Я прыгнул на него раньше, чем оба флика успели пошевелиться, и нанес отличный удар в челюсть. Он упал навзничь, выплевывая кровь. Это зрелище доставило мне дьявольское удовольствие.
И в этот момент один из фликов ударил меня дубинкой по голове, и я потерял сознание.
Когда я очнулся, Флагерти усаживался на стул. У него не хватало двух зубов, а у меня на голове была приличная шишка.
Флагерти был слишком взбешен, чтобы продолжать допрос. Киллино его заменил. Расставив ноги, он встал передо мной, но потом повернулся и подошел к мисс Бондерли.
– Если вы не скажете того, что здесь произошло, то будете задержаны, – сказал он ей.
– Что это изменит? – сказал я, потирая череп. – Не ищи осложнений, малышка, скажи им, что упала в обморок, и ничего не знаешь. У них и так достаточно свидетелей.
Один из фликов дал мне пощечину.
– Заткнись! – крикнул он.
– Ты заплатишь мне за это! – сказал я, посмотрев на него так, что он отступил.
Глаза мисс Бондерли переходили с меня на Киллино. Она была бледна, но в глазах ее был огонек, который вселял в меня надежду.
– Это не он, – вдруг сказала она. – Они все это подстроили. Делайте со мной все, что хотите, мне наплевать! Это не он!
Киллино смотрел на нее так, будто не верил своим ушам. Его толстое лицо пожелтело от злости.
– Мерзавка! – закричал он, ударив ее по лицу. Один из фликов держал свою дубинку поперек моего горла. Я не мог не только пошевелиться, но даже свободно дышать.
Флагерти и Киллино смотрели на мисс Бондерли. Она прижимала руку к горящей щеке и тоже смотрела на них.
– Это не он! – повторила она с силой. – Оставьте при себе ваши грязные деньги. Убейте меня, если хотите, но я с вами не иду! Я облегченно вздохнул. Киллино повернулся к Флагерти.
– Задержите обоих, – произнес он свистящим голосом. – Образумьте эту парочку. Мы обвиним их в сообщничестве. Он посмотрел на мисс Бондерли.
– Вы горько пожалеете об этом. Он резко повернулся и вышел.
– Оденьте этого подонка и не спускайте с него глаз, – бросил Флагерти.
Оба флика и детективы в штатском повели меня в спальню.
– Мы здорово позабавимся, когда ты окажешься в комиссариате, – сказал один из них, квадратный тип с красным лицом и зелеными жесткими глазами. Другой был худым, с такими большими ушами, что напоминал такси с открытыми дверцами. Его звали Солли.
– Надеюсь, что и мне удастся позабавиться, – проговорил он с улыбкой.
Флик толкнул меня дубинкой.
– Одевайся, хитрец, – сказал он. – Я вхожу в число тех, кто будут заниматься тобой.
Я стал одеваться. Они обшарили мои вещи, прежде чем протянуть их мне, ничего не оставляя без внимания.
– Надеюсь, Флагерти даст мне возможность заняться курочкой, – сказал Солли.
– Он, видимо, сам займется ею, – ответил Химс. – Хотелось бы видеть, как это будет. Заниматься такой курочкой, и к тому же совершенно легально, это да!
Они обменялись улыбками.
Я завязал галстук и надел пиджак. Надо было действовать очень быстро, иначе будет поздно. Когда нас привезут в комиссариат, веселье кончится. И, судя по рожам этих типов, Бухенвальд, после всего, мог бы показаться приятным местом для отдыха.
– Топай, подонок, – сказал Химс. – И если ты только двинешься не туда, куда следует, тебя немедленно пристрелят, а извиняться будут потом. Мы не хотели бы убирать тебя до того, пока немного не разукрасим твой портрет, но если ты станешь сопротивляться, то это случится.
– Не бойтесь, – сказал я. – Я читал про прохвостов, которые стирают парней в табак, но мне хочется самому убедиться в этом.
– Ты будешь обслужен, – сказал Солли, глядя на меня краем глаза.
Мы вышли в салон.
Флагерти ходил из угла в угол по комнате. Мисс Бондерли сидела в кресле. Толстая женщина из полиции стояла позади ее кресла.
Флагерти мне улыбнулся. Вид у него был скверный: губы распухли, между зубами зияла дыра.
– Пять человек убил за четыре месяца, – сказал он, встав передо мной. – Господин убийца, а? Ты увидишь, как мы расправляемся с убийцами. Ты попадешь в суд не ранее, чем через пятнадцать дней. Пятнадцать дней ада для тебя! Вот что тебя ожидает!
– Такой шут, как ты, не должен играть трагедий, – сказал я. Высокий флик-ирландец ударил меня сзади дубинкой. Я качнулся вперед и ударил Флагерти прямо в подбородок. Последовали два хорошо рассчитанных удара, и я упал на четвереньки.
