Соне все эти наблюдения были неинтересны. Мало ли какие женщины могли быть у Каширского! Это его личное дело. Ее больше интересовали отношения Мишеля и Анжелики. В принципе, с ней он мог встречаться из корыстных соображений. Нужны были деньги, чтобы содержать «пожирательницу» мужчин.
— Георгий, а вы, случайно, не знаете, где он… — Соня чуть не сказала «жил», — живет? Мне очень нужен его адрес.
— Случайно знаю. Мы частенько у него зависали раньше. До того, как здесь бар открыли. Он неподалеку, в трех шагах от конторы живет.
Георгий продиктовал адрес, Соня записала. Ей не терпелось заглянуть в квартиру Каширского. Правда, она еще не знала, как оформить все это технически.
— А что с ним случилось-то? — спросил Георгий.
— С кем? — переспросила Соня, занятая своими мыслями.
— С Мишкой.
— Да ничего особенного. Разыскивается в связи с неуплатой алиментов, — отшутилась Соня. — Георгий, вы извините, я про клиентов говорить не могу.
Сыщица заторопилась, взглянула на часы и стала прощаться:
— Большое спасибо, вы меня выручили.
— А как же потанцевать? — уныло произнес Георгий, поняв, что продолжения банкета не последует.
Соня взглянула на его симпатичное и грустное лицо и решила, что Жорик может отвлечь ее от страданий по Рыбаку. В конце концов, пора начинать жить по-новому…
— Ты мне свой телефончик оставь, я тебе позвоню, — сказала она, дотронувшись ладонью до его щеки. — Просто я сегодня не в танцевальной форме…
Жорик протянул девушке визитную карточку и помахал на прощание рукой.
Соня вышла из ресторана и направилась по указанному адресу.
Каширский жил в одном из домов, выстроенных во времена «великих строек» и «великих побед». Кирпичная пятиэтажка, с когда-то великолепной лепниной, с колоннами и обязательными серпами и звездами, была заново оштукатурена, пятачки пред подъездами заасфальтированы, газоны расчищены. Возле каждого подъезда стояли новенькие иномарки. Сразу ясно, что здесь живут не ветераны стахановского движения и не бюджетники с их скудными зарплатами. Это осложняло задачу проникновения в квартиру Каширского, но опускать руки было не в Сониных правилах. Попытка, как говорится, не пытка. Соня направилась к подъезду, где, по ее расчетам, должна была находиться Мишина квартира. На мощной железной двери поблескивал кнопочками домофон. Соня на всякий случай нажала соответствующую кнопку.
На призывный зуммер домофона никто не отозвался. Соня набрала номер соседней квартиры.
— Да? — произнес дребезжащий пожилой голос.
— Добрый день, — произнесла Соня, раздумывая, как бы соврать правдоподобнее. — Это почтальон, бесплатная газета «Элеком». Впустите меня, пожалуйста.
Вранье было так себе, на троечку, но это первое, что пришло в голову. Как ни странно, эта выдумка оказалась самой верной. Домофон пискнул, и дверь открылась. Соня оглянулась и нырнула в подъезд. Простота — замечательная вещь, с ее помощью можно смело брать любую неприступную крепость. Сыщица поднялась на этаж, где находилась квартира Каширского.
Дверь разительно отличалась от трех других, расположенных на площадке. Никаких тебе «тайзеров», крутых замков, охранных сигнализаций. Эта дверь, наверное, стояла здесь со времен сдачи дома. Такие двери и замки были знакомы Соне. Она порылась в своей сумочке, достала шпильку и ловко принялась крутить ею в замке.
Все оказалось гораздо сложнее, чем в кино… Замок не поддавался. А что, собственно, она ожидала? Что дверь для нее специально открыли и ковровую дорожку постелили? Ладно, она еще подумает, как сюда попасть.
Софья вышла из подъезда и направилась к автобусной остановке.
Дома ее ждал выговор от Маргариты Ярополковны:
— Соня, время двенадцатый час ночи! Где ты ходишь? По улицам бродят маньяки, организованная преступность, молодежные группировки, скинхеды всякие…
— Мам, ты что, «Криминальных хроник» насмотрелась? — пошутила Соня. — Или это Олег провел с тобой политбеседу?
— Соня, когда ты станешь серьезнее? — сердито спросила мать. — Между прочим, почему ты не поехала с Олегом?
— Как же я могла поехать с ним, если вы с ним разговаривали! Кстати, что интересненького он тебе рассказал? — осведомилась Соня.
— Ну, он пока собирает информацию, обещал перезвонить через пару дней. Так что пока ничего сказать не могу. А как ты прогулялась? — спросила Маргарита Ярополковна.
— Да так… Заглянула в магазин, посидела в кафе на Набережной, вот и все.
