— За процветание наших друзей! — радостно поддержала я тост.
— И поражение наших врагов! — неожиданно добавил Камински.
— У вас много врагов? — поинтересовалась я, когда мы опорожнили рюмки.
— Хватает, — неопределенно ответил Камински.
— Есть такая поговорка: «У одной свиньи врагов не было, да и ту зарезали», — хохотнул Сема.
Как выяснилось позднее, эта пословица имела неожиданное продолжение.
Стивен выдавил из себя улыбку.
— А вы, сударыня, давно знакомы с господином Егуди? — церемонно осведомился он.
— О-о! — всплеснула я руками. — Целую вечность! А вы, Стивен?
Мой вопрос застал американца врасплох.
Он посмотрел на Игудина, как бы советуясь с ним, и осторожно ответил:
— Наше знакомство не столь продолжительно, как ваше. Но я надеюсь, что…
Камински не успел закончить фразу.
На подиум выскочила певица в платье с разрезом до подмышки и затянула что-то медленное и тягучее.
— Потанцуем? — склонился надо мной Стивен.
— С удовольствием, — ответила я и плавно поднялась со стула.
Мы вяло переминались на месте, обнимая друг друга за плечи.
— Вы прекрасно танцуете, — шепнула я на ухо своему партнеру.
— А вы не так глупы, как кажетесь на первый взгляд, — так же тихо ответил мне американец.
Я обомлела.
Какая наглость!
Или… приглашение к сотрудничеству?
На всякий случай я поплотнее прижалась к Стивену.
— Как долго вы пробудете в нашем городе? — нежно проворковала я.
— Не знаю, — ответил американец. — Нужно разобраться с делами. У меня кое-какие неприятности.
— Что-нибудь серьезное? — невинно поинтересовалась я. — Наверняка это любовная история. Кажется, я вас немного ревную. Она блондинка?
Стивен усмехнулся.
— Никогда не доверял блондинкам, — уклончиво ответил он.
— И правильно делали! — горячо поддержала я его. — Брюнетки гораздо правдивее!
— Подчас правда хуже самой отвратительной лжи, — пробормотал Стивен. — Впрочем, о чем это я! В моих объятиях очаровательная женщина, она, к счастью, не блондинка и довольно умна! Но вот правдива ли?
— Что вы имеете в виду? — насторожилась я.
— Как давно вы занимаетесь частным сыском? — раздался тихий вопрос.
— С пеленок, — честно ответила я. — Когда мама прятала от меня шоколадные конфеты, я всегда находила их и съедала.
Стивен рассмеялся.
— Кажется, вы можете быть мне полезны, — шепнул он. — И не только как женщина.
Музыка умолкла.
Камински проводил меня к столику.
Пока мы танцевали, Семен яростно расправлялся с жирной сочной отбивной, которую он успел заказать за время нашего отсутствия.
— Как ты можешь, Шимон! — шутливо упрекнул его Камински. — Это же свинина!
— Ну и что! — с вызовом ответил Игудин. — Имею я право на маленький разврат? В конце концов, я за границей. Ведь ездили же финны в Ленинград, чтобы упиваться до чертиков? Ездят же туристы в Голландию, чтобы курить гашиш? А я езжу в Россию, чтобы есть свинину!
— Хорошо-хорошо! Развратничай на здоровье! — рассмеялся Камински. — По крайней мере, будет что вспомнить в Иерусалиме!
Игудин обиженно посмотрел на американца, но не смог ему ничего ответить.
Рот Семы был занят большим куском отбивной.
— Можно вас на минуточку? — наклонился над нашим столиком официант.
Он что-то зашептал на ухо Стивену, показывая в глубину зала.
— Что такое? — встревожился Камински. — У меня не было назначено никакой встречи!
Официант молчаливо ждал.
Стивен сдернул с колен накрахмаленную салфетку и, торопливо извинившись, проследовал к столику, стоящему в отдалении за эстрадой.
Я продолжала болтать с Семеном, а сама пыталась высмотреть, чем там занимается американец.
Мне удалось увидеть только белокурый локон, мелькнувший из-за грифа контрабаса.
Тем временем на эстраде уже играл небольшой ансамбль, и сладкие звуки шведской музыки — хиты «АББА» двадцатилетней давности — заполнили пространство кафе.
— Ах, — мечтательно завел глаза Сема, — у тебя это не вызывает никаких ассоциаций?
— Липкое шампанское, — машинально ответила я, всматриваясь вдаль.
— Таня, — обиженно тронул меня за рукав Игудин. — Ведь мы же с тобой танцевали под эту музыку на дискотеке. Помнишь, тогда я впервые поцеловал тебя.