Флагерти стал бить меня ногой. Я старался, как мог, защитить голову, но концом ботинка он сумел нанести мне удар в шею.
– Не хотелось бы быть вынужденным нести его – с беспокойством проговорил Химс. Флагерти отошел.
– Встать, ты! – проскрипел он.
Я растянулся около трупа Херрика, лежащего под покрывалом, и сделал вид, что потерял сознание. Прикрывая рукой глаза, я не давал им возможности определить направление моего взгляда. А смотрел я на свой «люгер», который слегка высовывался из-под покрывала. Поднять его забыли, и, накрывая труп, нечаянно прикрыли покрывалом и оружие.
Флагерти едва не впал в истерику.
– Встанешь ли ты, подонок, или надо, чтобы я продолжал?
– Я встаю, – ответил я, медленно становясь на колено с таким видом, будто я едва жив. Запачканное кровью дуло пистолета находилось совсем близко от меня. Я старался вспомнить, был ли у кого-нибудь из этих легавых в руке пистолет. Мне казалось, что нет. Теперь, когда они знали, что я безоружен, они были очень в себе уверены.
Флагерти снова ударил меня ногой. Я упал на Херрика. Это было странное ощущение, лежать на теле убитого человека. Мои пальцы сомкнулись на дуле пистолета, которое было скользким от крови, но мне это было безразлично.
Я встал на ноги.
Лицо Флагерти стало зеленым, когда он увидел в моей руке «люгер». Все остальные замерли на месте, как манекены из воска.
– Хелло? – спросил я. – Так вы меня заберете? Я не направил свое оружие в их сторону, а держал его свободно, не спеша направляясь к стене, чтобы видеть сразу всех.
– Так что же? Разве все мы не должны были отправиться в комиссариат забавляться?
Они не двигались и молчали.
Я взглянул на мисс Бондерли. Она сидела на кончике стула, и глаза ее широко раскрылись от удивления.
– Эта банда шутов хотела поиграть в жестоких людей, – сказал я. – Ты идешь со мной, маленькая?
Она встала и подошла ко мне. Я обнял ее за талию. Ее колени дрожали.
– Ты хочешь быть мне полезной? – спросил я, прижимая ее к себе.
– Да, – ответила она.
– Пойди в комнату и положи несколько вещей в мой чемодан. Все самое лучшее, остальное оставь. И торопись.
Она прошла мимо полицейских, не взглянув на них, и исчезла в комнате.
– Известно ли кому-нибудь из вас, с какой скоростью я могу пустить в ход оружие? Если кто-то интересуется этим, так я могу устроить эту демонстрацию, – весело проговорил я, засовывая «люгер» за пояс.
Никто не пошевелился. В комнате их было восемь человек. Они слишком боялись и не рисковали даже моргнуть глазом.
Я закурил и пустил дым в нос Флагерти.
– Вы хорошо повеселились, ребятки, – сказал я, – теперь настала моя очередь. Я приехал сюда на курорт. Все, что я хотел, это хорошо провести время и истратить свои деньги. Но вы – хитрые ребята. Вы решили убрать Херрика и свалить это дело на меня. Херрика вы получили, но меня получить много труднее. Я узнаю, почему вы хотели избавиться от Херрика. Попробуйте помешать мне, если сможете.
Они по-прежнему молчали.
Я сделал знак ирландцу, чтобы он приблизился. Он переставлял ноги так осторожно, будто шел по яйцам, руки его были подняты вверх.
Я угостил его на прощание приличным аперкотом, он упал на Флагерти, и они оба сели на пол.
Мисс Бондерли вышла из комнаты с одним из моих чемоданов. – Подожди меня около двери, дорогая, – попросил я. Я подошел к окну, отодвинул штору и извлек коробку из-под сигарет. В ней лежали восемнадцать тысяч долларов, все мои деньги для каникул.
Я даже не утруждал себя наблюдением за этими людьми. Либо моя репутация котировалась в Парадиз-Палм слишком высоко, либо они были попросту жалкими трусами.
– Пошли, – сказал я мисс Бондерли.
Она открыла дверь.
Я повернулся к Флагерти:
– Если тебе хочется, можешь бежать за мной. Мне не слишком приятно устраивать потасовку, и я никогда не начинаю первым, это нежелательно. Привет!
Он остался сидеть на полу. Он молчал, но глаза его были полны ненависти. Я взял мисс Бондерли под руку и мы прошли к лифту. Я нажал на кнопку, и через две секунды появилась кабина. В ней находился тип, который поклялся, что поднимал ко мне Херрика.
Я вытащил его из кабины и ударил между глаз. Он упал на пол и старался не шевелиться.
– Мы спускаемся, – сказал я лифтеру, который продолжал лежать неподвижно, и с улыбкой закрыл дверцу.
– Им известно, где ты живешь? – спросил я у мисс Бондерли, выводя «бьюик» из гаража отеля. Она покачала головой.