Соня не стала пугать законопослушную маму описанием своих незаконных действий.
— Что ты думаешь делать? — спросила Маргарита Ярополковна, заметив, что дочь не расположена к откровенной беседе.
— Мам, я с утра уезжаю к Анжелике, у меня там еще куча дел. Наверное, буду «сдаваться»… Признаюсь во всем и посмотрю, что произойдет. Как они там зашевелятся.
— Детка, это же опасно! Не смей влезать в это осиное гнездо! — принялась отговаривать ее мать.
— Мамуля, не беспокойся, со мной ничего страшного не случится! Ты меня воспитала самой умной, смелой, самой-самой…
Маргарита Ярополковна хлопнула Соню пониже спины и погрозила пальцем:
— Вот чему-чему, а подлизываться я тебя не учила! Постарайся держать меня в курсе всех событий, звони каждый день. Если ты не сделаешь этого, я сама поеду туда.
Соня подняла над головой руку в пионерском салюте.
— Честное пионерское, я выполню все твои просьбы, только завтра. Сейчас я пойду спать, иначе завтра просплю все на свете…
Она чмокнула мать в щеку и ушла в свою комнату. Через десять минут, когда Маргарита Ярополковна заглянула к ней, Соня спала, посапывая, как младенец.
Утром она поднялась очень рано, позавтракала, чмокнула мать в щеку и отправилась к месту своей временной работы.
Добравшись до особняка Анжелики, Софья приветливо махнула рукой охраннику Саше, открывшему ей ворота. Обошла дом. Еще несколько дней назад она запаслась собственным ключом и теперь спокойно могла попасть туда через черный вход. Соня открыла дверь и вошла в кухню, которая за несколько прошедших дней стала почти родной. Посуда была перемыта, все аккуратно разложено по полочкам, у каждой вещи — свое место. Сразу видно, что на кухне хозяйничала Антонина, горячая сторонница идеальной чистоты и порядка.
Соня поставила сумку с вещами на пол, достала из шкафчика молотый кофе и сварила себе чашечку ароматного напитка. Она уселась с ногами на табуретку и принялась маленькими глоточками смаковать кофе. За этим занятием ее и застала Инна.
— Привет! Ты уже вернулась? — воскликнула она. — Кофе балуешься? А мне сваришь?
— Это будет стоить тебе нескольких лишних фунтов стерлингов, — пошутила Соня.
— Полцарства за кофе! Любую государственную тайну! Даже расскажу, когда и с кем я лишилась невинности, — хихикнула Инна. — Вчера немножечко погудели, вернее, собирались «немножечко», а вышло как всегда. Голова раскалывается. Все дрыхнут, а у меня бессонница. Странный какой-то у меня организм…
— А что отмечали? — поинтересовалась Соня, поднимаясь со своего места.
— Да ничего, сейчас даже и не вспомню… Или день взятия Бастилии, или день Сурка. Главное, что вчера было очень весело, а сегодня так фигово…
— Так, может, лучше рассольчика хлебнешь, — предложила Соня, — или кефирчика…
— Не-а, — протянула Инна, — кофе. Только после этого мы с тобой сможем поговорить.
Соня засыпала в турочку кофе, залила водой и поставила на огонь. Через мгновение по кухне распространился потрясающий аромат. Инна дрожащими руками схватила чашку и выпила почти залпом.
— Ты не обожглась? — недоумевающим голосом поинтересовалась Соня.
— Еще, — кротко бросила в ответ Инна, закрывая глаза. На ее лице появилась легкая полуулыбка человека, возвращающегося к жизни.
Соня пожала плечами и сварила еще одну чашку кофе. Вторую чашку подруга пила медленно, растягивая удовольствие.
— Спасибо, — произнесла она после некоторой паузы. — Теперь я могу с тобой говорить. Что будем делать дальше?
— В смысле? — отозвалась Соня.
— Что будем делать с расследованием, — объяснила Инна. — Может, признаемся Анжелике, что ты здесь в качестве частного детектива, а не в качестве горничной?
— Она разозлится, устроит скандал и выгонит меня, — засомневалась Соня.
— Нет, если я с ней поговорю, она все поймет правильно. Это же я тебя пригласила, значит, мне и отвечать.
— И когда же ты собираешься это сделать? — уточнила Соня.
— А вот прямо сейчас, поднимусь и поговорю, — решительно заявила Инна.
Соне стало как-то не по себе, она не была готова к такому повороту событий, но удержать подругу было невозможно.
Через полчаса Анжелика появилась на кухне. Вид ее не предвещал ничего хорошего, за ее спиной маячила довольная Инна. Она показала Соне поднятый кверху большой палец. Жест немного успокоил Соню, но уверенности не придал.
