последние несколько лет у Эйдзи развилась мания преследования.
– Мания преследования?
– Да, говорил, что за ним как будто наблюдают. Я спрашивал его, почему ему так кажется, а он отвечал, что утром, когда просыпается, вещи в комнате стоят чуть-чуть не так, как вечером. В общем, всякие мелочи. Я считал, ему это кажется. И все-таки мы ведь с ним дружили еще с начальной школы, поэтому я не мог смотреть, как он съезжает с катушек, и стал держаться от него подальше.
Действительно, иногда Эйдзи говорил странные вещи, однако всегда был приветлив, ни на ком не срывался. Непонятно, откуда могла взяться мания преследования.
– Но когда он пригласил меня на вечеринку в честь своего тридцатилетия, я пошел, встретился с ним спустя долгое время. Клянусь, и в мыслях не было его заражать. У меня к тому времени уже спала температура, а потом я даже отсидел два дня в карантине.
Синода точно оправдывался, что стало меня раздражать. Хочешь денег – так и скажи.
– А теперь, когда Эйдзи умер, ты из жадности хочешь заявить о себе?
Он помрачнел, как ребенок, которого отругала мать. У меня дурацкий характер: если вижу унылого мужчину, хочется его прикончить, но тут я сдержалась. Стало интересно, почему Синода рассказал мне все.
– Конечно, неплохо бы получить деньги, если это возможно. А еще больше хочется узнать, что происходит в семье Морикава.
Синода вытащил из кармана носовой платок и вытер свое широкое лицо.
– У нашей семьи нет прямых сделок с «Морикава фармасьютикалз», но они делятся с нами клиентами, рекомендуют нас другим. Так что я был уверен, что мы отправим хотя бы цветы на похороны. Оказалось, отец не только не прислал венок, а вдобавок и сам не пошел, и даже заявил, чтобы впредь мы держались от них подальше. Я отца не послушал, сходил на похороны…
– Там и заметил, что с семьей что-то не так? – не выдержала я.
– Да. Отец, похоже, знает какую-то тайну, только упрямый, слова из него не вытащишь. Возможно, это связано с нашим бизнесом или же со смертью Эйдзи.
– Разве твоя семья как-то причастна к смерти Эйдзи?
Завещание, конечно, странное. Но можно представить, что его написал человек с манией преследования. С другой стороны, разлад между семьями Синоды и Морикава вполне мог указывать на ссору глав семейств, о чем сыну просто не сказали. В общем, пока мне это не казалось важной зацепкой.
– Нет, что-то здесь не так. Наши семьи были связаны несколько десятков лет – и вдруг эти отношения меняются, причем в это же самое время умирает Эйдзи, оставив странное завещание. Не могу поверить, что это совпадение.
Синода скомкал в руке тщательно выглаженный платок.
– Слушай, Рэйко, расследуй вместо меня это дело, а? Если скажешь всем, что представляешь убийцу, наверняка сможешь узнать про завещание и семью Морикава, а имя клиента удастся скрыть.
– Нет! – тут же отказалась я.
– Что?! – Казалось, он такого не ожидал и сразу поник. – Я ведь заплачу…
– Ни за что! – отрезала я. – Из шести миллиардов Эйдзи два отойдут его семье. В любом случае, независимо от завещания.
Что бы там ни было сказано, родители Эйдзи остаются его законными наследниками и имеют право на часть имущества. Это называется законной долей. Правда, чтобы ее получить, нужно заявление от этих наследников, но уж ради такой суммы адвокаты точно постараются.
– А из оставшихся четырех миллиардов больше половины уйдет на налоги, так что тебе достанется меньше двух, если вообще достанется. Я за свои услуги заберу еще пятьдесят процентов, и ты получишь всего миллиард. Не окупится.
Если решусь представлять Синоду в этом малопристойном дельце, меня ославят по всему интернету и отнесут к категории безнравственных юристов. Тогда мои консервативные клиенты из серьезных компаний, ценные бумаги которых обращаются на бирже, наверняка откажутся работать со мной.
Так что возможное вознаграждение в миллиард совсем не казалось мне выгодным, притом что я довольно оптимистично все рассчитала. Такие деньги я вполне могу заработать сама, если поднажму. Поэтому говорить тут было не о чем. Меня совершенно не тянуло браться за это дело.
Синода же заглянул мне в лицо:
– Но ведь тебе тоже интересно, почему Эйдзи оставил такое завещание.
Разумеется, интересно – как стороннему зрителю. Только деньги важнее.
– Причины меня не волнуют.
Синода чуть погрустнел. Мне показалось, что он мне сочувствует, и я зло пробормотала:
– Больно надо.
Мы еще поболтали ни о чем и неспешно разошлись, безмерно наскучив друг другу.
Гиндзи Морикава оказался довольно известным видеоблогером: о завещании Эйдзи вскоре заговорили везде и всюду. Поскольку случай явно противоречил этике, в теленовостях и газетах его не касались, зато в интернете ролик горячо обсуждался. Стоило ввести имя Эйдзи в строку поиска – и тот выдавал множество сайтов с описанием всего его имущества и личной жизни.
Вот только описания эти были на удивление поверхностными и очевидно лживыми, что понимала даже я, слабо знакомая с его семьей. Читая одну статью за другой, я злилась все больше и больше. Ну неужели тем, кто пишет такую чушь, даже в голову не приходило проверить факты?
«Может, мне самой этим заняться?» – легкомысленно подумала я. Интересно все-таки, сколько у Эйдзи было денег.
После встречи с Синодой я еще несколько дней побездельничала дома, развлекаясь зарубежными сериалами, а потом решила приступить к своему расследованию, начав с «Морикава фармасьютикалз». Их акции постоянно перепродаются на бирже. Пожалуй, имеет смысл изучить отчеты о ценных бумагах. Иногда в графе, где указаны основные акционеры, вписывают и сколько у них сейчас акций компании. Если умножить это число на сегодняшний курс, можно прикинуть стоимость акций на руках у владельцев.
Не вставая с постели, я включила ноутбук. Все о ценных бумагах можно легко узнать через EDINET [5], и отчет там оказался внушительным – на двести страниц. Тем не менее я быстро нашла нужный мне пункт.
Было выпущено примерно 1,6 миллиарда акций, каждая из которых сегодня стоила почти 4500 иен. По самым грубым подсчетам, компания оценивалась в семь триллионов двести миллиардов иен.
Я перешла к списку основных акционеров. Во главе стояла иностранная инвестиционная компания «Лизард кэпитал». С прошлого года их сотрудник стал заместителем генерального директора «Морикава фармасьютикалз», и это привлекло внимание всего бизнес-сообщества. Ходили даже слухи, что они планируют усилить контроль над фирмой и поглотить ее.
За первым местом в списке акционеров шли трастовые банки и инвестиционные компании, ни одного индивидуального акционера не было. Оно и понятно, вряд ли
