Коля тяжело вздохнул. Аркадьевский нередко также заваливался в автосервис, где работал омега, ночью, иногда в компании старшего брата Матвея, выпускника консерватории, постоянного участника концертов классической музыки Англиканской церкви святого Андрея. Они спали втроём, но Коле это не нравилось. После того, как Евгения взяли под стражу, пришлось поменять место работы на более тихое и незаметное. Николай думал, что Матвей больше не будет приходить, но тот наоборот, зачастил.
— Эй, ты чего совсем замолк? — альфа лизнул подбородок омеги.
— Задумался, — проговорил омега.
— О чем?
— О том, как сильно мне не хватает члена твоего брата.
— Ты сегодня слишком часто его вспоминаешь. Пора бы уже свыкнуться или хочешь поддержать Женьку? — Матвей почувствовал, что узел начал спадать и задвигался, стараясь высвободиться. — Ему наверняка скучно одному на нарах, а впереди ещё долгие и долгие годы! Будешь ездить на свиданки, если разрешат?
— Я ему никто, — Николай отстранился и соскочил с опадающего члена, поднялся в поисках своей одежды. Нестерпимо хотелось курить, а ещё заехать альфе по роже разводным ключом, который лежал совсем рядом на столе.
— Мне кажется, — Матвей поднялся и натянул брюки, — тебе пора жить своей жизнью. Начни все с чистого листа.
— Я уже начал, — проговорил омега, закусив зубами сигарету, и, улыбнувшись альфе, застегнул комбинезон.
***
Глеб просматривал социальные сети сына в поисках хоть какой-нибудь зацепки, но спустя полчаса поймал себя на мысли, что просто бездумно листает фотографии сына. Под последним постом было много комментариев с соболезнованиями, читать их Орлов не мог, становилось дурно, а спать не хотелось совсем, хоть и подняли его прошлой ночью из постели, едва он уснул, а потом был долгий день с опознанием, допросами и кучей свежей информации по делу новоиспечённого маньяка, которую пока не получалось как положено проанализировать и связать с имевшимися фактами.
Иногда Глеб думал, что он уже ни на что не годен. Он уже не так ловок и гибок, появилась чрезмерная утомляемость, скачки давления. И пусть омега старался держать форму, ухаживать за собой, следить за модой и подстраиваться под новые реалии современной жизни, годы все равно брали свое. Орлов очень боялся, что сын будет стесняться его из-за возраста, хоть сам Сергей никогда на этом внимания не заострял, даже когда в честь дня рождения отца покупал свечи на торт в форме цифр «пять» и «ноль». Глеб тогда с ужасом осознал, что в его возрасте становятся дедушками.
Орлов вышел из комнаты сына, где находился с того самого момента, как вернулся домой. Разложив диван и расстелив постель в большой комнате, омега сел на край и уставился на стеклянные дверцы книжного шкафа. За ними на самом видном месте стоял альбом, который Иван просто заставил сделать, распечатывать фотографии и подписывать каждую. Раньше Глебу это казалось бессмысленной затеей, ведь все могло храниться в телефоне или на компьютере, но сейчас альбом оказался как нельзя кстати. Глеб привстал, взял его и открыл первые страницы: вот Сережа только родился. Первый год Иван фиксировал все, что происходило с названным внуком. Вот Сережа пошел в сад. Праздники, конкурсы, прогулки, фотографии с Глебом и Иваном, с Константином и Михаилом. Вот сын пошел в первый класс: на фотографии недовольный сонный парень, выше всех среди первоклашек, в руках красивый букет роз. В тот день в школьную жизнь его провожали все вместе: Глеб, Михаил, Иван и Константин.
Глеб пролистал несколько страниц. Сереже восемь. Совместная с Михаилом, Игнатом и Арсением поездка на море, одна единственная за все время. Сергей тогда жутко ревновал отца-альфу, хотел, чтобы тот был все время с ним и Глебом и ругался с Арсением, кусал его и норовил притопить в бассейне, если они оказывались там вдвоём. Альфа оказался умнее, и к концу отпуска единокровные братья были не разлей вода.
Глеб вновь перевернул несколько страниц. Альбом заканчивался фотографиями с праздника, по случаю окончания начальной школы. Сережа нарядный и весёлый. На последнем снимке Орлов крепко обнимает сына. Глеб закрыл альбом и слабо улыбнулся.
