Мел побеседовал с Файлом утром в офисе. К его вящему удовольствию, кроме них там еще присутствовали Сай и Мак-Аарон, которые могли слышать каждое слово.
Когда речь заходила об угрозе физической расправы, Алекс не был самым храбрым человеком на свете. Перспектива явно встревожила его.
— Какого черта! — взорвался он. — Ты знаешь здешних девиц. Не я вчера — наверняка нашелся бы кто-то другой сегодня. Но если ее братец задумал всадить мне нож в спину, я могу…
— При чем тут это, — возразил Мел. — Я сказал только, что с твоей стороны разумно держаться от него подальше. Завтра он закончит работу. Ты можешь найти какое-нибудь занятие в городе, пока он не уйдет.
— Чтобы я дал какому-то мальчишке-макароннику прогнать меня из моего собственного курятника?
— Ты ведь сам затеял это, верно? На сей раз тебе не повезло — попалась девушка не того сорта.
— Ну ладно, ладно! Но я вернусь вечером, просмотрю последний материал, а потом сразу же устроим совещание прямо здесь, в офисе. Уяснили? Так что в конце дня собираетесь у меня.
Звучит довольно зловеще, решили они, когда Файл уехал, но тревожиться нечего. Оставалось отснять всего пару сцен, около недели потребуется на монтаж — и картина готова. Продюсер сделал все, на что способен, но так и не помешал им показать, на что способны они. Какую бы карту он ни прятал сейчас в рукаве, — а Файл на таких совещаниях постоянно преподносил им неприятные сюрпризы, — на сей раз ее уже поздно разыгрывать. Вот что главное.
Они ошибались. Алекс вернулся поздно вечером, чтобы просмотреть последний материал, а когда они собрались в его офисе, извлек из рукава не карту, а самую настоящую бомбу.
— Я хочу, чтобы вы уяснили кое-какую мелочь, — объявил он, — и на этом встреча закончится. Всего одна небольшая деталь. Голдсмит, как я понимаю, ты собираешься наконец закончить съемки до конца недели. Верно?
— К пятнице, — отозвался Сайрус.
— Тогда полный порядок. Значит, в пятницу вечером вы выйдете отсюда в последний раз. Понятно? А когда окажетесь по ту сторону ворот, там и останетесь. И не пытайтесь надуть охранника, потому что ему будут даны специальные указания держать вас за воротами.
— Конечно, — сказал Сайрус, — только вы упустили одно обстоятельство, Алекс. Надо сделать монтаж фильма. Вам придется подождать еще неделю, а уж потом приказывать своему охраннику наставлять на меня пистолет.
— Правда? — произнес Файл с притворным интересом. — Еще неделю? — Его лицо застыло. — Нет, спасибо, Голдсмит. У нас есть парень, которому мы платим за монтаж, а значит в пятницу вы просто помашете ручкой и забудете, что когда-то были со мной знакомы.
— Алекс, вы не можете всерьез поручить Гарильо такую работу. Он совершенно беспомощен. Мне надо стоять над ним и говорить, что делать, иначе…
— Значит, теперь я буду говорить ему, что делать.
— Ты?
— Совершенно верно. Я, — Файл сердито ткнул себя указательным пальцем в грудь. — Я, Алекс Файл, который снимал фильмы, когда ты еще прыгал на пони со скалы, десять баксов за дубль.
— Ты никогда в жизни не сделал бы такой картины!
— Еще бы! — почти закричал Файл. — На месяц отстал от графика. На двадцать процентов превысил бюджет. На двадцать процентов, слышишь?
Сайрус побледнел и дышал с трудом.
— Алекс, я никому не позволю кромсать мою картину. Если ты попытаешься не допустить меня до монтажа…
— Попытаюсь? — Файл стукнул кулаком по столу. — На попытаюсь, а сделаю. И разговор окончен. Все! Больше никаких встреч. До выходных я здесь не появлюсь — пока что я заработал на вашем фильме только язву. Но с субботы начну выздоравливать.
Да, Файл по-настоящему взбесился. Мел видел это. Он словно ослеп от ярости, буквально дрожал от гнева. Здесь оскорбили его богов — График и Бюджет! И вот, будто верховный жрец, бегущий прочь от места, где совершилось богохульство, переполненный негодованием продюсер бросился к двери.
Когда он уже взялся за ручку двери, его остановил умоляющий голос Сайруса:
— Послушай, Алекс, мы слишком давно работаем вместе, чтобы делать такие глупости. Если мы…
— Если мы что? — Файл быстро повернулся, не разжимая пальцев. — Если мы проведем ночь в глупых разговорах, я передумаю? После того, что здесь происходило целое лето? Так вот, я тебе скажу прямо, предатель паршивый: я не передумаю!
