — сказал целительница, видя его борьбу. — Я не должен бояться. Страх — убийца разума.
— Заткнись! — рявкнул на неё Беккет. — Заткнись и смотри. Мне не нужны детские считалки, чтобы оставаться мужчиной в час испытания.
—