В пятом классе Сережа впервые постригся, потому что хотел быть похожим на отца, и начал стремительно расти. В двенадцать лет рост омеги был почти метр семьдесят три. Они с Глебом начали ссориться, сначала по пустякам, потом парень начал уходить из дома, ночевал у Курбатского или Ивана, жаловался на то, что Орлов уделяет ему мало внимания, что отцу плевать на его проблемы. Иван пытался остудить накалившуюся обстановку, но сам, будучи на грани развода с Жульбицким, не мог помочь. Потом была передышка, Сережа перебесился после первой течки, а Глеб раскидал накопленный отпуск под каникулы сына, старался быть рядом. Иван уехал в Архангельск, а спустя некоторое время, разногласия вспыхнули с новой силой.
Орлов вспомнил, как накануне первого учебного дня в этом году Сергей подрался с одноклассником, папаша альфы вызвал полицию, а те посмеялись, отдавая Сергея в руки Глеба, отметив, что омега растет не промах. На щеке сына долго оставался красный след, альфа приложил его об асфальт лицом. Инцидент быстро замяли, Орлов тогда полностью принял сторону сына, но и это лишь ненадолго смогло наладить напряжённые отношения.
Глеб отложил альбом и лег лицом к спинке дивана. Он так и не переоделся и ничего не ел с самого утра, когда на ходу удалось перехватить кофе с Михайловым в кабинете. Вставать больше не хотелось. Орлов понимал, что долго так не протянет, у него просто-напросто не останется сил. Пришлось подняться.
В холодильнике оказалось совсем пусто. Глеб к такому готов не был. За эти несколько дней он совсем не задумывался о том, что нужно есть. Проворчав себе под нос, омега отправился в круглосуточный магазин у дома. На кассе почти спал единственный продавец-кассир в форменной одежде. Он оживился, когда Глеб подошёл к нему со своими покупками. На бейджике было написано имя «Василий». Паренёк приветливо улыбнулся.
— Доброй ночи, пакет нужен?
Дежурная фраза осталась без ответа. Орлов просто кивнул.
Собрав покупки, Глеб поблагодарил Василия и уже было собирался уходить, как вдруг его осенило. Орлов вернулся на кассу.
— Скажите, а вы часто работаете ночами?
— Через день, — поговорил парень.
Глеб достал телефон, открыл фотографию сына и показал продавцу.
— Василий, может быть вы помните, заходил ли этот мальчик в ночь с двадцать девятого на тридцатое?
Омега взял телефон из рук Глеба, всмотреться в фотографию.
— Он заходил. Брал энергетик и хотел ещё сигареты. Уверял, что совершеннолетний, но мы без паспорта не продаем. Немного поскандалил. А вообще, он часто заходил в мою смену.
— Он был один? — Глеб забрал свой телефон и как-то совсем грустно посмотрел на Василия.
— Да, я плохо помню, — парень нахмурился. — Но обычно он был один.
— А в последний раз? — Орлов совсем забылся, что не на допросе.
— И в этот раз, — продавец заметил тоску в глазах Глеба. Он сказал что-то, чего Орлов не ожидал. — С ним что-то случилось? Он пропал?
— Извините, — проговорил Глеб и направился прочь.
— У нас есть камеры видеонаблюдения. Я могу посмотреть, — вдруг проговорил Василий вслед Орлову. Камеры! Почему Глеб сам до этого не додумался.
Часть ночи Орлов провел в магазине, просматривая записи, но не найдя того, что ему нужно.
========== Глава 3. Основная версия – месть ==========
Сергей всегда любил зиму, предновогоднюю суету, снег, украшения, которые появлялись по всему городу уже первого декабря. Он всегда воевал с Глебом, которому вечно не хватало времени на то, чтобы купить живую ёлку и украсить ее, искусственные ели Сережа не признавал. Последние годы он брал все в свои руки и сам покупал один из главных новогодних атрибутов. Ему нравился запах хвои в квартире, а Орлову не нравилось потом убирать осыпавшиеся хвоинки и собирать всю эту красоту, которая к февралю приобретала непотребный вид. Сережа всегда держал ёлку до последнего, в этом его старался поддерживать Иван, хотя он тоже не одобрял мусор по всей квартире, но ему было проще, омега мог уйти к себе домой, а вот Глебу приходилось мириться с осыпающимся деревом. Орлов списывал нежелание сына избавиться от ёлки на лень, но Сергей действительно чувствовал в ее присутствии что-то волшебное.