Дверь рывком распахнули, потом захлопнули. Файл ушел. Все четверо застыли, молча глядя друг на друга. В комнате стало так тихо, что Мел отчетливо слышал каждый звук, доносящийся снаружи, словно работал усилитель: дальний свисток паровоза, поскрипывание цепи, на которой под теплым ночным ветерком качался фонарь, резкие звуки шагов спешащего к машине Файла.
Первой нарушила молчание Бетти:
— Господи, — прошептала она, не зная, смеяться ей, или плакать. — Он говорил абсолютно серьезно. Алекс изуродует картину, даже не понимая, что портит ее.
— Погоди, — сказал Мел. — Если в контракт Сайруса включен монтаж, то…
— Но он не включен, — произнес Мак-Аарон. Он не отрывал глаз от друга. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он Сая.
Тот скорчил гримасу.
— Отлично. Болит только, когда смеюсь.
— Ты скверно выглядишь. Знаю, что откажешься, но если тебе сейчас немного выпить…
— Не откажусь. Давайте просто уберемся отсюда.
Они вышли из офиса. Низко нависший над землей серп луны казался тоненьким, словно вафельным, но небо над головой так густо усеивали звезды, что казалось именно они бледным фосфоресцирующим сиянием освещали дорогу к оставленным у ворот машинам.
И тут Мел заметил, что кадиллак Файла еще стоит на своем месте, с выключенными передними фарами и распахнутой дверцей. Внутри никого.
Мел оглядел темное пространство съемочной площадки. Странно. Алекс был человеком привычки: как только заканчивался очередной трудовой день, неизменно садился в свой автомобиль и направлялся прямо к воротам. Никогда раньше он не имел обыкновения бродить по опустевшей площадке после многочасовой работы, непонятно, почему такое желание возникло сейчас…
Сай и Мак-Аарон прошли вперед, потом режиссер внезапно остановился. Он повернулся, подошел к Мелу. Мак следовал за ним.
— Могу поклясться, что слышал, как этот поганый заморыш проходил тут, пока мы еще не вышли, — сказал он. — Он не припрятал здесь за углом вторую машину?
Мел покачал головой.
— У него только кадиллак. И дверца открыта, как будто он хотел уже залезть внутрь, но потом передумал. Как думаешь, куда он отправился?
— Понятия не имею, — откликнулся Сай. — Знаю только, что устраивать проверку в такое время совсем на него не похоже.
Они не трогались с места, нерешительно оглядывая пустую площадку. Над дверью офиса висел тусклый фонарь, еще один, над воротами, едва освещал каморку охранника размером с телефонную будку — вот и все, что можно было четко различить. Остальное превратилось в неясные силуэты на непроницаемо-черном фоне, серые тени, над которыми возвышалась громада студии.
— Ну, чего мы еще ждем? — наконец произнес Мак-Аарон. — Если с ним что-нибудь случилось, всегда можно послать кипарисовый венок на похороны. Пошли скорее.
«Зачем он это сказал?» — внутренне содрогнувшись подумал Мел. Они могли просто забыть о загадочном исчезновении Алекса и спокойно уехать. Высказанное вслух предположение, что с продюсером случилось несчастье, словно обязывало сделать что-нибудь, как бы они не относились к пропавшему Файлу.
Кажется, Сайрусу пришла в голову та же мысль.
— Знаешь, — обратился он к Мелу, — Мак прав. Вам с Бетти не стоит здесь болтаться.
— А ты как же?
— Я немного подожду. Он, наверное, появится через пару минут.
— Тогда давай подождем вместе, — сказал Мел, стараясь не прислушиваться к замечаниям, которые вполголоса отпускала Бетти по поводу их шефа.
Шли минуты. Наконец раздались звуки приближающихся шагов, и они оживились. Но из темноты показался не Алекс, а киномеханик, который показывал им отснятый материал. В ответ на вопрос Сайруса он объяснил, что перематывал пленку и не видел сеньора Файла после демонстрации.
— Buena sera, signora, signori.[6]
И он отправился домой на своем изрыгающем пары бензина мотороллере.
Они наблюдали за тем, как охранник вышел из своей будки, чтобы открыть ему; мотороллер миновал ворота и скрылся из виду. И снова тишина.
— Черт! — вдруг сказал Сайрус. — Как мы сразу не подумали. Может, этот парень видел Алекса. — Он поплелся к охраннику, перекинулся с ним парой слов.
Вернувшись, покачал головой:
— Полная неудача. Он слышал, как захлопнулась дверь офиса, но сидел у себя и читал газету, так что ничего не видел. И он говорит, что выпустил всех, кроме нас, Алекса и… Паоло Варезе.