— Очень может быть, — рассеянно ответила я.
Камински уже шел к нашему столику, как вдруг в зал ввалилась шумная компания.
Подгулявшая публика болтала не по-нашему и, завидев Стивена, резко усилила темп речи и силу звука.
Мой слух улавливал английские, немецкие и русские слова, но все вместе представляло собой полуневнятные восторженные восклицания.
Веселая братия — трое мужчин и одна женщина — направилась к нам.
Официанты, увидев такое количество иностранцев, засуетились, забегали и, когда те подходили к столику, уже стояли за нашими спинами едва ли не по стойке смирно.
— Шимон и Татьяна! — торжественно провозгласил Камински. — Разрешите представить вам моих добрых друзей. Я думаю, что у нас найдется немало общих тем для совместного обсуждения. И, как знать, не поможет ли это решить наши проблемы.
При этих словах Стивен Камински украдкой посмотрел в мою сторону.
Игудин привстал, незаметно дожевывая кусок отбивной.
— Франсуа Бержье!
Камински указал Семену на плюгавого француза лет шестидесяти.
Если бы не золотое пенсне, каким-то чудом держащееся на его носу, я бы решила, что передо мной стоит вахтер какого-нибудь захудалого заводика.
— Очень рад, — хрипло воскликнул француз.
— Вольфганг Шиффер! — продолжал представлять гостей американец.
Казалось, что этот немец поставил себе задачу выглядеть, как все немцы, — во всяком случае, именно такими мы себе их и представляем.
Сытый, ухоженный, слегка отстраненный и одновременно слегка вульгарный, деловой и сентиментальный, Вольфганг на секунду изобразил на своем лице щенячий восторг от радости знакомства, но тут же стал оглядывать зал и уже через минуту внимательно изучал меню.
— Комаров Сергей Иванович, — сухо представился невзрачного вида человек.
— О! — не смогла я сдержать радостного восклицания. — На ловца и зверь бежит!
— Поясните, пожалуйста, вашу мысль, — спокойно попросил Комаров. — Из чего следует, что я — зверь?
— Из того, Сергей Иванович, что я не далее как сегодня безуспешно пыталась разыскать вас по телефону.
— Понятно, — так же спокойно отозвался Комаров. — Приходите ко мне завтра без звонка. Прямо в приемную, я с вами побеседую. В одиннадцать вас устроит?
Я рассыпалась в благодарностях.
— А это наша Маша, — Стивен ласково похлопал по плечу невысокую женщину, явно разменявшую шестой десяток. — Большой специалист по языкам и…
Тут он сделал эффектную паузу.
— И по различным тайным наукам! — загадочно добавил Камински.
Компания восхищенно заахала.
Я с любопытством поглядывала на родственную душу, но пока что решила не раскрывать себя.
Наверное, этот талант Маши до сих пор был неизвестен присутствующим, и они тотчас же захотели, чтобы женщина продемонстрировала им свое умение.
— Мадам Ганина, мы очень вас просим! — канючил Бержье, прижав руки к груди.
Немца, казалось, больше интересовало меню, но он тоже счел своим долгом присоединиться к общему хору.
— Да-да, покажите, как вы это делаете, — попросил Вольфганг.
— Вы действительно этого хотите, господа? — кокетничала Ганина.
— Не принципиально, — едва слышно пробормотал Сергей Иванович.
— Хорошо, — согласилась Ганина, чуток поломавшись для приличия. — Садитесь за стол, господа, и я попробую рассказать, что сулит вам ближайшее будущее.
Все уселись кругом.
На лицах иностранцев было написано нетерпение.
То ли они и вправду хотели узнать, что ожидает их впереди, то ли просто предвкушали развлечение…
А может быть, все это было затеяно с какой-то тайной целью?
Я внимательно следила за Марией Ганиной, которая достала из сумочки новенькую колоду карт и сосредоточенно тасовала атласные листы.
— Ну, дорогие мои, — начала она, словно заправская гадалка, — сейчас-то мы все и узнаем!
— Неужели все! — ахнул в притворном страхе Шиффер.
Послышался дружный смех.
Ганина погрозила ему пальцем.
— Вы известный плейбой, Вольфганг! Но только меня не интересуют ваши старые похождения. Гораздо важнее знать, что будет завтра, не так ли?
— Не так, — не сумела удержаться я.
Ганина с удивлением посмотрела на меня.
— Вы полагаете?
— Разумеется, — решительно ответила я. — Ведь наше будущее зависит от нашего прошлого. Вы согласны со мной, Стивен?
